Красный Дракон Империи

— Пойдём, Виктор, встретим гостей, — Сталин поднялся из-за стола и вышел из беседки. Я последовал за ним. Поздоровавшись с прибывшими я подошёл к отчаянно краснеющей девочке.

— Здравствуйте, Женя, — я протянул ей руку, — меня зовут Виктор и я очень рад с вами познакомиться.

— Ой, здравствуйте, — ещё больше смутившись она протянула свою маленькую ладошку, — а откуда вы меня знаете?

— А я, Женя, волшебник и знаю всё про всех, — я как можно искреннее улыбнулся. В этот момент дверь на крыльце с грохотом распахнулась и на улицу выскочил взъерошенный Васька-Красный. Видимо услышал шум подъехавших машин и выбежал посмотреть, кто там приехал. Как я понял Сталин поселил своих детей здесь, с собой, и решил сам принимать участие в их воспитании. Видимо мои рассказы об их судьбе не прошли даром. Правда Светлану я ещё не видел.

— Василий, можно тебя на минутку? — окрикнул я непоседливого юношу, — Вот, познакомься с девушкой. Её зовут Женя и она дочь товарища Кирова. Будь другом, проводи её к моей сестре. Я хотел бы, чтобы они познакомились и подружились.

Василий, мгновенно вспыхнув от смущения, протянул руку такой же красной Жене. Я едва не расхохотался от этой сцены. Сталин так же стоял чуть в стороне, пряча улыбку в усах. Киров же, остановившись у самой беседки, с интересом наблюдал за происходящим.

— У меня такое впечатление, что эта девчонка тебя заинтересовала, — сказал Сталин, когда пылающая кумачом парочка скрылась с крыльца.

— Так ещё бы не заинтересовала. ТАМ, — я неопределённо махнул рукой, — это была единственная девушка-командир танковой роты, гвардии капитан. Пять боевых орденов, медали. Всю войну прошла.

— Да, героическая девушка, — Сталин вздохнул, — Надеюсь здесь ей не придётся воевать.

— Для того и работаем, чтобы ни ей, ни Насте не пришлось стрелять во врага.

Шашлыки были отменные. Мясо так и таяло во рту. Когда первый голод был утолён Сталин постучал вилкой по графину с грузинским вином.

— Товарищи, мы здесь собрались не только для того, чтобы покушать шашлык и отметить выздоровление товарища Головина. Мы здесь для того, чтобы донести до троих из вас информацию, которая идёт под грифом " особой государственной важности". Всё, что вы здесь услышите является абсолютной правдой, какой бы фантастической она ни казалась. Сейчас Виктор введёт вас в курс дела.

Я встал и начал свой рассказ.

— Меня зовут Головин Виктор Михайлович. Я родился в 1975 году…

Пока я говорил, в беседке стояла мёртвая тишина. Естественно я опустил момент, связанный с чтением их воспоминаний. Сталин и Киров знали об этом, а остальным эта информация была лишней. Почти час я описывал события истории того мира, вплоть до момента моего переноса сюда. Как говорится, шок-это по нашему. А по другому и не назвать то, что испытали Берия, Ворошилов и Будённый.

— Мистика какая-то, — произнёс Ворошилов, вытирая выступившую на лбу испарину.

— Нет, Клим, это не мистика, — резко сказал Сталин, — Это события, которые могут произойти и у нас, в нашем мире. И наша наиглавнейшая задача не допустить этого. Да и видел ты уже способности Виктора, так что в сказанное придётся поверить

— Извините, товарищи, но я должен предпринять некоторые меры для обеспечения безопасности, — я обернулся на Сталина и, после его кивка, продолжил, — я поставлю вам всем в сознание блок, который не позволит рассказать кому-либо об услышанном здесь. При каждой попытке что-либо рассказать или написать, блок будет отключать ваше сознание. После третьей попытки он остановит сердце.

— Кто будет первым? — Сталин оглядел присутствующих.

— Разрешите мне, — Киров встал и подошёл ко мне. Я положил ладони ему на виски и внедрил блок. Сил это отняло не мало. Затем по очереди подошли все остальные. Внедрив блокировку последнему я устало сел на стул.

— С тобой всё в порядке, Виктор? — обеспокоенно спросил Сталин.

— Всё нормально Иосиф Виссарионович. Процедура сил много отнимает. Сейчас поем как следует и всё придёт в норму.

Навернув несколько шампуров истекающего жирком мяса, запив всё это вкусным морсом, я почувствовал себя вновь полным сил. Пока я насыщался, в беседке царило молчание. Видимо все обдумывали сказанное мной. Наконец Берия, не выдержав, спросил.

— Виктор, а есть ли возможность избежать войны?

— А зачем? — задал я встречный вопрос. Все удивлённо уставились на меня, — Я поясню. Война в любом случае неизбежна и начнётся она, учитываю идентичность происходящих мировых процессов в том мире и здесь, примерно в то же время что и там. То есть в 41ом году. Время для подготовки у нас есть. Учитывая наши возможности, мы можем по её результатам перекроить карту мира с наиболее благоприятной для нас конфигурацией. Кроме того война позволит выдвинуть наверх наиболее перспективных военачальников и отсеять кабинетных вояк. Ну и, как один из побочных эффектов, война даст огромный толчок культуре. Появятся новые песни, фильмы, книги, на которых будут воспитываться не одно поколение молодёжи. Главная наша задача это свести потери в этой войне к минимуму и получить по её результатам наибольшую выгоду.

— То есть воевать ради песен? — Ворошилов аж подался вперёд.

— Нет, Климент Ефремович, не ради песен, а ради дальнейшего существования Советского Союза. И не просто существования, а процветания. А песни, — я протянул руку за гитарой, — порой бывают мощнее чем тысячи снарядов. Я спою несколько, появившиеся ТАМ после войны, а вы попытайтесь прочувствовать.

И я запел песню из любимого мной кинофильма "Офицеры". Смолкли последние аккорды, а слушатели всё ещё сидели под впечатлением. Первым не выдержал Будённый.

— Ну, Витька, ети его в коромысло, ты и дал. У меня же мурашки по спине с кулак размером бегали, пока слушал.

— И у меня, — неожиданно произнёс Берия, протирая свой пенсне.

Я усмехнулся, — В том мире некоторые говорили, что есть две песни, которые являются своеобразным тестом на принадлежность к русскому этносу. Только истиный русский человек, какой бы национальности он не был, ТАК реагирует на них. Одну из них я исполнил. Сейчас будет другая.

И я заиграл " Священную Войну". Своим голосом попытался передать энергетику великой песни и, по моему, у меня получилось. Об этом говорило хотя бы то, что ВСЕ(!!!) присутствовавшие в беседке встали, сжав кулаки.

— Вот это да! — выдохнул Ворошилов, — не ожидал такого эффекта.

Затем последовали ещё песни военных лет и послевоенные о войне. Слушателей они впечатлили.

— Семён Михайлович, а вы ведь родом с Дона? — задал я вопрос Будённому, — тогда следующая песня для Вас.