Красный

– Фуух. Кажется оторвались, - сказал я, оглядываясь по сторонам.

«Ливерпульцы тебя бы догнали», - заметил мистер Рэд.

– Это вряд ли. Бегают они так же хреново, как и нападающий их дурацкой команды. Проклятые аттракционы! Где же выход?

«Справа, за баром»,– рассмеялся мистер Рэд.

Не раздумывая я свернул направо — мистер Рэд никогда не врал мне. Передо мной выросла красивая бетонная арка, на которой сверкала надпись «Tivoli».

– Интересно, чего хотели от меня эти добрые люди?
– я закрыл глаза и, как обычно, увидел перед собой пульсирующее бордовое пятно.

«Справедливости. А ты как думал?»

– Я думал, что на этот раз все обойдется, - я свернул на одну из центральных улиц Копенгагена. Впереди виднелся мост, за которым меня ждал дешевый, но уютный отель и теплая постель.

– Из этого получится первоклассная история. Как вы думаете, мистер Рэд?
– спросил я, ступая на мост.

«Я думаю, что тебе стоит прибавить ходу и беречь свою голову!»– мой череп чуть не раскололся от его крика.

Я обернулся. Из тени на меня набросились трое здоровенных жлобов с густыми бородами.

– Этот?
– спросил один из них по-датски.

– Он, - на свет фонарей вышел уже знакомый мне христианийский «моряк».

– Вам в Америке не рассказывали, что воровать плохо? Особенно, если ты гость, - злобно пробурчал он.

– Я не понимаю…

– Где кошелек, гнида?

Я похлопал себя по нагрудному карману, изображая растерянность:

– Берите, что хотите. Только не убивайте!

Моряк на мою уловку не повелся. Впрочем, когда они наспех обыскали меня, то пришли к неутешительному выводу, что кошелька у меня с собой не было.

– Может, отдадим шведу кошель этого хмыря?
– спросил один из жлобов.

– Зачем? Мы же не воры, - вздохнув ответил моряк.
– Ладно, парни - искупайте его и пойдем.

– Искупать?
– выкрикнул я, перед тем, как меня перевернули вверх тормашками и швырнули вниз.

– И никогда больше не появляйся в Христиании, - послышалось откуда-то сверху.

– ---------------------------------

Я очнулся в больнице. Размытый силуэт какого-то человека склонился надо мной, бормоча таинственные заклинания на неизвестном языке.

– Он в порядке. Головой, правда, ударился довольно сильно. Но вообще я считаю, что ему повезло — мог бы и утонуть, - чей-то высокий голос прервал зловещее бормотание.

– Я бы не назвал такое падение удачей. Там было-то всего метров десять, а он умудрился удариться своей глупой балдой,– ему ответил голос, в котором я узнал мистера Рэда.
– В любом случае, я оставляю его на вас, доктор.

– Боюсь, что с ним вскоре захочет поговорить полиция и, судя по документам, иммиграционная служба. Так что надолго он у нас не задержится, - ответил доктор на идеальном английском.

– Жаль, жаль. Я бы очень хотел, чтобы вы помогли ему встать на ноги — мне, к сожалению, придется оставить его на несколько недель.

– Об этом не беспокойтесь. У него легкое сотрясение — уже завтра будет ходить.

– В таком случае, позвольте пожать вам руку,– я услышал удаляющиеся шаги и вновь потерял сознание.

Очнувшись, я увидел перед собой симпатичную медсестру, заботливо накрывающую меня одеялом. В комнате не было ни врача, ни мистера Рэда, зато картинка вновь обрела четкость, и я смог как следует рассмотреть больничную палату. В воздухе витал неприятный запах фенола. Сестра напевала безобидную песенку, которую я прежде принял за зловещее бормотание.

Are you sleeping, are you sleeping?

Brother John, brother John…

– Врач уже ушел?
– спросил я ее на английском.

– Он еще не приходил сегодня, - ответила сестра, поправляя подушку.
– Как вы себя чувствуете?

– Отлично, спасибо. Я бы хотел поскорее вернуться к работе.

– Нет-нет. Вам ни в коем случае нельзя вставать и уж тем более - работать, - взволнованно сказала она.
– Сотрясение мозга, пусть даже незначительное — это не шутка. Потерпите немного - сейчас придет доктор.

Мне пришлось согласиться с ней. Несмотря на необыкновенную ясность мыслей, стоило шевельнуться, как моя голова начинала страшно гудеть, угрожая расколоться на две половинки.

Через пару минут в палату зашел доктор. Он представился и на ломанном английском начал задавать мне вопросы, почему-то называя меня русским именем Иван.

– Закройте глаза и дотроньтесь указательным пальцем до кончика носа. Иван, вы помните свою фамилию?
– спросил доктор, напялив на себя нелепые очки, через которые он стал пристально рассматривать рану на моей голове.

– Конечно. Моя фамилия Смит. Имя, кстати, Джон, а не Иван.

– В целом, ничего страшного. Шрам останется, но можно сказать, вам сильно повезло, - подытожил доктор, убирая инструменты.

– Что вы сказали по поводу имени?
– задумчиво спросил он.

– Я сказал, что меня зовут Джон Смин, а не Иван, - сердито ответил я.

– Интересно-интересно. Значит, все-таки не пронесло, - ответил он и полез в папку с бумагами.

– Полагаю, что некоторые проблемы все же возникнут. Но это уже вне моей компетенции, - пробормотал он себе под нос.
– Впрочем, я обязан вас уведомить, что после таких травм нередко бывают осложнения. Человек частично теряет память, забывает всякие вещи. Кхм, иногда может забыть даже свое собственное имя. Я бы перенаправил вас в другое отделение, но учитывая ваше положение… хм… пока не могу.

– Какое положение? Вы отказываетесь лечить меня?
– возмутился я.

– Мы оказали вам первую медицинскую помощь. К сожалению, ваша виза очень сильно просрочена, и по закону мы не можем сделать для вас больше.

– Это просто немыслимо. Я гражданин США! У меня есть страховка.

– Вы не гражданин США. Вам надо к другому специалисту. Об остальном вас проинформирует полиция. Извините, но мне нужно идти. Я зайду позже, - подытожил доктор и быстрым шагом удалился.

Я хотел подняться и остановить его, но стоило мне дернуться, как мою голову пронзила боль.