Красноглазый вампир

Директор кивнул в знак согласия.

— То же самое сказали наши биологи. Профессор Лей- дон, наш известный анатом, пошел даже дальше, сказав, что подобный след могла оставить кисть скелета и даже больше, кисть мумии! — испуганным тоном закончил он.

— Стоп! — сказал Диксон. — Дайте мне эти фотографии…

Он вновь взялся за их изучение. После долгих минут молчания он отбросил фотографии и удивленно воскликнул:

— Слово даю, это так!

Доктор, который до сих пор молчал, не вмешиваясь в их беседу, положил ладонь на руку сыщика.

— Господин Диксон, наш раненый пришел в себя.

Гарри Диксон живо обернулся.

— Здравствуйте, господин Уиллис, — заговорил он с сердечной улыбкой, которая тут же завоевывала ему симпатию самых скромных людей. — Наконец вы вернулись в круг живых. У вас было весьма неудачное падение? Мрамор, это вам не подушка, черт подери!

— Ужасно! — пробормотал Уиллис.

Он зажмурился, и его сотрясла неукротимая дрожь.

— Дэвид Бенс умер? — с тоской спросил он.

Ему не ответили, но охранник прочел правду на лицах собравшихся вокруг него.

Ужасно! — повторил он.

Да, — ответил Гарри Диксон. — Теперь вы, мистер Уиллис, можете помочь нам отомстить за вашего несчастного коллегу.

Его убила обезьяна… быть может, мумия! — воскликнул Уиллис. — Я ее видел!

Директор вскрикнул от ужаса. Даже Гарри Диксон не смог сдержать дрожи.

Слабым голосом раненый пересказал события ночи, встречу с Дэвидом Бенсом в большой галерее, шум, поднявшийся в зале Карнавона, свое неудачное падение у дверей этого помещения и невероятное нападение, жертвой которого стал Дэвид Бенс.

Едва он закончил рассказ, как в дверь постучали и вошел доктор Торнайкрофт, судебный эксперт Скотленд-Ярда.

Сыщик сразу заметил по взволнованному лицу человека науки, что тот столкнулся с необычным случаем.

Гарри Диксон положил ладонь на руку врача.

— Несомненно, удушение, доктор?

Врач подтвердил его слова.

— Удушен ужасающей рукой, рукой нечеловеческой силы, господин Диксон. Позвонки шеи раздроблены. Даже веревка виселицы не сделает лучше! Немыслимо!

— А следы? — осведомился сыщик.

Врач провел ладонью по лбу. Он колебался с ответом.

— Я знаю, что они столь же невероятны, — подбодрил его Диксон. — Не обвиняйте себя в жестокой ошибке!

— Кисть обезьяны или кисть мумии, господин Диксон, — прошептал Торнайкрофт.

Мистер Уиллис, который расслышал слова врача, вскрикнул от ужаса и опять потерял сознание.

Пока раненого перевозили в соседнюю клинику, Гарри Диксон попросил директора собрать всех охранников.

— Без труда, — ответил чиновник. — Сейчас как раз время ночного рапорта тех, кто сменяется после ночного дежурства. Их заменяет дневной персонал.

Главный смотритель собрал всех своих подчиненных в большом холле и оглядел их.

— Где Миллер? — услышал Гарри Диксон.

— Мы его не видели, — раздались голоса.

— Кто такой Миллер? — спросил сыщик.

— Ночной охранник на постоянном посту в индийской секции, — ответил директор.

— Я послал за ним охранника Боуна, — сообщил главный охранник. — Он что-то задерживается…

Миллер не появился, но вдали послышался дикий рев. Почти тут же прибежал охранник Боун, жестикулируя как оглашенный и вращая выпученными глазами.

— Что с вами, Боун?! — воскликнул директор.

Человек, казалось, обезумел от ужаса и замешательства.

— Миллер убит! — наконец выкрикнул охранник. — Он в зале индусских идолов. На него страшно смотреть.

Эти слова вызвали восклицания ужаса и проклятий.

— На Бритиш ополчился ад! — слышалось со всех сторон. — Нас всех перережут, как мокрых куриц!

— Нас оставили без защиты!

— С нас достаточно. И так мало платят!

Ужас оборачивался всеобщим возмущением, но в дело вмешался Диксон. Он скрестил руки на груди и окинул взглядом орущую толпу.

— Вы думаете об этом в момент, когда надо отомстить за трусливо убитого товарища? — спросил он. В его голосе звучало глубокое презрение. — Еще немного, и я решил бы, что вы сейчас попросите прибавки к жалованью!

Жесткая отповедь возымела свое действие, и люди в полном составе бросились в зал индусских идолов, обратив на этот раз свою ярость против таинственного убийцы.

Этот зал был темным и находился чуть в стороне от основных помещений громадного здания. В вечном полумраке, который царил в нем и едва рассеивался в тусклом свете дня, падающем из запыленного потолочного просвета, угадывались уродливые фигуры.

Кали, устрашающая многорукая богиня, стояла напротив Ганеши, внушающим беспокойство колоссом со слоновьей головой. Повсюду расселись пузатые будды, погруженные в кровавые сны и хранящие на широких лицах циничную улыбку. На цоколе из голубого мрамора высилась огромная обезьяна с искривленной гримасой мордой. Ее глаза, выточенные из кварца, сверкали странным зеленым огнем.

У ее ног лежал труп несчастного Миллера. На него было ужасно смотреть.

На лице охранника сохранилось выражение невероятного ужаса, а налитые кровью глаза, казалось, готовы были вылезти из орбит. Из широко открытого рта торчал длинный посиневший и раздувшийся язык.

Охранники в ужасе отступили. Директор пошатнулся и едва не лишился чувств.

А Диксон уже приступил к обследованию зала.

Пусть все остаются у дверей, — приказал он. — Не сотрите следов, если они есть.

Вдруг он нагнулся и поднял с пола клочок бумаги.

— Когда здесь метут? — спросил он.

Ответил главный смотритель:

— Каждый вечер сразу после закрытия, сэр.

Кто?

— В индусском зале Пэме.

— Неряха?

Смотритель усмехнулся:

— Вовсе нет! Напротив, Пэме чуть ли не маньяк чистоты. Если позволите сказать, сэр, то скажу, что Пэме скорее потеряет сознание от ужаса, увидев на полу обрывок веревки, чем труп бедняги Миллера. Впрочем, вот он сам…

Высокий худой парень пробился через толпу служителей музея.

— Никогда и никто не упрекал меня в плохом исполнении обязанностей, — с недовольством проворчал он. — Пусть выйдет вперед, кто считает иначе. Я никого не боюсь, даже самого директора.

Гарри Диксон улыбнулся.

— Никто не собирается вас упрекать в чем-либо, друг мой, — успокоил его сыщик. — Но ошибки в природе человека. Могло случиться, что вот такой клочок бумаги спрятался от вашей метлы.

Пэме побагровел от ярости: