Красная тетрадь

Ткани моей израненной руки разрастались очень медленно для глаза, но невероятно быстро по меркам организма. Я видел, как нарастает красная плоть, белая кость, синие вены. Словно художник-пуантилист наносил на картину точку за точкой, но это была не краска, а скопление клеток.

– Растет, – сказал я.

– Ага. Я думал, там будет сначала кость нарастать, потом плоть, потом кожа. А это какой-то первобытный бульон.

– Хаос.

– Ага.

К ужину меня выпустили, мне оставалось восстановить только кончики пальцев. Андрюша все еще спал, и Эдуард Андреевич сказал:

– У него проблемы с регенерацией.

После ужина (никогда я не чувствовал себя таким голодным) мы с Борей вернулись к Андрюше. Девочки просились с нами, но мы их не взяли. Их процедуру перенесли на завтра, и я старательно избегал встречи с девочками, потому что не хотел ничего объяснять.

Андрюша уже не спал. Его ноги восстанавливались медленно, но лицо его не выражало прежней печали, он с интересом рассматривал свои ноги.

Дени Исмаилович долгое время не выгонял нас, но в конце концов сказал, что спать мы должны в своей палате, а Андрюше будет спокойнее, если мы не будем его отвлекать.

Андрюша сказал:

– Все нормально, идите.

У меня сердце разрывалось, и я не хотел его там оставлять.

Когда мы шли к своему корпусу, Дени Исмаилович сказал:

– Ему нужен покой. Завтра он уже выйдет, будьте уверены.

Может быть, Дени Исмаилович и прав, а может быть, просто волнуется за нас.

Засыпать без Андрюши оказалось еще тяжелее, чем без Володи (собственно, поэтому я и пишу эти строки глубокой ночью). Боря опять сидел на балконе и курил, а я рассматривал свои руки.

Пришел Дени Исмаилович (он увидел дым сигареты со своего балкона), забрал Борю для разговора.

А я все смотрел на свои руки.

Я думал: это ведь не те руки, с которыми я родился.

Так странно.

Запись 139: Рука Фиры

Андрюшины ноги в конечном итоге отросли к вечеру следующего дня. А вот у Фиры одна рука не отросла до сих пор, хотя прошла почти неделя с ее процедуры.

Ужас.

Она, конечно, растет, но медленно.

Мне всякий раз так ужасно, когда я вижу пустой рукав Фириной рубашки. Но Фира – очень спокойная девочка. Она только говорит:

– Так неудобно.

Все мы испытываем такой ужас, а Фира говорит:

– Самое ужасное – это кушать и одеваться. Наверное, еще плавать было бы тоже ужасно.

Но теперь никто из нас на море не хочет. Дени Исмаилович все предлагает – все-таки море оздоравливает, но мы отказываемся.

Никому не хочется на море. Вместо моря у нас теперь спортивные занятия, которые проводит Дени Исмаилович. От них Фиру освободили, и она, кажется, этому рада.

Боря ходит за Фирой и все за нее делает, даже чашку держит. Этим она, кажется, тоже наслаждается.

Я все не понимал, почему Фира не испытывает такого ужаса, как мы.

А сейчас вдруг понял: она ведь хочет отдать папе легкие.

Так что Фира долго готовилась к тому, что кто-то будет отнимать части ее тела. Наверное, с самого начала она себя на это и настраивала.

Очень смелая она девочка, мой бледный товарищ.

Я ею сильно горжусь.

Но все равно смотреть на ее пустой рукав мне бывает очень страшно.

Еще из новостей: Андрюша снова увлекся рисованием. Но теперь рисунки у него крайне абстрактные и странные, я с трудом могу предположить, что на них изображено. Как уже упоминал, не понимаю абстракционизм.

Запись 140: Галечка написала

ЗДРАВСТВУЙ БРАТИК МОЙ.

Я ПОЛУЧИЛА ОТ ТЕБЯ ПОСЫЛКУ.

КАМУШЕК ОЧЕНЬ ПРЕОТЛИЧНЫЙ. МНЕ СИЛЬНО ПОНРАВИЛСЯ КАМУШЕК. Я ЗАГАДАЛА В НЕГО ЖЕЛАНИЕ СКАЗАТЬ НЕ МОГУ А ТО НЕ СБУДЕТСЯ ОНО.

НО ЖЕЛАНИЕ ЭТО ПРО ТЕБЯ.

ЭТО ЖЕЛАНИЕ ЧТОБЫ ТЫ СКОРЕЕ

ЧУТЬ НЕ НАПИСАЛА. НЕ ДОПИШУ ТОГДА И СБУДЕТСЯ ВСЕ РАВНО.

МАМА МЕНЯ НАРУГАЛА ЗА ТО ЧТО ШТОРУ СОРВАЛА НО Я ЗАПУТАЛАСЬ ПРОСТО. НАПИШИ МОЕЙ МАМЕ ПИСЬМО ЧТО Я ХОРОШАЯ.

ПОКА ПОКА ПОКА

Запись 141: Для тети Иры

Уважаемая тетя Ира!

Как твои дела? Как твое здоровье? Очень хочу с тобой увидеться. Спасибо, что помогаешь Галечке писать письма, новое письмо совсем без ошибок, сразу видно, что ты контролировала. Кроме того, думаю, для нее опыт обращения с почтой очень полезный и развивающий.

У меня все хорошо.

Галечка попросила меня написать тебе, как ты и сама знаешь. Ее очень задело то, что ты наругала ее за шторы. Тетя Ира, Галечка ведь совсем еще ребенок, а дети очень быстро растут. Я понимаю, что с ней бывает тяжело, она большая непоседа, но будь с ней, пожалуйста, поласковее.

Она будет стараться для тебя в тысячу раз больше, если будешь хвалить, а не ругать.

Прости, если лезу не в свое дело, может быть, советовать мне не стоит, просто переживаю, когда она грустит.

Обязательно напиши мне про здоровье и все остальное.

Твой племянник Арлен

Запись 142: Для Галечки

ДОРОГАЯ МОЯ СЕСТРИЧКА, ЗДРАВСТВУЙ!

ОЧЕНЬ РАД ТВОЕМУ ПИСЬМУ! СПАСИБО ТЕБЕ, ЧТО РАССКАЗАЛА О КАМУШКЕ! ЗАМЕЧАТЕЛЬНО, ЧТО ОН ТЕБЕ ТАК ПОНРАВИЛСЯ.

ЧТО КАСАЕТСЯ ЖЕЛАНИЯ, Я УВЕРЕН, ЧТО ОНО ВСЕ РАВНО СБУДЕТСЯ.

ТЫ МНЕ НЕ НАПИСАЛА НИЧЕГО ПРО ПОДГОТОВКУ К ШКОЛЕ. ТЫ ЖЕ ЧИТАЕШЬ? ПИШЕШЬ? ТЕБЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО НАДО ХОРОШО УЧИТЬСЯ, ПОТОМУ ЧТО ТЫ БОЛЬШАЯ УМНИЦА.

Я НАПИСАЛ ТЕТЕ ИРЕ ПРО ТЕБЯ И ШТОРЫ. НЕ ЗНАЮ, ЧТО ТАМ РЕШИТ ТЕТЯ ИРА, НО Я ВСЕГДА БУДУ НА ТВОЕЙ СТОРОНЕ.

ВОТ ЭТО ТЫ ДОЛЖНА КРЕПКО ЗНАТЬ, ДОРОГАЯ МОЯ СЕСТРИЧКА, ПОЭТОМУ Я ПОВТОРЮ: ВСЕГДА БУДУ НА ТВОЕЙ СТОРОНЕ.

ПИШИ МНЕ ЕЩЕ, И ПОБОЛЬШЕ. РАССКАЖИ, ЧЕМ СЕЙЧАС УВЛЕКАЕШЬСЯ, ЧЕМУ РАДУЕШЬСЯ? Я ЗНАЮ, ПИСАТЬ СЛОЖНО, И ТЕТЯ ИРА ОЧЕНЬ СТРОГАЯ, НО ТОЛЬКО ТАК ТЫ МОЖЕШЬ МНЕ СЕЙЧАС ВСЕ РАССКАЗАТЬ.

ТВОЙ ЛЮБЯЩИЙ БРАТ АРЛЕН