Красный

– Нормально. А у тебя как?

И это все. Остаток вечера мы провели спрашивая друг у друга одно и то же и также однообразно отвечая. Пиво не помогало. Не то чтобы я был не рад его видеть — я уже столько лет не видел знакомых лиц, что обрадовался бы лежащему у мусорки бомжу, если бы тот оказался моим знакомым. Однако, мне показалось, что я когда-то знал своего друга, но похожий на него незнакомец, сидящий передо мной, им явно не был.

– Ты прости, но мне надо ехать домой — семья ждет, - виновато сказал он.

Наконец-то. Спасибо тебе незнакомец — мне самому так не терпелось закончить этот неловкий разговор, что я почти забыл пожать тебе руку, а это было бы невежливо. Наверное. Не помню точно, как у нас в России принято.

Я вышел из бара и свернул направо, проходя под нелепой аркой из ржавых водопроводных труб.

Интервью не удалось. Да и друзей у меня, похоже, нет. Когда же я успел сойти с ума? Я купил бутылку водки в местном магазине и вспомнил, что врач запретил мне пить.

– Да пошел он! Что он знает о жизни? Ни че го, - боль в голове дала понять, что он все-таки знал о жизни чуть больше моего.

– Знакомая улица. Где-то тут должен быть мой дом?
– без мистера Рэда так сложно было ориентироваться на местности.

Но память не обманешь. И вот я уже иду к подъезду, влекомый чувством любопытства.

– А почему-бы и нет?
– я дернул за ручку двери, и она поддалась. Домофон, по всей видимости, был сломан.

Четвертый этаж.

– Мужчина, вам кого?
– дверь отворила толстая тетка в бегудях.

А нет - пятый. Звонок в дверь, знакомые шаги, знакомый голос.

– Ты? - она стояла передо мной в одном халате, широко раскрыв глаза и выронив тарелку из намазанных кремом коротеньких ручек.

– Убирайся!
– тарелка звонко разбилась о железный порожек, а удивление на ее лице сменилось злостью.

Но она не закрыла дверь.

– Как ты посмел припереться сюда?!
– она кричала и плакала.

– Я войду?
– тихо спросил я.

– Ты нам больше не нужен, ублюдок! Ты бросил нас. Ты ПРЕДАЛ нас!

Она тоже постарела. Странно, я помню ее молодой и красивой, но даже тогда я не был уверен...

– Мама, кто это?
– за ее спиной я услышал тоненький голосок.

Восьмилетний голубоглазый пацан с испугом смотрел на меня из-за маминой спины.

– Иди в свою комнату, сынок, - взяв себя в руки сказала она.

Я услышал, как за моей спиной открываются тяжелые створки старого лифта.

– Вам кого?
– кто-то одернул меня за плечо.

Я обернулся. Передо мной стоял мужчина средних лет. Черное пальто, красивая прическа, дорогие часы — похоже, парню повезло с отцом.

– Ира, кто это?
– спросил он жестко.

– Никто. Он никто. Убирайся назад в свою Грецию, - Почти прошептала она и снова заплакала, закрыв лицо руками.

– Я понял, - на лице мужчины взыграла злоба, и он ударил меня в живот.

Задыхаясь от боли, я почувствовал, как он бьет меня по голове — в то самое место, где пульсировал еще не заживший копенгагенский шрам. Голова тут же отреагировала, и я, совершенно не понимая что происходит, достал из кармана нож.

– ---------------------------------

– Из этого получится первоклассная история, - я улыбнулся.
– Ах! Как она закричала, когда я полоснул его по горлу. Хичкок бы позавидовал... А ведь мне даже показалось, что я когда-то действительно любил ее.

Я сидел на дешевом кресле из кожзаменителя, вновь и вновь протирая окровавленный нож. Бутылка водки почти опустела. Опять тошнота. Кровь сочилась из моей головы и падала на нож, вновь и вновь покрывая его неприятным багрянцем. Как хорошо, что у меня остались эти волшебные таблетки из датской больницы. Кажется, я съел целую пачку.

– ---------------------------------

… Брат Иван, брат Иван!

Спишь ли ты? Спишь ли ты?…

Я проснулся под бой колоколов. На мне была белая рубаха — такую, кажется, носили крестьяне во времена царской России. Вокруг простиралось ржаное поле, окутанное утренним туманом. Где-то вдалеке слышался шум реки. Мои голые ступни щекотала мокрая трава. В воздухе почему-то пахло фенолом. Ах, как приятно!

«Бом, бом, бом», - продолжали бить колокола.

И тут я увидел его. Красный жеребец, окруженный ореолом восходящего солнца, несся по полю с бешенной скоростью.

– Мистер Рэд — это вы?
– от удивления и радости я чуть не бросился ему под копыта.

Конь встал на дыбы и громко заржал, сверкая огненной гривой. Успокоившись, он склонил ко мне свою голову и фыркнул. Его тяжелое дыхание и частый стук могучего сердца придали мне сил и уверенности. Я улыбнулся, поправил рубаху и торжественно произнес: - Вы правы, как всегда. Нас ждет дорога.