Красные шипы

Что-то касается моей руки, и я подпрыгиваю, затем выдыхаю, когда рядом со мной появляется Люси. Я снимаю наушники, позволяя им висеть у меня на шее.

– О, это ты.

Она изучает свое окружение и случайных студентов, проходящих мимо.

– А ты как думала , кто бы это мог быть?

– Никто.

– Я так не думаю. Обычно ты не нервничаешь.

– Я засиделась допоздна.
– Что не является ложью.
– Итак, предатель, где ты была все выходные?

– Я же говорила тебе, что Рейна была с ночевкой в своей квартире. Потом мы с мамой и папой поехали навестить бабушку.

Я закатываю глаза.

– Рейна заставляла тебя пить зачарованные зелья черной магии, приготовленные из ее лобковых волос?

– Фу, нет, - смеется Люси.
– Это было круто. Мы поговорили о мальчиках и команде.

– Вау. Я рада, что пропустила самое интересное.

– Что ты делала в выходные? Кроме поклонения серийным убийцам?

– Ха-ха. Очень смешно. И это именно то, что я сделала.

Она пристально наблюдает за мной, как будто прошла целая вечность с тех пор, как она видела меня в последний раз.

– Больше ничего?

– Нет.

Жаль, что у меня не хватило смелости рассказать ей о Себастьяне и тех сомнительных вещах, которые произошли в лесу. Хотя мы действительно говорили по телефону о поцелуе на камеру. Я обзывала Себастьяна тысячью именами и проклинала его в самых темных ямах ада. Бедняжке Люси пришлось успокоить меня и подкупить, дав мне свои записи для предстоящего экзамена.

Если я скажу ей, что встретила мудака, отсосала ему и позволила ему эякулировать мне на лицо, она может назвать меня сумасшедшей. Или извращённой . Или ненормальной.

По правде говоря, я боюсь признаться в своих чувствах по поводу всего, что произошло в выходные. Что, если она подумает, что со мной что-то не так? В нашем поганом обществе мужчинам это сходит с рук, но женщин всегда осуждают за малейшие извращения, даже другие женщины.

Люси, как правило, непредубежденна, но я не уверена, до какой степени, когда дело доходит до этой небольшой части сексуального траха.

И это лишь малая часть. Я увидела обещание большего в его глазах, когда он высадил меня той ночью, и я не уверена, взволнована я или напугана.

Может быть, и то, и другое.

Люси приподнимает плечо.

– Если ты так говоришь.

– Хотя я смотрел странный инди-фильм.

– Ой! Какого типа?

– Эх, была одна женщина, которая отправилась на миссию по сексуальному раскрытию.

Она хихикает.

– Хорошо для нее. Может, тебе стоит пойти с нами.

– Мне?

Она похлопывает меня по руке.

– Я люблю тебя, Нао, но ты слишком напряжена, когда дело доходит до секса.

– Это называется быть осторожной.

– Возможно, слишком осторожной.

– Говорит девушка, которая занимается сексом только при выключенном свете.

– Это не ханжество. Я просто... не хочу смотреть на их лица.

– Да, да, потому что ты фантазируешь о Прескотте, трахающем тебя, а не о том, кто там есть.

Она закрывает мне рот руками и оглядывается вокруг, вероятно, чтобы посмотреть, слышал ли кто-нибудь.

– Заткнись. Откуда, черт возьми, ты это знаешь?

Я убираю ее руки, смеясь.

– Потому что я твоя лучшая подруга, дурочка. Я знаю тебя.

– Я тоже тебя знаю, и я могу сказать, что что-то изменилось. Она прищуривается, глядя на меня.

– Что это?

– Странный фильм. Он застрял во мне, и я не могу прогнать его.

– А тебе обязательно это делать? Если тебе что-то понравилось, это может остаться с тобой.

– Мне это не понравилось.
– Мой голос звучит слишком оборонительно.
– Это запомнилось мне из-за графических деталей.

– Нао, милая, ты смотришь жестокие пересказы преступлений серийных убийц и глазом не моргнешь, но графический секс - это спусковой крючок?

Не тогда, когда это касается других людей, но это может быть, когда я тот, кто получает информацию.

Я быстро перевожу разговор на Рейну и команду поддержки, и Люси с радостью погружается в тему, пока мы добираемся до класса. Остаток дня я избегаю факультета политологии, где учится ублюдок Себастьян.

К счастью, наш факультет социологии и психологии находится достаточно далеко, чтобы мы с ним могли встречаться только в кафетерии. Поэтому я предлагаю нам с Люси пообедать у фонтана за зданием, куда я обычно хожу, чтобы спастись от охоты на ведьм со стороны калорийной полиции — она же Брианна и ее команда по позору толстяков.

Но, несмотря на мой тактический побег, я не могу отказаться от тренировки по черлиденгу.

Как раз в тот момент, когда я подумываю о том, чтобы пропустить сегодняшний день, Рейна ловит меня и снова чуть не конфискует мои чертовы наушники. Когда я выхожу на футбольное поле, он атакует мои чувства. Он даже не близко, но я чувствую его.

Люси что-то говорит, но я не слышу ни слова, слетающего с ее губ.

Мои глаза мгновенно находят его светлые глаза. Он разговаривает с Оуэном, но его пристальное внимание полностью приковано ко мне. Себастьян просто прекрасен в повседневной одежде, но он выглядит как бог в своей футбольной форме с этими двумя черными полосами под глазами.

Он подмигивает, и меня словно ударило молнией. Я немедленно прекращаю зрительный контакт и спешу к команде поддержки.

Теперь он, должно быть, думает, что я влюблена в него или что-то в этом роде.

Так держать, Нао.

Я беспокоюсь во время всей практики, затаив дыхание жду ее окончания, чтобы отступить и восстановить свои стены. Мне с трудом удается не смотреть на него, хотя я все время чувствую его внимание на себе.

Когда Рейна заканчивает, я практически убегаю с поля.

Я провожу в душе больше времени, чем нужно, пока почти все не уходят.

Когда я выхожу, Рейна и Прескотт разговаривают с тренером в кабинете, примыкающем к раздевалке. Их голоса ясны, но не их слова. Надеюсь, они уйдут до того, как я закончу. Я сегодня не в настроении для уколов. Или вообще о каких-либо разговорах.

Мое самоощущение пострадало, и мне нужно тщательно взращивать эту часть себя, возвращая ее к жизни.

Я натягиваю трусики на ноги, когда открывается дверь.

Позволяя полотенцу упасть, я говорю, не оборачиваясь.