Красная сестра

— Ну... может быть, мы обе ее напугали, или, возможно, записали себя в ее список приобретений. В любом случае, мы вместе, как и должно быть, Избранная и ее Щит.

— Ты же знаешь, что все это чепуха, не так ли? — Ара на мгновение стала серьезной. — Шерзал хочет нас не потому, что пророчество реально, а потому, что люди верят в него.

Нона кивнула:

— Даже если бы я верила в пророчества, Сестра Колесо, так сильно желающая, чтобы это оказалось правдой, не позволила бы мне поверить в него.

Глава 28

— А это еще кто? — спросила Нона.

Невысокая женщина приближалась к Башне Пути, черное пальто развевалось вокруг ее ног, темные волосы были собраны сзади в строгий пучок, кожа имела тот же красноватый оттенок, что и у Зоул. На каждом бедре у нее висело по мечу.

— Йишт, — сказала Ара. Они пришли первыми, прямо из санатория. Сестра Роза сказала Ноне накануне вечером, что на следующий день она может вернуться в дормиторий и возобновить все свои уроки, за исключением Меча — большое разочарование, учитывая, что Меч был единственным классом, который действительно волновал Нону.

— Йишт? — Нона нахмурилась. — Это настоящее имя?

— Такое же настоящее, как и Зоул, — сказала Дарла, сердито глядя на приближающуюся женщину. Джула и Дарла присоединились к ним у восточной двери, ожидая, пока Сестра Сковородка откроет ее.

Не успела Дарла произнести имя, как Нона заметила Зоул, идущую в тени Йишт.

— Она — телохранительница Зоул, если ты можешь в это поверить, — сказала Ара. — Шерзал хотела поставить шестнадцать своих телохранителей, чтобы они присматривали за ее драгоценной наследницей. Настоятельница сумела настоять на одной. Она знала, что они будут делать больше, чем просто присматривать за Зоул.

Джула кивнула:

— Я думаю, что первосвященник приказал Настоятельнице Стекло не вмешиваться в ее дела. Однажды Алата выбежала из-за угла, и Йишт ударила ее о стену, чуть не сломав руку. Сказала, что это выглядело так, как будто она набросилась на Зоул... как будто Зоул не может защитить себя!

Джула кивнула:

— И что сделала настоятельница?

— В том-то и дело. Настоятельница ничего не сделала. Сестра Роза, должно быть, сказала ей, потому что она назвала Йишт целой кучей имен, которые, я готова была поклясться, она не знает. А Сестра Роза никогда не сердится!

— Как бы то ни было. — Ара снова взяла инициативу в свои руки. — Сестра Сковородка не пускает ее в башню. Она должна стоять здесь на страже. — Она бросила злобный взгляд на Зоул и ее защитницу, которые преодолевали последние несколько ярдов. — Надеюсь, снова поднимется лед-ветер.

— Йишт со льда, как и я, — сказала Зоул, подходя к Джуле. — На льду ветер ревет. Здесь вы слышите шепот и думаете, что знаете холод. — Она удивленно покачала головой.

Ара продолжала, как будто девочка ничего не говорила:

— Шерзал хотела, чтобы шестнадцать возглавила Сафира! Сафира! Изгнанная послушница, предавшая монастырь и церковь, обучающая меч-искусству за деньги.

Нона вспомнила, как Ара упоминала об учительнице Зоул в тот памятный день, когда приехала сестра императора.

— Она кого-то здесь зарезала? Другую послушницу?

— Она ударила ножом Сестру Чайник. Ей повезло, что ее не утопили. Должны были.

— Чайник? — Мысли Ноны понеслись вскачь. Целый год Сестра Чайник учила ее читать и писать, молодая монахиня всегда была полна болтовни и сплетен, но о том, что ее ударили ножом, не было и речи. Теперь Нона подумала о легкой хромоте Чайник и о том, что никто в монастыре не подходил близко к ее результату на меч-пути, и о том, что она никогда не ходила по нему за эти два года. — Ты сказала, что Сафира ударила ножом послушницу...

— Тогда они с Сафирой были послушницами. — Ара наклонилась, чтобы прошептать, ее волосы упали на плечо Ноны, дыхание щекотало ухо. — В Святом Классе они делили кровать, но потом к монастырю присоединилась Сестра Яблоко и... ну, ты знаешь. Сафира ревновала, были ссоры, и Чайник получила удар ножом, когда окончательно решила уйти от Сафиры.

Дверь задребезжала, Сестра Сковородка отперла ее изнутри. Ара отпрянула, как будто ее застали за чем-то нехорошим, и Дарла протиснулась внутрь.

Пока Сестра Сковородка отпирала следующую дверь, Нона, Ара и Джула поспешили вслед за Дарлой вверх по лестнице, не обращая внимания на портреты. Зоул поднималась по лестнице последней, позади Серого Класса, следуя за сестрой Сковородка и вполголоса что-то спрашивая.

— Она всегда подлизывается к Госпоже Путь, — сказала Клера, севшая слева от Ноны. — Наверное, запоминает все, чтобы доложить, когда вернется к Шерзал.

— И когда же это будет? — Нона перешла на шепот, убежденная, что предполагаемая глухота Сестры Сковородка была всего лишь уловкой старухи, чтобы она могла быть в курсе сплетен послушниц.

Клера пожала плечами:

— Она говорит, что хочет стать монахиней.

Первые две трети урока прошли, как обычно, с медитацией и наставлениями в трудном деле достижения ясности, безмятежности и терпения. Клера обычно шутила, что им всем следует сначала поработать над терпением, потому что оно им обязательно понадобится, чтобы пережить урок. Но шутка была старой еще до ее рождения, и теперь она обычно проводила уроки, пытаясь заснуть с открытыми глазами, или приставала к Сестре Сковородка, чтобы та разрешила классу попрактиковаться на меч-пути, пока она занимается со своими звездными учениками.

Нона никогда не добивалась большего успеха с терпением, чем с безмятежностью. На самом деле они казались ей почти одним и тем же, хотя Сестра Сковородка настаивала на обратном.

— Терпение принадлежит хищнику. Он выжидает перед ударом. Терпение бесценно для Сестер Осторожности. Те, кто умеют плести тени, используют терпение, чтобы очень глубоко погрузиться в темноту и собрать ее вокруг себя.

— Вы хотите сказать, что, если я научусь ему, смогу сделать то, что Сестра Чайник сделала в Зале Меча? — Образ Чайник, возникающей из ниоткуда, вернулся к Ноне. Она видела это снова и снова — Чайник, волочащая за собой тень, вскакивает и бросает ее на песок. — Я смогу быть невидимкой, как ной-гуин?

— Ной-гуин не невидимки, ребенок. — Сестра Сковородка недовольно скривила губы. — Их тень-работники так хороши, потому что они сосредотачиваются только на этом и ни на чем другом. Столь узкое образование имеет ограниченное применение. В любом случае, ответ на твой вопрос — нет. Только те, у кого есть хотя бы капля марджала, имеют потенциал для тень-работы, и даже некоторые из них никогда не справляются с ней. Но независимо от того, есть у них талант или нет, им нужно войти в терпение-транс, чтобы установить наилучший контакт.

— А что кванталы могут делать с силой, полученной от Путь-хождения, кроме того, чтобы все ломать?

Сестра Сковородка повысила голос, привлекая внимание тех, кто еще не слушал ее:

— Марджалы — колдуны. Они касаются силы мира во многих отдельных местах, далеко от Пути. К каким частям тайного мира они прикасаются и насколько глубоко, зависит от их индивидуальной природы и от того, насколько густо марджал течет в их жилах.

Путь совсем другой. Он отделяет живое от неживого. Некоторые марджалы касаются только живой стороны мира, другие — только неживой, некоторые — и той, и другой. Большинство марджалов работает с магией, лежащей далеко от Пути. Величайшие марджалы касаются областей, которые лежат близко. Но никто из них не трогает и не ходит по самому Пути. Их магия многочисленна и обычно незначительна, хотя часто очень полезна.