Красно-белый. Том 4

— Предлагаю на сегодняшний счёт поставить по рублю, — сказал я, когда по телевизору высветились составы играющих команд. — Счёт будет 2:1 в пользу Киева.

— Нашёл дураков с тобой спорить, — усмехнулся Евгений Сидоров, неплохой полузащитник, который мог выйти по ходу матча почти на любую позицию — хоть в защиту, хоть в нападение.

— А я поспорю, — возразил защитник Саша Мирзоян. — «Динамо» выиграет с разницей в два мяча. 3:1 или 4:2. Наши сегодня забьют много.

На этих словах Александр выложил на журнальный столик бумажный рыжий рубль. И я тоже добавил к нему свою рублёвую купюру.

— А что, можно ставить и на разницу? — чуть ли не хором загомонили парни из дублирующего состава. — Тогда и мы ставим на два мяча. Наши забьют много.

— Какой вам смысл ставить на разницу? — хохотнул я, когда увидел, что против моего одинокого рублика собралась кучка в десять рублей. — Поделите мой рубль на десять частей? Ха-ха. Ладно. Ставлю ещё рубль, что счёт будет 2:1.

— Это уже серьёзный разговор, — подмигнул мне Юрий Гаврилов и к моим двум рублям присовокупил свои два трудовых «рыжика».

И тут же к десятке добавили свои деньги: Фёдор Черенков, Серёжа Родионов, Александр Заваров и некоторые другие ребята из дубля.

— Четыре рваных против двадцати, на пиво хватит, — шепнул мне на ухо Гаврилов, когда в телевизоре забегали парни в белых футболках и синих трусах и футболисты гостей, которые играли в полностью красной форме.

И вдруг в фойе первого этажа вошли Николай Петрович Старостин и журналист «Советского спорта» Юлий Михайлович Сегеневич, 40-летний седовласый мужчина с мясистым носом и умными внимательными глазами. «Для сорока лет выглядит старовато», — отметил я про себя. И пока Старостин и Сегеневич искали куда присесть, Юрий Гаврилов быстро накрыл деньги первой попавшейся под руку газетой.

— Вот так мы и отдыхаем, — пророкотал 'дед. — Присаживайтесь, — предложил он московскому журналисту, когда кто-то из нашей молодёжи освободил свой стул.

— Смотрим футбол, читаем «Труд», ещё в шахматы стучим, — поддакнул наш штатный балагур. — Кстати, а почему нет трансляции из капиталистической Англии?

— Да, — кивнул я. — Английский «Ливерпуль» и «Динамо» Тбилиси гораздо интересней, чем вот этот междусобойчик. Курица не птица, Болгария не заграница.

Услышав старенькую избитую поговорку, наша спартаковская молодёжь дружно захихикала.

— Сложно сказать, — замялся Сегеневич. — Англичане, наверное, денег за трансляцию попросили, а мы сейчас готовимся к Олимпиаде. У нас лишних рублей нет.

На словах «рублей нет» Юра Гаврилов ловко все деньги с журнального столика спрятал в свой карман и тут же важно добавил:

— Все соки выпила из нас эта Олимпиада.

— Поговори мне, Гаврила, — погрозил ему кулаком Николай Петрович.

И в этот самый момент по левому краю атаки прошёл Леонид Буряк и сделал чёткую и нацеленную передачу в штрафную площадь гостей из Софии. Болгарский вратарь немного запоздал с перехватом, и влетевший как электричка правый полузащитник Владимир Бесчастный в невысоком прыжке головой вколотил первый мяч в ворота болгарского ЦСКА.

— Даааа! — дружно заорали парни, которые поставили деньги на победу в два мяча, и неожиданно для нашего старшего тренера стали обниматься и поздравлять друг друга с успехом.

— Вот видите, мы тоже болеем за Киев, — прокашлялся Николай Петрович, который отсидев в сталинских лагерях, абсолютно все динамовские команды на дух не переносил.

— Рано радуетесь, — хмыкнул я, — сейчас Валерий Лобановский даст команду «сушить» игру и мы увидим самое позорное, что может быть в футболе, тупое перекатывание мяча поперёк поля и назад.

— Цель оправдывает средства, — возразил Юлий Сегеневич.

— Какая же в этом трусливом футболе цель? — криво усмехнулся я. — Кубок УЕФА или Кубок чемпионов так можно выиграть? Или таким образом можно стать чемпионами мира или чемпионами Европы? Из-за такой трусливой тактики футболисты деградируют. У нас в союзе немало замечательных мастеров, а серьёзных побед нет.

— Никон, прекрати, — прорычал на меня «дед». — Киев, между прочим, совсем недавно выиграл Кубок кубков и Суперкубок у самой немецкой «Баварии».

— Выиграли, не спорю, — развёл я руки в стороны. — Потому что в 1975 году Олег Блохин играл в режиме Бога. Он мюнхенскую «Баварию» уделал в одиночку, когда вся остальная команда стояла сзади и оборонялась. Это уникальный случай. Исключение из правил. Сейчас Блохин так играть не может. И в чемпионате «Динамо» забило всего 33 мяча, а мы наколотили 66, и у нас никто не играет в режиме Бога. У нас уже вся команда отметилась забитыми мячами и голевыми передачами. Даже Серёжа Родионов несколько раз отличился, а ему только-только исполнилось семнадцать.

— Возможно, Володя, вы и правы, — вдруг согласился со мной журналист Юлий Сегеневич и что-то записал в своём блокноте.

— Никонов! — прорычал сторож нашей базы, заглянув с улицы в фойе жилого корпуса. — На выход! К тебе пришли.

— Я вообще-то никого не жду, — буркнул я себе под нос, однако, тяжело вздохнув, всё же пошёл на проходную. Тем более в телевизоре после первых минут, которые динамовцы провели в ураганном темпе, началось бездарное перекатывание мяча поперёк поля и назад вратарю.

К моему удивлению за проходной нашей спортивной базы в Тарасовке рядом с автомобилем «Волга» 21-й серии стоял совершенно незнакомый мне 30-летний человек, невысокого роста, круглолицый, с небольшим животиком и жидкими светлыми волосами. А рядом с незнакомцем улыбалась широкой и беззаботной улыбкой танцовщица из варьете Маша.

— За грибами приехали? — усмехнулся я. — Так уже вечер, поздно. Кстати, без сапог по местным лесам бродить не рекомендую.

— Смешно, — улыбнулся мужик. — Геннадий Макеев, — представился он, протянув мне свою руку. — Начинал свою творческую карьеру в ВИА «Москвичи». Слышали, наверное?

— Никогда, — пробурчал я, пожав руку «москвича».

— А ВИА «Верные друзья»? — снова спросил он.

— Мои познания в современной музыке начинаются с ансамбля «Бони М» и заканчиваются квартетом «АББА», — ответил я, пытаясь быстрее закончить данный разговор. — Давайте перейдём к делу, а то у меня там по телевизору футбол, Кубок УЕФА.

— Н-да, — крякнул музыкант, покосившись на танцовщицу Машу. — Мне тут Мэри кое-что напела из того, что ты, старичок, в воскресенье исполнил в ресторане «Арбат». Честно говоря, я сначала мало что разобрал. Однако вчера парни из «Арбата» вдруг тоже тобой заинтересовались. Они просто пока не знают, где тебя искать.