Красные шипы

– Даже если это означает изнасилование кого-то?

– Не кого-то. Тебя.

– Завтра это может быть кто-то другой.

Он качает головой.

– Мы не такие уж обычные люди, Цундэрэ. Я бы не смог найти кого-то, чье безумие соответствует моему.

– Значит, ты бы не ушёл , если бы наткнулись на такого человека?

– Никогда.

Мое дыхание прерывается, и непроизвольная икота покидает меня.
– Как ты можешь быть так уверен?

– Я тот, кем я являюсь. Я не лгу себе, поэтому, когда я говорю, что хочу только тебя. Я абсолютно серьёзен.

– Значит ты застрял со мной?

– Нет. Ты застряла со мной, малышка.

Медленный вздох, смешанный со всхлипом, вырывается из меня.

– Но это... ненормально. Я признаю сексуальное девиантное поведение. Это то, что делает серийных убийц теми, кто они есть, и это отвратительно, извращенно и...

– Больные и извращенные - это всего лишь ярлыки, которыми они пытаются нас сдержать. Мы не серийные убийцы только потому, что нам нравятся сексуальные действия по обоюдному согласию. Мы взрослые люди, которые осознают свои фантазии, и в отличие от трусов, которые только мечтают об этом, мы действительно воплощаем это в жизнь.

– Но что, если это нечто большее? Что, если это только начало дивергентного поведения?

– Почему это проблема?

– Ты можешь причинять людям боль.

– Я не заинтересован в том, чтобы причинять людям боль. Я заинтересован только в том, чтобы причинить боль тебе.

Мое сердце колотится, и все внутри меня, кажется, тает от этого удара. Боже. Я ничего не хочу делать, кроме как позволить ему снова причинять мне боль.

– Может быть, ты уже это сделал.

Он хмурится.

– Ты... не использовала это слово, поэтому я подумал, что ты все еще можешь это принять.

– Я не это имела в виду.
– Я прочищаю горло.
– Ты трахнул меня без презерватива.

– И что? Привет, беременность?

– А, это.

– Да, это. Что бы ты сделал, если бы выстрелил в меня своим отродьем?

– Позаботился об этом, если бы это случилось.

– Почему ты думаешь, что я хочу детей в таком возрасте?

– Это не запланировано, так что если это произойдет, то произойдет.

– Ты серьезно?

– Да.

– Но была бы другая жизнь, за которую нам пришлось бы нести ответственность.

– Да будет так. Почему ты должна превращать это в гребаную проблему ?

– Я не знаю, о, дай мне подумать, может быть, потому что это могло бы случиться? Мы студенты колледжа, Себастьян, и у нас даже нет отношений.

– Да. Ты просто отказываешься признать это и то, какие замечательные родители из нас получились бы, Цундэрэ.

– Сейчас не время для шуток! Внебрачный ребенок вызовет политический скандал в вашей семье.

– Мне было бы наплевать на это.

– Действительно.

– В этом разница между нами, Наоми. Мое внимание сосредоточено исключительно на нас с тобой, но твое внимание рассеяно в другом месте.

– Тебе... действительно было бы не все равно, если бы я забеременела. Это не вопрос, потому что я вижу его ответ громко и ясно в его расслабленных чертах лица.

– Я бы не стал делать из этого гребаную проблему, как это делаешь ты, но теперь, когда ты вбила это мне в голову, мне любопытно увидеть тебя...

– Даже не думай об этом. Я принимаю противозачаточные.

Его лицо становится пустым, как будто он разочарован.

– Тогда ради чего была вся эта драма?

– Презервативы!

– Да, нет. Мне не нравится их использовать, когда я с тобой.

– Ты мог бы заразить меня чем-нибудь, учитывая всех девушек, которых ты трахал.

– Я никогда никого не трахал без защиты.

Я сглатываю.

– Никого?

– Никого, кроме тебя, и я так это и оставлю, - говорит он так, как будто это установленный факт, с которым он не хочет спорить.
– Что касается моей медицинской карты, я пришлю тебе ту, что была у меня на медосмотре перед началом занятий. Это говорит о том, что я здоров и в расцвете сил.

– Я и не сомневалась, - бормочу я.

– Мне нравится причинять тебе боль, а тебе нравится, когда тебе причиняют боль и это не делает нас больными людьми.

– Почему?
– бормочу я.

– Почему что?

– Почему тебе нравится причинять мне боль?

– Потому что, когда я это делаю, ты сражаешься, и подчинение тебе уменьшает мою потребность в насилии.

– Даже когда я говорю тебе "нет" и умоляю тебя остановиться?

– Особенно тогда.

Его голос не меняется, но его слова как будто касаются темного уголка моей груди.

Может быть, в конце концов, говорить об этом было не самой лучшей идеей. На данный момент у меня нет сил обнажиться или потешить похороненные воспоминания, которые пытаются пробиться на поверхность.

– А как насчет тебя?
– спрашивает он.

– А что насчет меня?

– Тебе нравится, когда я груб с тобой. Ты кончаешь сильнее, и твоя киска чувствует себя напуганной и нуждающейся в большем.

Мои щеки горят.

– Прекрати.

– Ты хотела поговорить. Мы разговариваем.

– Беру свои слова обратно.
– Я поворачиваюсь к своей машине.
– Я устала.

Он хватает меня за запястье.

– Не так быстро, Цундэрэ. Ты не можешь убежать.

– От чего?

– От осознания причины, по которой ты такая.

– Кто тебе сказал, что есть причина?

– Я не был уверен раньше, но то, как ускорился твой пульс под моими пальцами, доказывает, что я прав.

Я высвобождаю свою руку. Придурок-манипулятор.

– Я... не хочу об этом говорить.

– Пока что.

– Когда-либо.

– В конце концов, ты мне расскажешь.

– Зачем мне это делать?

– Потому что, в свою очередь, я расскажу тебе о своих причинах.
–

Он наклоняется и обхватывает рукой мое горло, медленно поглаживая точку пульса.
– Пока ты не будешь готова пойти по этому пути, ты моя, чтобы уничтожить.

ГЛАВА 22

Акира

Дорогая Юки-Онна,

То, что ты делаешь, совершенно нормально. Есть такая штука, как фантазия об изнасиловании, и она совершенно здорова. Я искал про это, и в отчетах по психологии говорится, что это женский способ обрести контроль и сдаться. Это также связано с мазохизмом, широким воображением и широким спектром БДСМ. Это также может быть чем-то, что интересует кого-то из-за сексуальной травмы, потому что это дает им контроль над ситуацией, похожей на ситуацию из их прошлого, когда они не могли этого сделать.