Краткая история экономических учений в фокусе теории права

Если от метафор мы перейдем к ключевым терминам экономического учения Смита, то здесь повсюду мы будем наталкиваться либо на понятие «труд», либо на понятие «капитал», иногда на понятие «земля». Свое «Исследование природы и причин богатства народов» Смит предваряет следующим замечанием: «Годичный труд каждого народа представляет собою первоначальный фонд, который доставляет ему все необходимые для существования и удобства жизни продукты, потребляемые им в течение года и состоящие всегда или из непосредственных продуктов этого труда, или из того, что приобретается в обмен на эти продукты у других народов» [81] .

81

Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народа… – С. 81.

Смит приводит две основные причины возрастания национального богатства, которые, в свою очередь, сводимы к понятию «общественно-полезный труд». Так, возрастание общественного богатства зависит от (1) фактора бережливости и (2) фактора производительности труда. В свою очередь, производительность труда Смит связывает с прогрессом разделения труда. Что касается первого фактора, то именно Смиту принадлежит честь – в скрытой полемике с Мандевилем, воспевающим мотовство, – показать важную социальную роль каждого отдельного бережливого человека.

«Своими сбережениями за год бережливый человек не только доставляет средства существования добавочному количеству производительных рабочих на этот или на следующий год, подобно основателю общественной мастерской, (он) как бы учреждает вечный фонд для содержания такого же количества их на все будущие времена. <…> Ни одна доля этого фонда не может быть никогда впоследствии затрачена на что-либо иное, кроме содержания производительных рабочих (курсив мой. – С. К.), без очевидного ущерба для того лица, которое таким образом изменяет его назначение» [82] .

82

Смит А. Указ. соч. – С. 364.

Другими словами, по меткому выражению Освальда Клэра, «рабочие, нанятые этим капиталом, постоянно воспроизводят то, что они потребляют, и тем самым они снабжают средства для поддержания соответствующего количества людей» [83] . При этом независимо от перемены в составе этих рабочих однажды капитализированный доход будет давать средства к существованию постоянному количеству работников.

Смитовская идея бережливости подчиняется более фундаментальной идее равновесия, а к последней логически примыкают смежные идеи пропорциональности, замкнутости, самодостаточности и взаимообусловленности экономических процессов. В этом нет ничего принципиально нового: с подобными идеями мы уже встречались в «Экономической таблице» мэтра Кенэ. Однако если физиократы в едином экономическом кругообороте соединяли расходы одних лиц и доходы других, то Смит идет еще дальше. В его концепции бережливость представляет интерес только потому, что она сама подпадает под рубрику расходов.

83

Clair О. St. A Key to Ricardo. N. Y: A. M Kelley, 1965. – Р. 183.

Другими словами, у Смита бережливость представляет собой лишь один из полюсов в континууме экономического равновесия: на другом полюсе находится понятие «расход». Смит пишет об этом так: «То, что сберегается в течение года, потребляется столь же регулярно, как и то, что ежегодно расходуется и притом в продолжение почти того же времени, но потребляется оно совсем другого рода людьми» [84] .

Смит латентно соглашается с тезисом Мандевиля о том, что мот, расточающий свое наследство, выполняет определенную социальную функцию. Только в отличие от Мандевиля Смит не склонен преувеличивать полезность этой функции: «Доля дохода богатого человека, расходуемая им в течение года, в большинстве случаев потребляется праздными гостями и домашними слугами, которые ничего не отдают взамен своего потребления» [85] . Здесь, правда, весьма дискуссионным является подведение под одну категорию гостей и домашних слуг, а также явно оспоримым представляется тезис о том, что слуги «ничего не отдают взамен».

84

Смит А. Указ. соч. – С. 363–364.

85

Там же. – С. 364.

Это, впрочем, является следствием того, что знаменитый шотландец четко различал две категории труда и даже развил особую теорию т. н. производительного и непроизводительного труда. Деление труда на производительный и непроизводительный в конечном итоге дало аргументы для марксистской конфликтологии и теории классовой борьбы. Однако в современную эпоху принято считать, что «разграничение производительного и непроизводительного труда, введенное Смитом, – это, пожалуй, одна из самых пагубных концепций в истории экономической мысли» [86] .

86

Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. М.: Дело, 1994. – С. 48.

Вместе с тем данная теория, на наш взгляд, весьма успешно выполняла свою функцию в полемике с имморализмом Мандевиля. В рамках этой теории мы видим, что, сберегая часть своего дохода в качестве капитала, состоятельный человек просто переадресует эти средства другой категории людей, но не праздным гостям и слугам, а т. н. производительным работникам. Последние от первых отличаются тем, что «воспроизводят с некоторой прибылью стоимость своего годового потребления» [87] .

87

Смит А. Указ. соч. – С. 364.

Таким образом, бережливый человек от расточителя отличается не только тем, что поддерживает другую социальную категорию людей, но и тем, что капитал бережливого человека как бы неуничтожим и имеет тенденцию постоянно возрастать. Расходы же расточителя окончательны, невосполнимы и, главное, не участвуют в расширенном материальном воспроизводстве. Таков общий вывод Смита, если его рассматривать в антимандевилевской перспективе. Ниже мы увидим, что подобные доводы Смита совсем не убедили Мальтуса, который в какой-то степени продолжил мандевилевскую традицию в английской политической экономии.

Выше было отмечено, что возрастание общественного богатства зависит не только от фактора бережливости, но и от фактора производительности труда. Здесь Смит опять-таки фактически воспроизводит мандевилевскую логику рассуждений, не замечая, вероятно, явной парадоксальности получаемого результата. Так, один из постулатов Смита гласит: ловкость рабочего как следствие специализации и разделения труда в конечном итоге увеличивает общественное богатство. По контрасту, главный тезис Мандевиля гласит: пороки частных лиц суть блага для общества. Лень, т. е. нежелание работать, бесспорно, считается одним из человеческих пороков, хотя и не самым тяжким.

Как бы то ни было, Смит как теоретик трудовой теории стоимости должен был бы осуждать лень как социальное зло. Но вот какой пример он приводит: «К первым паровым машинам постоянно приставлялся подросток для того, чтобы попеременно открывать и закрывать сообщение между котлом и цилиндром в зависимости от приподнимания и опускания поршня. Один из этих мальчиков, любивший играть со своими товарищами, подметил, что если привязать веревку от рукоятки клапана, открывающего это сообщение, к другой части машины, клапан будет открываться и закрываться без его помощи, и это позволит ему свободно забавляться с товарищами» [88] .

88

Смит А. Указ. соч. – С. 88.

Данный пример, который вполне мог быть использован Мандевилем для иллюстрации своей доктрины, Смит изящным образом сублимирует и одним махом превращает «лень и разгильдяйство» в фактор прогресса, который связан с тем, что всякий хозяйствующий субъект желает «сократить свой собственный труд» [89] . Таким образом, трудовая теория стоимости Смита одновременно является теорией сбережения труда.

Разделение труда, по Смиту, не может быть беспредельным. Оно неизбежно ограничивается емкостью рынка. «Когда рынок незначителен, ни у кого не может быть побуждения посвятить себя целиком какому-либо одному занятию ввиду невозможности обменять весь излишек продукта своего труда, превышающий собственное потребление, на нужные ему продукты труда других людей» [90] . Теория разделения труда фактически преодолевает социальную доктрину физиократов, которые воспринимали общество как иерархию, состоящую из поставленных друг на друга классов.

89

Там же. – С. 88.

90

Там же. – С. 93.