Красный урожай
Шрифт:
Повелитель ситов опустил меч вниз, лезвие пронеслось мимо нее так близко, что Зo услышала свист стали в воздухе. Она резко дернулась и переместилась на другой край плиты. Меч с силой ударился о каменную плиту. Скабрус, сверкая нечеловеческим взглядом, с огромной скоростью развернулся в её сторону.
Хестизо, это я…
Снова у нее в голове раздался тот же голос. Она все еще не могла понять — чей, хотя его слова продолжали доноситься к ней через ее сознание, резонируя в нем, словно рябь в пруду. Когда она вновь была вынуждена уворачиваться от удара, прижавшись спиной к вертикальной
Хестизо…
Где ты находишься? — послала она мысленный импульс в ответ. — Кто ты?— Отдаленная догадка, дикая, но, так или иначе, ее невозможно было игнорировать, ворвалась в ее сознание окончательной уверенностью.
Рохо? Это ты?
— Джедайская погань. — Скабрус опять возник перед ней с поднятым мечом. На его изуродованном и влажном лице отражался блеск стали.
Он двинулся вперед, чтобы нанести смертельный удар, но в тот же миг у него за спиной оглушительно зазвучал сигнал тревоги, разносясь по святилищу, а затем раздался грохот, отлетевшей в сторону жестяной жаровни.
Повелитель ситов обернулся с поднятым мечом и увидел человека, стоящего перед ним. Человек даже не взглянул на Скабруса. Он смотрел на Хестизо.
— Отойди от него, — сказал он Зо. — Быстрее.
Не дождавшись ее реакции, он подпрыгнул, перелетев по дуге сита, оказавшись на полу рядом с Зо, и напротив Скабруса, упершись взглядом прямо в лицо Повелителя ситов. Его световой меч ожил и загудел.
— Тебе конец.
Скабрус ответил криком. Меч сита в правой руке опустился вниз, а его левая рука поднялась вверх, сжимая световой меч. Он бросился вперед — оба лезвия замелькали перед ним, вращаясь и сверкая холодной сталью и кроваво-красной энергией. Не замолкающий страшный крик все еще раздавался из его открытой пасти.
В его первых ударах не было никакого изящества, никакого показного мастерства. Для этого уже не оставалось времени, Трейс и Скабрус, казалось, знали об этом. Они пошли друг на друга лоб в лоб, как животные, рубя и блокируя удары, кружась по открытому месту на полу. Каждый раз, когда их лезвия сталкивались, Зo чувствовала как у неё все внутри замирает.
Она наблюдала, как Трейс старался найти слабые места Повелителя ситов, но их у него не было. Скабрус, казалось, предвидел каждый его шаг. Болезнь сделала его невероятно быстрым и непреодолимо сильным. На каждый выпад одинокого клинка брата моментально реагировали два клинка сита, как будто он уже заранее знал — кто победит.
Тем не менее, по каким-то причинам он по-прежнему позволял Рохо оттеснять его назад через святилище — обратно к жертвенному алтарю. Его движения казались расплывчатыми и эфемерными в сумасшедшем сиянии синего, красного и стального лезвий, мелькавших в воздухе.
Скабрус оказался перед плитой алтаря, на которой он собирался принести в жертву Зo. Он грациозно проскочил между жаровней, которую сбил Рохо, избежав воздействия разгорающегося здесь огня. Оранжевые языки пламени, мерцая, поднимались вверх вдоль черной стены.
Зo наблюдала, как ее брат снова бросился в атаку, стараясь сблизиться с ним, но Повелитель ситов больше не сдвинулся с места, чтобы отступить. Он продолжал отклонять удары, его губы шевелились. Зo не могла понять,
что он говорит, и когда Рохо занес свой меч для завершающего удара, она увидела, что Скабрус не просто улыбается, он смеется.Клинок Трейса опускался вниз, чтобы нанести последний смертельный удар, который должен был уничтожить сита. Именно тогда, Скабрус посмотрел на него и сделал жест пальцами в направлении светового меча Рохо.
Пространство над его рукой задрожало.
И световой меч погас.
— Неужели ты думаешь, — сказал Скабрус, — что после всего этого я буду сомневаться в исходе поединка?
Трейс даже не взглянул на отключенный световой меч в своей руке, он отбросил его в сторону и отпрыгнул назад, когда меч Скабруса ударил по открытому пространству, где он стоял секунду назад. Красный клинок врезался в пол.
Все пошло не так. Повелитель ситов поймал его в ловушку и готов был сам нанести заключительный удар.
Скабрус торжествовал. Его разлагающиеся глаза были огромными и неживыми, в его впалых глазницах. Казалось, он готов был вновь закричать. Но вместо этого он заговорил, необычно вкрадчивым, почти мурлыкающим голосом.
— Расскажи мне историю, джедай. Расскажи о Силе, и как она связывает все воедино. Объясни, как она защищает добро и справедливость. — Губы Повелителя ситов расплылись в улыбке, обнажая зубы. — Расскажи мне — всю эту ложь.
Трейс поднял одну руку. Он с помощью левитации приподнял за один край плиту алтаря за спиной Скабруса, собираясь перевернуть её и уронить на голову Скабруса достаточно быстро, чтобы у того не осталось времени среагировать. Но Скабрус уже бросился вперед с мечом, и когда Рохо понял, что ему не удастся увернуться, то прыгнул прямо на меч сита.
Трейс увидел, как лезвие разрезает его тело пополам. Он ощутил своеобразное чувство невесомости, словно сила тяжести исчезла, и если он оторвет ноги от пола, то может полностью дематериализоваться.
Когда он посмотрел вниз, все, что он смог увидеть — была кровь.
Зo смотрела на брата, когда меч Скабруса кромсал его на части. Трейс попятился назад, шатаясь, и повернулся к ней. И она увидела его тело, рассеченное от шеи до живота.
— Нет, — выдохнула она. — Нет…
Трейс зашатался. Рана в животе была еще глубже, чем она сначала подумал — из него уходили последние остатки жизни. Оттуда, где она стояла, можно было видеть вывалившиеся из живота внутренности. Лицо Рохо стало пепельно-белым. Кровь текла на пол между ног. Вот он покачнулся и упал, сначала на колени, потом на спину, и теперь лежал неподвижно перед ней. Он был похож на танцора, для которого музыка внезапно остановилась во время танца.
Он вытянул руку.
— Зо…
А потом наступила тишина.
Нет. Нет. Нет.
— Это было так просто, — прорычал Скабрус, поворачиваясь к ней.
— Ты — следующая.
Зo покачала головой. Он не победит, и не сможет завершить свою миссию. Он не получит ее.
Но Скабрус уже неуклюже приближался к ней, обходя лужу крови и дыру в полу. Последние остатки человеческого облика покинули его лицо, и теперь он стал неуклюжим скелетом, мертвецом, как и те мертвецы, которые прыгали с башни.
Когда он снова открыл, рот, чтобы что-то сказать — все, что он мог из себя выдавить, был крик.