Красноглазый вампир

— Нам не надо пробираться к замку, — сказал Эдвард ван Бюрен. — Видите этот кустарник: там скрыт один из потайных ходов в замок. Он ведет прямо в подвалы. Он хорошо замаскирован колючим кустарником, но я знаю, как его найти.

Матросы Фландрии бесшумно поднялись на палубу. У них были решительные и почти ужасающие лица. Им объяснили, чего от них ожидают, и они внутренне ликовали, что покончат с бандитским логовом, учинив расправу по своему вкусу.

— Я никогда не пользовался револьвером, — угрюмо проворчал гентец-гигант. — Я действую руками, только руками!

Том Уиллс увидел две лапы, громадных, как лопасти весла, которые могли раздавить голову, как орех.

— Тишина! — приказал ван Бюрен. — В путь!

Они вышли на пустошь, где слышался лишь шелест кустарника. Иногда раздавался крик ночного хищника. Где-то заверещал насмерть раненный кролик, и Том содрогнулся от мысли об этом ночном преступлении.

— Вы уверены, что они не выставили часовых? — спросил начальник полиции.

Эдвард ван Бюрен остановился.

— Вы правы, — кивнул он.

Он подозвал гентца и шепнул ему на ухо несколько слов. Тот двинулся вперед. Его огромное тело двигалось с ловкостью хищника. Ночь поглотила его.

— Если кто-то прячется в кустах, ему конец, — прошептал ван Бюрен.

Гентец ждал их на опушке зарослей.

— Как? — спросил начальник полиции.

Моряк указал на темную фигуру, растянувшуюся на траве.

— Думаю, я слишком сильно сдавил ему затылок, — смущенно сказал гентец.

Том Уиллс зажег карманный фонарик и осветил искалеченную голову — она словно получила удар гидравлической бабы.

Начальник полиции хмыкнул:

— Я знаю этого типа.

Повернувшись к матросу, он дружески хлопнул его по плечу:

— Получишь хорошую награду, парень. Ты освободил нашу страну от ужасного преступника. Это убийца Сипенс!

— Сипенс! — удивился гентец. — Надо было вырвать ему сначала руки и ноги. Убийца детей… Он слишком легко отдал концы. Буду упрекать себя в этом всю свою жизнь!

Они остановились перед густыми зарослями колючего кустарника. Ван Бюрен исследовал их с помощью шеста с крюком.

Наконец он сказал:

— Подземный ход начинается здесь!

— Приготовьте револьверы! — приказал начальник полиции. — При малейшем подозрительном движении со стороны тех, кто находится внутри, стрелять без предупреждения и на поражение.

Небольшое войско включило два или три электрических фонаря и углубилось в темный туннель, где стояла гнилая, болотная вонь.

* * *

Толпа хохотала, грязно шутила, аплодировала при каждом содрогании жертвы. Смех и ругательства заглушали вопли мученика.

Китаец выбрал небольшие стальные щипчики, зловеще заблестевшие в свете люстр.

— Ему вырвут нерв! — закудахтала красотка Иви. — Подождите, как эта курица завоет!

Палач ввел инструмент в кровоточащую рану, повернул его, потом резким движением выдернул

Уиллис взвыл и потерял сознание.

Йен влил ему в рот несколько капель сердечного снадобья, но Уиллис не шевельнулся.

Прошло несколько минут. Толпа недовольно гудела.

— Вот что значит кровопускание у цыпленка, — сказал Пай. Он повернулся к доктору Линтхауэру, который присутствовал на зрелище, явно испытывая дикое наслаждение. —

Кстати, нельзя ли, пока сей джентльмен приходит в себя, устроить маленькую интермедию с карнавальным персонажем.

— Да, да! — закричали остальные. — Давайте поджарим ноги парня в маске.

— Хануман оставил его себе, — сухо ответил доктор.

— Но ноги ему надо погреть, — раздались крики. — Ему холодно!

Линтхауэр колебался, но увидел вокруг недовольные лица.

— Разрешаю один удар, но только один, — согласился доктор. — На этом человеке капюшон. Разрешаю вам, Пай, нанести один удар стилетом. Постарайтесь выколоть ему глаз и получите десять фунтов. Если не попадете ему в зеницу ока, заберу двадцать фунтов из вашей награды.

— Согласен! — воскликнул Пай. — Дайте мне стилет!

Йен протянул бандиту нож.

— Целься хорошо, мой милый! — крикнула Иви. — Получишь десять фунтов! Поделим их?

Со всех сторон раздались смешки.

— Попадет! Не попадет!

— Попаду! — крикнул Пай, замерев перед человеком в маске.

Ничего не свидетельствовало, что человек услышал сказанное, но Иви заметила, что скованные руки сжались. Она радостно поделилась наблюдением с остальными:

— Он трусит, этот тип! Выколи ему глазик, мой дорогой Пай!

Лакей поднял оружие, примерился и, скривившись, опустил руку…

Но сталь не коснулась ткани капюшона. Пай издал чудовищный вопль и рухнул на пол, извергая поток черной крови. Пуля пронзила ему шею.

В то же мгновение подвал наполнился криками, ругательствами и шумом опрокидываемых столов.

— Спасайся, кто может! — вопили бандиты. — Нас предали!

Слишком поздно! Выстрелы раздавались со всех сторон. Матросы Фландрии бросились в рукопашную.

из

Ужасная бойня.

Бандиты падали, скошенные смертоносными пулями револьверов моряков и полицейских.

Голова Линтхауэра лопнула, как переспелый орех. Том Уиллс выстрелил в него с расстояния в два фута. Иви корчилась на полу. Ее ранили в живот, и она изрыгала страшные проклятия. Один из матросов прикончил ее, раздавив голову, как гадюке.

Вдруг над всеобщим шумом вознеслись более пронзительные крики. Эдвард ван Бюрен ринулся в глубину подвала, откуда они доносились, и на секунду замер от ужаса.

Гентец перекручивал китайца Йена, словно дешевую тряпичную куклу, набитую соломой. Он пытался четвертовать палача живым.

— Он заслужил это! — спокойно произнес матрос. — А потом я не люблю желтого цвета!

Быстрым движением он схватил китайца за подбородок и перегнул его голову назад. Раздался ужасающий треск — лопнул позвоночник. Китайский палач умер.

В подвале постепенно устанавливалось спокойствие. Большинство бандитов было убито. Остальные, тяжело раненные, валялись на полу, а матросы вязали их, как обычные пакеты.