Красная линия (фанфик Сумерки)

Я рычал и орал, а она целовала мой торс всё ниже и ниже, и я почувствовал её губы на моём члене, её язык облизывал головку.

«Я не должна», – сказала она, «Но я безвольна перед тобой».

И она начала сосать мой твёрдый член, стараясь облегчить боль в сосках… и потом она дернула зажим на моих яйцах.

«МММММ!!!» – застонал я, умоляя её жалкими звуками, «ММММММ!!!!»

Она опускалась ниже на мой член, двигаясь быстрее вверх и вниз, и раскрыла зажим, и я резко выгнул спину вперед, приподнимая её с собой, и завыл, чувствуя, как моя задница опустилась на кожаную поверхность и потом снова дёрнулась вверх.

Я почувствовал влагу в газах, проглотил огромное количество воздуха, и потом сразу же продолжил работу языком…

Виктория массажировала мои яйца одной рукой, и я начал понемногу успокаиваться, опуская язык ниже, в поисках клитора, любимого места Виктории.

Я хотел, чтобы она побыстрее слезла с меня, но я забыл, что была еще пара зажимов на моих бедрах.

Она прекратила сосать мой член, и я нахмурился, зная, что она не позволит мне кончить, раз уж я «был плохим».

«Потерпи, зверёк», – прошептала она, прикасаясь к зажиму, «Скоро всё закончится».

Твоими, ёбаными, устами, да Богу, блядь, в уши.

Я замер, и сразу же почувствовал волну боли. Я был рад, что она позволила мне кричать. Я заорал без слов, дёргая ногами, надеясь, что это облегчит сильнейшую боль.

Хватит… Боже, пожалуйста… хватит на сегодня. Но я знал, что будет еще. С Викторией всегда было еще. Это только День Первый.

Глава 29. Единственное, чего она не знает.

EPOV

Мои ноги пронзала блядская боль. Я снова попытался размять их, поднимая стопу сзади, взяв её в руку, и стоя так несколько секунд… потом другую. Немного лучше. Но я прохожу еще пару шагов и чувствую, как цепь снова останавливает меня.

Я поворачиваюсь и делаю шаг или два в другую сторону, мне не хотелось ходить, но это лучше, чем просто стоять на одном месте. Нужно разгонять кровь. Ходить.

Я мог чувствовать слюну note 135 , стекающую из уголков моего рта и вниз по шее, на грудь. Должно быть прошло несколько часов, с тех пор как Виктория оставила меня здесь. А может мне просто так казалось.

(Продолжить)

Моя ноющая челюсть снова начала пульсировать, напоминая мне о черном резиновом мячике, который затыкал мне рот. Он плотно сидел на месте почти полностью у меня во рту, и цепь от него была прикреплена к чему-то над моей головой, что позволяло мне сделать пару шагов вперед и назад в центре комнаты, но я ни до чего не мог дотянуться. Улика находилась далеко от меня, и я не мог достать её, хотя мои руки и ноги были свободны.

Note 135

или кровь?! drool

Бездумно, я прикоснулся к цепям, которые впивались в мои щёки, оставляя следы на коже, они соединялись сзади и были замкнуты в тяжелый висячий замок. Я снова застонал, пытаясь поддеть цепи пальцами, хотя бы для того, чтобы просто помассажировать кожу и мышцы, которые также не особо наслаждались оковами.

Ни какого толку. Я даже пытался 'всосать' щёки, чтобы сделать так, но и это тоже не сработало. Мне можно даже не пытаться снять их. Даже если мне удастся, и я не успею одеть их до её прихода, она прикончит меня.

Так что мой рот заткнут, и кляп пристёгнут к чему-то наверху. Я даже не мог посмотреть вниз. Я могу смотреть только прямо перед собой и вверх, не ниже. Я не могу лечь, не могу сесть, даже опуститься на колени, не то, чтобы я хотел. Я так устал. Я не спал всю ночь, и по-моему уже настал следующий день.

Я попытался добраться до стены, чтобы облокотиться на неё. Никак. Не могу дойти до стен. ЧЁРТ! Всё что я могу – это стоять и ходить. И мой желудок может ворчать. Вот, в принципе, и всё.

Виктория… она может пытать меня, даже когда её здесь нет. Скорее всего, она сейчас спит у себя дома… или ходит по магазинам. Многие её наказания проходят таким образом. Ничего, что могло ранить меня физически, ничего, что могло оставить следы на моем теле… только внутри. Пытка голодом… положения, в которых сложно находиться долгие часы… унижение. Надеюсь, в моей жизни больше не будет доминирующих мужчин. Я не позволю этому случиться со мной во второй раз. Я буду сопротивляться… Я скорее умру, чем снова испытаю это.

Чарли скорее всего в ярости на меня. Интересно, что он делает. Не приходи сюда, Чарли. Не приходи. И не говори Белле. Ей наверно и так хватает беспокойства сейчас.

Цепи снова зазвенели, и я повернулся на измученных ногах, закрытая дверь с издёвкой смотрела на меня, насмехаясь над моим безвольным, обнаженным телом.

Я потёр глаза, надеясь, что это как-то облегчит боль от недостатка сна. Я зажмурился, цепь контролировала мои шаги, и я практически спал на ходу. Наслаждайся этим временем в одиночестве, сказал я себе, это лучше, чем находиться здесь с Викторией. Ну, это правда. Но я бы отдал что угодно за то, чтобы несколько минут полежать, пусть даже и на твёрдом полу.

Мне хочется пить. Мне хочется есть. И мне уже давно хочется в туалет. Я бы сходил прямо здесь, если бы она не должна была вскоре прийти. И она бы наказала меня за это. Так, как хочет. Почему я выпил всю это бутылку с водой за один присест? Боже, я тупой.

И я чертовски устал ходить здесь взад и вперед!! Этого достаточно, чтобы свести меня с ума!! Держу пари, я не увижу её сегодня. Я просто должен пережить это. И потом будет другое интересное положение, в котором она меня оставит.

Я попытался размять руки, чтобы они не болтались как сосиски, я потягивался из стороны в сторону, несколько раз изогнул спину, растёр мышцы на бёдрах и лодыжках, до которых мог дотянуться.

Боже, сколько еще?!! Такое чувство, что я здесь уже НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ, расхаживаю туда-сюда, как животное в клетке!!

Я начал рычать и стонать, озвучивая своё неудобство и неудовольствие. И снова, я начал дёргать и тянуть цепи, которые впивались в чувствительные уголки моих губ, чуть ли не разрезая мои щеки, я закричал и снова сдался, не получив никакого облегчения. Я сжал кулаки и начал шагать шире и быстрее, укорачивая шаг перед тем, как мне нужно было повернуть обратно и повторяя всё сначала.

Я даже подумал о том, что бы изо всех сил дёрнуть цепь, торчащую из кляпа, и оторвать её. Но нет, здесь не должно быть никаких доказательств моей активности, когда она вернётся. Я даже не могу выплеснуть на неё свою злость и заорать на неё. Это я ненавижу больше всего.

Я представил сцену, когда она освободит меня от кляпа, и сухость во рту заменит кровь из моих губ. Она ухмыльнется мне, в ожидании моего мягкого, любящего голоса. Но она не услышит его. Вместо этого, я закричу, «Спасибо за ёбаный перерыв, СУКА!»