Красная Шапочка выходит на охоту

Сама того не заметив, я выбрала дорогу через Марсово поле. В темноте оно выглядело особенно зловеще.

Волосатое дерево… Принесение в жертву девственниц… Чей извращенный ум мог повторить подобное?..

Остановившись на месте убийства Анны-Ми, я ждала, чтобы сейчас оборотень вышел из кустов. Пусть нападет на меня. Пусть только покажется… Но в округе было тихо, и оборотень, похоже, не желал встречи со мной…

Луна выглянула из-за тучи, и что-то блеснуло в двух шагах от меня.

Это была трость, забытая графом. Я подняла её и побрела дальше к замку. Свою трость я сунула под мышку, а графскую несла перед собой, постукивая ногтями по серебряному набалдашнику.

Что я должна предпринять сейчас? Должна ли написать в Орден, чтобы прислали другую напарницу? А если магистр решит, что я не справилась с заданием и прикажет вернуться, а в Ардеш отправит других шаперонов? Нет, этого нельзя допустить. Поэтому отчет подождет. Да, подождет…

Выбив очередную дробь по набалдашнику, я насторожилась. Что-то было не то. Что-то было не так.

Подождав, пока луна снова показалась из-за туч, я самым внимательнейшим образом осмотрела графскую трость, а потом достала нож и поскребла лезвием серебряную поверхность. Впервые в жизни я видела, чтобы с серебра снималась стружка… Прозрачная, как… как лак! Серебро набалдашника было покрыто толстым слоем лака!..

Я стояла одна на пустынной дороге, уставившись на поцарапанную трость, и в моей голове кусочки мозаики складывались в общую картину. Граф Лагар отпрянул, когда обнажил мне грудь и прижался. Тогда я подумала, что его что-то напугало, а потом решила, что граф опомнился и передумал меня соблазнять. Но если и правда — что-то напугало? Я положила ладонь на грудь и ощутила холод металла на коже.

Серебряный крест. На груди у меня был серебряный крест.

Луна спряталась, но теперь в ней не было необходимости. Сунув под мышку вторую трость, я припустила к замку Лагара во весь дух. Значит, граф покрывает серебро лаком. И отшатывается от девушки, которую хотел обесчестить, обнаружив на ней серебряный крест. Это означало только одно — я нашла оборотня. И теперь собиралась призвать его к ответу.

Ворота в замок не были закрыты, и я беспрепятственно пробежала по лестнице, по коридору — до самой комнаты графа.

Я распахнула дверь без стука. Рауль Лагар сидел за столом с пером в руке, задумчиво подперев голову, но лист бумаги, лежавший на стоешнице, был чист, и даже чернильница не откупорена.

— Медхен? — удивленно спросил граф, увидев меня.

Вместо ответа я швырнула трость с серебряным набалдашником на пол, подошла к Лагару и дернула ворот его рубашки, отрывая вязки и вырывая пуговицы. Граф не сделал попытки остановить меня или закрыться, и я увидела то, что ожидала увидеть — на его груди был ожог в виде креста. Там, где кожа соприкоснулась с моим серебряным крестиком. Серебро — это чистота, оно убивает любую нечисть. Оборотни не терпят серебра. Оно жжет их, как солнце жжет вампиров.

Я отступила на шаг, и коротко выдохнула. Теперь всё было ясно. Я не ошиблась, и граф Лагар был истинным потомком своего предка, заключившего договор с богом-волком.

Оборотень. Волк-оборотень.

И теперь он сидел передо мной, и глядел без страха. Хотя ему полагалось завыть, броситься на меня, чтобы сохранить свою тайну, убив ненужного свидетеля вслед за Анной-Ми. Но граф даже не пошевелился. Он отложил перо и развернулся ко мне лицом, не пожелав встать из кресла.

— Ты догадалась, — только и сказал он.

— Убийца, — процедила я сквозь зубы. — Ты — оборотень. Ты убил всех, убил Анну-Ми… — я достала клинок из своей трости.

Лагар посмотрел на сверкающее посеребренное лезвие и… не двинулся с места.

— Я не убивал твою подругу, — сказал он и откинулся на спинку кресла, положив ладони на подлокотники. — Да, я оборотень. Но я никого не убивал.

Он сидел передо мной совершенно открыто, и это сбивало с толку, мешая нанести удар. К чему спокойствие и почти смирение? Очередная хитрость? Как оборотень может не быть убийцей?

— Когда ты появилась в моем замке, — продолжал граф, — я сразу понял, что ты пришла за мной. И убедился в этом, когда подслушал твой разговор со старухой из лесной хижины. Знал, что ты пришла меня убить, и не смог ни сбежать, ни помешать тебе. Меня тянет к тебе, и это с самой первой встречи, с того мгновения, когда я заглянул в твои глаза. Я старался всегда быть рядом, защищал тебя. Потому что я не причастен к смерти твоей подруги. И не причастен ни к одной смерти в этом городе. Здесь живут мои люди, как я могу причинить им зло?

— Легенда о первом Лагаре — это же правда? — потребовала я ответа. — Он был в Египте и разорил там древнюю могилу?

— Да, — признался граф, чуть помедлив. — Мой предок и в самом деле привез из восточных земель что-то странное.

— Договор с дьяволом и жертвоприношение девственниц — это ведь тоже не сказки?

— Кто знает? — пожал плечами Лагар. — Я вижу в этом просто иносказание. Мой предок был очень красив и обладал шармом и прекрасным голосом. Конечно, он забирал сердца у девушек — они так и слетались к нему. Убивал ли он их? Наверняка это не известно. О тех временах сохранились лишь устные предания. Но говорят, что одна из девиц убила Дирка Лагара. Возможно, из-за ревности, не выдержав его постоянных измен.

— Думаю, эта легенда вовсе не об иносказаниях. Он нашел золотой серп, — веско сказала я. — Серп, которым полагалось рассекать грудь юным девам и вырывать их сердца, чтобы обрести молодость. И кто-то похитил из могилы вашего предка этот серп и решил тоже заключить договор с дьяволом.

— Да, я думал об этом, — сказал граф тихо. — Но здесь, в Ардеше, орудует обыкновенный зверь. Я пытался поймать его, но он быстрый и хитрый. И зверь выглядит именно так, как описывали его вы и Бужере. Это не волк, но и не оборотень, Медхен. Поверь.

— Не верю! — почти выкрикнула я ему в лицо. — Это либо вы, либо ваша сестра. Я знаю, что мадам Анастейша многое рассказала ей о вашем предке. Покажите, есть ли у вас рана на ноге!

Я отступила ещё на пару шагов, держа клинок наперевес, а граф поднялся из кресла и, не сводя с меня взгляда, снял рубашку и отбросил её в сторону.

— Ноги у вас ниже, месье, — скомандовала я. — Раздевайтесь полностью!

Глаза его блеснули в свете свечей.

— Я ведь предлагал вам это сразу, мадемуазель, — ответил он и взялся за поясной ремень.

Он словно дразнил меня, раздеваясь медленно, чувственно, напоказ. Следом за рубашкой улетели ремень, туфли, чулки и верхние штаны, и граф потянул вязки на нижних штанах — коротких, до колен.

— Надеюсь, это не оскорбит ваш нежный взор, — произнес Лагар с вежливой насмешкой, сбрасывая последний покров.

Но ещё до того, как ткань соскользнула с узких мускулистых бёдер и упала на пол, я поняла, что он — не убийца. Будь он тем жестоким оборотнем, который раздирал на части юных девственниц, я бы уже лежала с вырванным горлом, потому что благополучно утратила бдительность. Раньше я видела графа в одних подштанниках, и считала, что видела в этой жизни всё, но тут стало ясно, что глупышка Медхен упустила самое главное.