Красная линия (фанфик Сумерки)
Шрифт:
«Эй, это не игра Посмейся Над Беллой».
«Прости», – он сделал серьёзное лицо, пытаясь вести себя хорошо для меня, «Я буду хорошим».
«Лампа», – сказала я.
«Желание», – ответил он.
«Вроде как, Лампа Алладина?» – улыбнулась я, конечно же, Мистер Мультик подумал о Диснеевских сказках.
«Ага», – подтвердил он, «Я люблю этот мульт. Я бы хотел иметь три желания, а ты?»
«Да», – улыбнулась я, глядя на его теперь счастливое лицо, «Что бы ты пожелал, Эдвард?»
«Хммм…» – задумался он, глядя немного вверх, мило изогнув губы, как во время сна, «Ну, я не знаю… разве это не касается только меня и Джинна?»
«Тогда
Он колебался, и затем его глаза немного потускнели.
«Я бы хотел не быть шлюхой», – решительно сказал он, в его голосе были грусть и боль… и стыд.
Мой желудок сжался от боли, которую я чувствовала внутри… мой голос был ужасно пустой, а я хотела сказать что-то комфортное и успокаивающее… но я не могла. И я поняла, что это так же было бы одним из моих желаний. Вместе с желанием стереть всё его прошлое и боль, и я бы пожелала для него счастливую жизнь, пусть даже и не со мной.
Я бы хотела, чтобы у меня была волшебная лампа.
Но её нет… так что интервью должно продолжаться… хоть это и паршиво и болезненно для Эдварда, это единственный путь к счастливой жизни.
«Ты же знаешь это, Белла?» – наконец сказал он, «Я на самом деле хотел бы, чтобы моя жизнь не была такой. Я не наслаждаюсь… ЭТИМ. Ты знаешь это, верно?»
«Да, я знаю», – ответила я, «Я знала почти с самого начала, что… ты не делаешь это для удовольствия или развлечения, как некоторые. Кажется… что у тебя на самом деле нет выбора. Ты должен делать это ради денег. Это из-за того, что у тебя не было денег, когда ты был с Таней, и теперь ты чувствуешь… если у тебя не будет достаточно денег, ты не сможешь любить или быть счастливым? Или здесь что-то еще, о чем я не знаю?»
Мой голос был мягкий и спокойный, когда я говорила с ним.
«Белла… Тани больше нет в моей жизни, пожалуйста, давай не будем говорить о ней», – сказал он немного холодно.
«Таня больна или ранена?» – озвучила я еще одну свою теорию, «Потому что это объяснило бы то, почему ты делаешь это, если ты ухаживаешь за ней. Это так?»
«Белла, прекрати», – предупредил он, сжав зубы, на мгновения закрыв глаза.
Я хотела продолжать давить на него, но это не то, как я хочу, чтобы он мне открылся. Я не могу принудить его. Но у меня осталось всего десять дней, и я боялась, что никогда не услышу всю историю целиком. И потом он навсегда останется тайной, которую я никогда не разгадаю.
Я тихо рыкнула и вернулась к списку слов. Я продолжала биться в кирпичные стены, и моя голова начинала пульсировать. Я чувствовала себя запертой в маленьком пространстве, без выхода наружу, без света, который укажет путь, в ловушке, так же как и он.
«Ладно, давай продолжим…» – сказала я, «Грех».
«Работа», – сказал он, его взгляд мягче и снова доверчивый.
Я заметила, что он в порядке, пока я не затрагиваю его ноющие внутренние шрамы.
«Богатый».
«Подлый». note 22
Note 22
а также низкий, нечестный, недоброжелательный
«Богатые люди – подлые?» – спросила я.
«Все, кого Я встречал», – сказал он, не моргнув, на его губах маленькая полуулыбка.
«Но… разве ты не богатый?»
«Нет», – он сурово посмотрел на меня, оскорбленный, что я обозвала
его подобным образом.«Но ты зарабатываешь кучу денег», – сказала я, «Разве нет?»
«Кое-что получает Виктория, кое-что уходит куда-то еще», – заявил он, скрестив руки.
Он снова уклоняется от ответа. Я вздохнула, начиная привыкать к этому. Я не могу помочь ему, если не знаю всех этих секретов. Боже, я такая нетерпеливая. Мне действительно нужно поработать над этим.
«Симпатия», – произнесла я следующее слово.
«Белла», – сказал он, оскалившись, «Белла чувствует огромную симпатию к Эдварду. Не так ли?»
Я положила блокнот на стол и посмотрела на него, стиснув зубы.
«Да», – призналась я, «Мне очень жаль, что ты прошел через всё это… что ты постоянно испытывал боль… и что это сделало с тобой. Но это не поможет тебе, Эдвард. Моя симпатия. Она бесполезна. Тебе поможет то, если ты расскажешь мне, покажешь мне, что болит внутри, и мы обсудим это, вот что заставит тебя чувствовать себя лучше. Я могу быть терпеливой, и я стараюсь, но я не могу продолжать задавать вопросы, на которые ты отказываешься отвечать. Может ты расскажешь мне ЧТО-НИБУДЬ? Что угодно? Будь смелым. Рискни и доверься мне. Я клянусь Богом, я не предам тебя, Эдвард. Я забочусь о тебе… очень сильно».
«Я думал, игра в ассоциации должна быть лёгкой», – ответил он недовольно, уставившись на кофейный столик.
Мне хотелось плакать… И я была близка к этому.
Я взяла лист со словами и словно робот произнесла следующее, «Молитва».
«Трата», – презрительно усмехнулся он.
«Молитва – это трата?.. времени?» – спросила я.
«Огромная», – прорычал он, глядя вниз, оборонительно скрестив руки.
«Почему? О чем ты молился?»
«Это важно?» – посмотрел он на меня, нахмурившись, «Нет Бога, нет Санта Клауса, и те, кто молятся, не получают ответа. Моя жизнь такая, потому что я СДЕЛАЛ её такой».
«Что ты-»
«Следующее слово», – оборвал он меня, зажав переносицу между указательным и большим пальцами.
Очевидно, что я играю на его нервах этими словами. Хмм… это работает.
«Деньги».
«Жизнь».
«Дорогой», – продолжила я без комментариев.
«ВСЁ», – в его голосе было немного горечи.
«Несправедливый», – прочитала я.
«Жизнь».
«Ребёнок», – и он выглядел, словно я ударила его по лицу.
«Дальше», – выплюнул он, еще сильнее нахмурившись.
«Дальше?»
«ДАЛЬШЕ», – раздраженно повторил он.
Я сделала запись. Возможно ребёнок, может Таня была беременна.
«Развод», – сказала я, глядя прямо в его глаза.
Он колебался. За его глазами скрывалась ярость, и это немного испугало меня.
«Эдвард», – мягко сказала я, «Ты должен отвечать сразу, первое, что придёт в голову».
Нет ответа.
«Эдвард, вы с Таней развелись?» – гадала я.
И он посмотрел на меня, и его взгляд был таким жестоким, что я замерла.
«Нет», – сказал он с ядом в голосе.
«Тогда вы всё еще женаты», – предложила я.
Отлично, добавьте прелюбодеяние в мой список преступлений для приговора в Ад.
«Нет», – выдавил он сквозь зубы, закрыв глаза.
«Эдвард…» – сказала я осторожно, понимающим и любящим тоном, «Она умерла?»
«Белла», – он дёрнулся, и его голос умоляющий, мучительный, словно он мог заплакать в любой момент, «Пожалуйста… можно мы закончим? ПОЖАЛУЙСТА?»
«Нет, Эдвард», – я стояла на своём. «Я хочу, чтобы ты ответил мне… ПОЖАЛУЙСТА».