Краути

— Вам нужно лечь, гимин.

— Мне нужно подумать, — непонятно отозвалась она в задумчивости, а потом, вдруг придя в себя, добавила:

— Благодарю вас, господин, мне гораздо лучше. Вы были очень добры ко мне, недостойной такого внимания.

— Я мог бы… — начал князь, но прервал сам себя, — в любом случае, гимин, вы слишком много думаете.

Она пожала плечами:

— Нет, мало, господин. И не о том.

— Не о том? — озадаченно переспросил он, — а о чем?

— Не помню, господин. Какие-то глупости.

Дверь отворилась и в комнату вошел доктор Илли. Он низко поклонился.

— Простите, господин, я помешал.

— Нет, входи, Илли. Я уже ухожу.

Странно посмотрев на Аурин, словно сомневаясь, что правильно понял ее слова, князь вышел. Доктор подошел к девушке:

— Что на сей раз с вами стряслось, госпожа? Насколько мне кажется, свежий воздух должен был пойти вам на пользу.

— Он пошел, — согласилась Аурин, — но потом я понюхала фенхию и все пропало.

— Фенхия, — задумчиво повторил доктор Илли, — и вам стало после него дурно, госпожа?

— Немного. Скажите, доктор, что это значит? Что значит запах фенхии?

— Это значит, что вы еще слишком слабы, госпожа, чтобы нюхать всякую дрянь, — резко отозвался он, — впредь воздержитесь от этого.

— Я и не собираюсь. Этот запах мне не понравился. Он казался каким-то приторным и противным.

Доктор Илли нахмурился.

— Противен? — переспросил он, — он показался вам противен, госпожа? Странно. Многие знатные дамы отдали бы много денег, чтобы заполучить малюсенький пузырек с духами из цветов фенхии.

— Тогда я к таким явно не отношусь, — фыркнула Аурин, — я предпочла бы что-нибудь менее навязчивое.

— Аромат духов должен быть навязчивым, — наставительно заметил врач, — чтобы мужчина, уходя от женщины уносил с собой хоть немного этого запаха как напоминание о ней.

— А по-другому женщину никак нельзя запомнить? — неприкрыто рассмеялась девушка, — только по запаху?

Тут уже рассмеялся доктор Илли.

6 глава. Змея и голод

Вскоре после ухода доктора пришла госпожа Томин. Впрочем, Аурин ожидала ее прихода и не слишком удивилась. Она только сказала:

— Вы не должны так часто навещать меня, госпожа. Если я вам понадоблюсь, нужно лишь позвать.

— Прелесть высокого положения заключается в том, что я могу поступать так, как мне хочется, — усмехнулась госпожа Томин, — не всегда, конечно, но в этом случае — да. И потом, я сама знаю, как должна поступать. Очень мило, что ты решила напомнить мне об этом. Но не тебе учить меня правилам поведения. Как ты можешь это делать, если сама не имеешь о них никакого представления?

Аурин хмыкнула и низко склонила голову в знаке почтительного смирения. Этот жест, однако, никого не обманул. Госпожа фыркнула.

— Могу я задать вам один вопрос, госпожа?

— Только не о цветах.

— Но я хотела бы спросить именно о цветах.

— Я ничего ее могу сказать тебе, Аурин. Оставим эту тему. Я хочу, чтобы ты объяснила мне, зачем обрезала волосы.

— Пришлось, — девушка пожала плечами, — как бы вы поступили на моем месте, если бы проснулись утром, посмотрели на себя в зеркало и увидели, что на левой стороне волосы у вас до пояса, а на правой — едва закрывают ухо?

Госпожа Томин сделала большие глаза.

— Хочешь сказать, они выпадают столь затейливым образом?

— Полагаю, нет. Они были обрезаны.

— Рэкти, — вырвалось у женщины.

— У меня тоже возникла эта мысль. Ведь кроме нее никому в голову не пришло бы… Или пришло?

— Это могла сделать только Рэкти, — брови госпожи сошлись в одну прямую черту, — значит, она перешла к активным действиям. Какая гнусная месть!

— Да нет, — Аурин пожала плечами, невзирая на то, что это ей было строго запрещено делать, — самое обычное дело. И потом, я даже обрадовалась, узнав это.

— Почему? — изумленно ахнула госпожа Томин.

— Сперва я подумала, что они выпали.

— О, я понимаю тебя. Какая же дрянь! Она решила лишить тебя того, чем ты выделяешься среди других. Глупо. Рэкти следовало подумать о том, что ты выделяешься не только цветом волос.

— Ох, но она ведь не станет этого делать? — тут уже встревожилась Аурин.

Женщина посмотрела на нее с интересом:

— Что ты имеешь в виду, Аурин?

— Помимо волос, у меня есть еще и глаза.

Госпожа рассмеялась.

— Успокойся. Рэкти никогда не пойдет на это. Ведь это было бы слишком явно.

— А это не слишком явно, госпожа? — девушка указала на волосы.

— Ведь ты никому не сказала, что их отрезали, правда? Никому, кроме меня, поскольку мы уже говорили о Рэкти. Если б это было не так, ты уверила бы всех, что волосы выпали сами в следствие болезни. Либо ты сама их обрезала по собственной прихоти. Правильно?

— Да, — признала девушка, — именно так бы я и сказала. Но все равно, мне это не нравится. Что я должна делать?

— А что бы ты хотела? — госпожа Томин не сумела сдержать любопытства.

— Я бы с удовольствием обрезала бы ей волосы так, что она стала бы похожа на мокрого, взъерошенного ежа.

Женщина расхохоталась.

— Это было бы отрадное зрелище! Увы, не получится. Рэкти очень осторожна.

— Жаль.

— Я бы на твоем месте после случившегося велела служанке стеречь у двери всю ночь, Аурин.

Аурин подумала и признала, что это было, пожалуй, единственным возможным средством в ее ситуации. Месть могла и подождать, тем более, что гораздо сильнее девушка хотела убраться отсюда поскорее, чем заниматься мщением Рэкти, которая явно готова к нему.

— Я довольна, — с расстановкой произнесла госпожа Томин, — мой сын не на шутку обеспокоен твоим здоровьем, Аурин. Это говорит о многом. Особенно удачно вышло твое падение у бассейна.

— Я упала не нарочно, — пояснила девушка.

— Я этого и не говорила. Но ты не должна отказываться от помощи. Тем более, что это невежливо.

— Пять минут назад вы сами сказали, что я не имею представления о правилах поведения. Так чего же от меня ждать?

— Правда твоя, ждать от тебя нечего, — нахмурилась госпожа, — тем более, что это совершенно бессмысленно. Учить тебя — все равно, что биться лбом в дубовые ворота.