Красная линия (фанфик Сумерки)

«У тебя хорошая задница», – профессионально заявила она, «Но больше мыщц не повредит. Ты будешь тренироваться каждый день. Эммет поможет тебе. Повернись обратно».

Он подчинился, его глаза влажные и холодные, когда он хмуро посмотрел на неё.

«Опусти руки», – приказала она.

Он снова колебался, и она улыбнулась, «Эти ребята не будут ждать вечно. И если они пристрелят Эммета, пока ждут, всё это будет ТВОЯ вина».

Снова выдыхая, он одеревенело опустил руки, прижимая их к двери, будто что-то держало их здесь против его воли.

«Ух ты», – она выглядела впечатлённой, «Теперь я вижу, почему ты защищал ЭТО. Очень хорошо, Эдвард. Заставь его встать».

Он резко посмотрел на неё, «Что?» – выдохнул он.

«Заставь. Его. ВСТАТЬ», – проговорила она медленно, как будто он плохо понимал.

«Я не могу просто… заставить его… встать…» – он выглядел униженным, «Я не машина!»

«Конечно, ты машина», – сказала она плоско, «Вы ВСЕ машины. Если ты хочешь жить и выжить, тебе лучше сделать из себя машину. СЕЙЧАС. Если бы ты принадлежал мне, я бы не терпела это колебание и изнеженность. Я не воспитатель в детском саду, и ты не ребёнок. Перестань тратить моё время и заставь его ВСТАТЬ.»

Она дала ему минуту или две, он закрыл глаза, стараясь изо всех сил. И вскоре он был готов и ненавидел это.

«Подойди, Эдвард», – потребовала она безжалостно.

Она приподняла своё крошечное платье, обнажая рыжие волоски между ног, пока он медленно подходил, его лицо растеряно и искажено болью.

«Урок первый», – Виктория взяла его за подбородок мягкой рукой, и покачала его немного, «Сбрось это лицо. Без слёз, без отвращения, без хмурого взгляда… УЛЫБАЙСЯ.»

Он измученно выдохнул на это, и она нахмурилась и сжала сильнее его лицо, «Улыбнись, Эдвард. Заставь меня поверить, что ты хочешь меня».

Его губы слегка приподнялись в уголках, в попытке улыбнуться, но его глаза были полны боли.

«Давай, попробуй еще…» – ворковала она, «Покажи мне свою красивую улыбку, любимый».

Он улыбнулся больше, но это не достигло его глаз.

«Мы можем поработать над этим позже», – сказала она разочарованно, «Трахни меня».

«Виктория…» – он зажмурил глаза на секунду.

«Сейчас», – она легла на стол, «Я люблю быстро и грубо. Без поцелуев. К тому же, ты научишься делать это для клиентов позже. Давай, Эдвард, тик-так.»

Молча он подошел ближе и вздрогнул, когда она положила ноги на его плечи.

«Сделай это хорошо, Эдвард», – предупредила она, «Заставь меня кончить, и я заплачу за тебя».

Прозвенел звонок, и я резко подскочила, глядя на Джеймса, который стоял перед классом, вытирая руки от мела, «Это всё. Удачного дня.»

Дерьмо. Занятие закончилось, и я не слышала не слова. Вот фигня, надеюсь по этой теме не будет теста.

Я взяла рюкзак и пошла к выходу, оказавшись самой последней, когда услышала голос Джеймса, «Ты в порядке, Белла?»

Я настороженно вздрогнула и повернулась к нему.

«Ага, нормально», – соврала я.

Почти все уже вышли, и Джеймс усмехнулся, раскусив меня, «Я знаю этот взгляд. Взгляд «Я в миллионе миль отсюда». Я профессор психиатрии, я знаю эти вещи».

«Простите… я просто… замечталась, наверно…» – запиналась я.

«Иди сюда, сядь», – он указал на парту в первом ряду и сел за соседнюю, «Поговори со мной, Белла. Что тебя беспокоит?»

Я глупая… Мне больно… и я чувствовала будто ослабляю Эдварда… и, не успев понять, я начала плакать.

Я чувствовала себя дурой и хуже, маленькой девочкой, и мне было стыдно, за то, что Джеймс видеть меня такой. Должно быть, он думает, я какая-нибудь идиотка.

«О-оу», – сказал он спокойно, подошел к своему столу и вернулся, протягивая мне настоящий платок.

Я взяла его и прижала к губам, больше для того, чтобы прикрыть всхлипы, которые собирались прорваться наружу. Что-то внутри меня сильно болело, и я держала это внутри, а теперь не могла остановить это.

«Шшшш..» – Джеймс снова сел рядом и ждал, когда я заговорю.

«Я никогда не буду психиатром», – пробормотала я сквозь ткань.

«Ты будешь, Белла», – твёрдо сказал Джеймс, «И будешь великолепным психиатром.»

«Я так боюсь спрашивать, то, что должна спрашивать», – стенала я, «И я боюсь его ответов. И я так боюсь, что он разозлиться и уйдёт, если я задам слишком сложный вопрос. И я хочу помочь ему, но он отталкивает меня. И я ненавижу причинять ему боль своими вопросами. Он плакал прошлой ночью, и мне хотелось умереть. Как только я думаю, что начинаю понимать его, он не отвечает мне и снова хочет говорить о сексе.»

«Так, ты говоришь об Эдварде.» – сказал Джеймс для себя, «Я знаю, он сложный для первого пациента, и я предупреждаю тебя, это будет тяжело. Секс – это его опора, его ширма, за которой он прячется. Ты уже знаешь это. Но ты справишься. Ты не боишься – например – не думаешь, что он применит силу?»

«Нет» – всхлипнула я, «Он не такой».

В моем сознании вспыхнули картинки, как он закрывал мне рот рукой, и моё тело потеплело на пару секунд.

«Ладно», – Джеймс уставился на меня с удовлетворённым взглядом, насколько я могла видеть сквозь слёзы, «Чего ты боишься, Белла?»

«Если я расскажу вам… обещайте, что не скажете ничего…»

«Я обещаю, Белла», – Джеймс немного заёрзал, «Клятва доктора, помнишь?»

«Я забочусь о нем», – я снова немного всхлипывала, «Я думаю…»

«Что, Белла?» – Джеймс положил руку мне на спину.

Я решила опустить всю правду, «Я думаю… у меня есть чувства к нему.»

А правда заключалась в том, что я была по уши влюблена в него, и знала, что никогда не выберусь из этого. Я хотела быть с ним вечно, но знала, что это невозможно для нас. Миллион и еще три вещи стояли на нашем пути, и я знала, он никогда не будет любить меня в ответ, после всего через что он прошел. Случится чудо, если он скажет слова «Я люблю тебя» и будет на самом деле так думать.

И даже если бы он мог любить, у нас всё еще был миллион и два препятствия. Казалось, я смотрю на горную страну, и дует ветер, и гремит гром… и я уже чувствую усталость.

Мы можем никогда не справиться с этим. Мы никогда не справимся с этим.

«Белла.» – сказал Джеймс совершенно не удивленный, поглаживая мою спину, «Это нормально. Особенно, пока ты учишься. Это нормально, что ты заботишься о нем, это то, что делает хороший врач. Но ты не можешь иметь чувства к нему, Белла, ты не можешь. Ты должна остановить себя. Я знаю, ты говорила, он очень привлекательный, и это его работа, быть обаятельным, флиртующим, должен соблазнять тебя. Из всего, что я слышал о нем, я могу сказать, что он мастер манипуляций, и он будет продолжать делать это, даже если он не осознает, что делает. Ты не можешь позволить ему соблазнить тебя, Белла. Ты должна быть сильнее, чем он.»