Красные шипы

Джош вскидывает руки в воздух сдающимся жестом.

– Я просто считаю часы.

– Иди, - повторяет она, добавляя легкое движение подбородком.

Он пожимает плечами и облизывает губы.

– Я хочу быть следующим.

И с этими словами он направляется по коридору.

Люси шумно выдыхает, глядя на Рейну, словно ища ее святого одобрения.

Внимание нашего капитана приковано ко мне, когда она говорит: - Иди первой, Люси. Мне нужно поговорить с Наоми.

– Нет, спасибо.
– Я откидываю волосы назад.
– Мы не совсем друзья, и в прошлый раз, когда я проверяла, у нас не было времени наедине.

Мой друг, однако, улыбается.

– Просто остынь, Нао. Я буду внутри.

Она моя лучшая подруга, и я люблю ее, но ей нужно отказаться от умиротворяющей манеры, когда каждый должен выйти победителем.

Как только мы остаемся вдвоем с Рейной, кажется, что стены медленно смыкаются вокруг меня. И все же я призываю на помощь всю свою браваду.

– Что теперь? Ты собираешься угрожать выгнать меня из команды?

– Почему Себастьян?

Ее вопрос застает меня врасплох. То, как она говорит, отстраненно, хладнокровно, и это то, что я всегда ненавидел в ней. Или, может быть, восхищался, как красноречиво выразился Акира.

Я так удивлена, что мне требуется некоторое время, чтобы ответить.

– Что это за вопрос?

– Вопрос очень прост. Ты всегда ставишь себя на шаг впереди всех, так почему же ты влюбилась в Себастьяна?

– Я не влюблена в него!

– Я могла бы поверить в это, если бы не видела, как ты смотришь на него. Как будто ты ждала его всю свою жизнь.

Черт. Дерьмо.

– Это неправда.

– А теперь ты просто отрицаешь это, и это выводит меня из себя.

– О, я тебя раздражаю? Хорошо. Так как насчет того, чтобы ты поняла намек и оставила меня в покое?

– Ты можешь легко избавиться от меня, если скажешь мне, почему он?

– На самом деле у меня не было выбора. Он приставал ко мне.

– Значит, при других обстоятельствах ты бы не согласились?

– Конечно, нет. Он мелкий квотербек, за его внешностью ничего нет. Он не в моем вкусе.

Она улыбается, когда ее взгляд отрывается от моего и скользит мне за спину.

– Слышал это, Бастиан? Ты не в ее вкусе.

Я сглатываю, когда его запах проникает в мои ноздри. Рейна одаривает меня снисходительным взглядом, прежде чем пройти мимо меня в класс.

Вздрогнув, я поворачиваюсь к нему лицом. Черты его лица - это импровизированная смесь эмоций, сквозь которые я не могу разглядеть.

В своей попытке сбросить Рейну со своей спины я выступила против мыслей, которые таила в самой глубине души.

– Что ты здесь делаешь?
– шепчу я. Обычно он не приходит в наш отдел.

Он лезет в карман, достает бутылку яблочного сока, моего любимого, и бросает ее в мою сторону. Я ловлю его липкими пальцами, когда его бесстрастный голос затягивает петлю вокруг моего горла.

– Я подумал, что должен навестить тебя, так как мы не обедали вместе. Очевидно, меня ждал сюрприз.

– О том, что ты слышал...

– О, ты имеешь в виду тот факт, что я мелкий квотербек, который не в твоем вкусе?

– Это не то, что я имела в виду.

– Ты всегда говоришь то, что не имеешь в виду?

Да, и именно поэтому он называет меня Цундэрэ . Но сейчас в нем нет ничего игривого. Во всяком случае, он, похоже, принял это близко к сердцу. И я почему-то ненавижу это.

Особенно я ненавижу монотонную манеру, с которой он говорит со мной. Как зверь, он весь такой рычащий, грубый и требовательный. Как мужчина, он остроумен и игрив. Иногда бывал мудаком, но никогда не был таким замкнутым.

Когда я ничего не говорю, он разворачивается и уходит.

– Подожди...
– Я спотыкаюсь о свои слова, но не могу подобрать правильные.

Его широкая фигура медленно исчезает в коридоре, и мои внутренности загораются огнем. Как будто часть меня исчезает вместе с ним. Или, может быть, это часть нас самих. Я едва успеваю бросить взгляд на класс, и решение бросить всё приходит так легко. Я почти бегу трусцой, пытаясь догнать Себастьяна.

К счастью, я знаю, где он паркует свою машину, и догоняю его как раз в тот момент, когда он заводит двигатель. Я, не раздумывая дважды, запрыгиваю на пассажирское сиденье, тяжело дыша.

Он пристально смотрит на меня.

– Что ты делаешь?

– Иду с тобой.

– Как ты думаешь, куда я иду?

– Мне все равно.

– Это может быть опасное место.

Я усмехаюсь.

– Я думаю, что я уже привыкла к этому.

– Ты даже не представляешь, насколько опасными могут стать некоторые пристрастия, Наоми.

– Это то, что у нас есть? Зависимость?

– Зависимость. Навязчивая идея. Безумие. Выбирай сама. О, или, может быть, это тоже неглубоко.

Я прерывисто выдыхаю.

– Я был взволнована Рейной, и я просто не хотела, чтобы она знала...

– Знала что?

Насколько значимо это на самом деле для нас. Или, по крайней мере, для меня. Но я этого не говорю, иначе это станет реальностью, с которой мне придется столкнуться.

– То, что между нами, - тихо говорю я.

– Итак, между нами что-то есть. А я-то думал, что я не в твоем вкусе.

– Тебе не нужно быть саркастичным.

– Потому что это твоя фишка?

– Прекрати.
– Его глаза темнеют.
– Ты же знаешь, я люблю это слово.

Низ моего живота сжимается, когда кровь приливает к лицу и шее. С той ночи, когда он попросил меня рассказать о том, что со мной случилось, в обмен на то, что он рассказал о себе, Себастьян держит свое чудовищное "я" отдельно от того, кто он есть.

Это первый раз, когда он на самом деле намекает на то, что мы делаем в темноте, будучи звездным квотербеком.

Это прогресс или просто... опасно?

Прочистив горло, я спрашиваю:

– Ты когда-нибудь думал о том, чтобы причинить боль другим?

– Конечно. Все время.

– Почему бы тебе не действовать в соответствии с этим?

– Потому что это навлечет на меня ярлык и плохую репутацию.

– И это так плохо?

– Когда ты связываешься с моей фамилией, так оно и есть. Мне нужна хорошая репутация, чтобы никто меня не заподозрил.

– Вау.

Я расслабляюсь на своем сиденье, теребя бутылку яблочного сока, когда он выезжает со стоянки.