Крепче браслетов

– Могу вылить горячий кофе тебе на живот при встрече. Или чуть ниже.

– Не дразни меня.

– Я серьёзно.

– Знаешь, малыш, сегодня утром ты так спешила, что кое-что забыла в моём номере.

– Что? – ох, как я туплю.

– Молодого, красивого, богатого, разъярённого мужчину.

– Ты такой скромняжка, Кел. Но чаще дурачок.

– Согласен, я именно так себя и чувствую. Ни «спасибо», ни «это было незабываемо». Я оскорблен просто.

– Спасибо. Это было незабываемо, - прокривлялась я тоном «отвяжись от меня, дай поспать».

– Дана, прикуси язык. Я пока звоню по телефону, но могу и в дверь. У меня большой выбор кожаных ремней и огромное желание попрактиковаться.

– проговорил Кел весьма сердито.

Блефует, гад! И вообще, давно ли он стал таким наглым? Как только избавился от браслетов? Что-то я была так увлечена всем остальным, что не очень замечала его доминантных замашек. Может, показалось? Лучше не проверять. Прикинусь милашкой.

– Прости, я очень устала, - подумала и добавила сахару, - Между прочим, по твоей милости.

– Комплимент сомнительный, но принято, - натянуто пробормотал мой инквизитор, - Ты надолго в Европе?

– Эммм... до седьмого.

– Хорошо, - прошептал он таинственно.

 Что происходит, а?

– Что хорошо? – решила докопаться я до истины.

– Мне с тобой хорошо.

Он меня с ума сведет этим сексуальным шепотом.

– И мне... очень, - выдохнула я, чувствуя, как измученная промежность с энтузиазмом начинает вилять хвостом, как собака перед хозяином.

– Мне пора. Отдыхай, малыш. До связи, - закруглил Соммерс.

– Пока, - я уставилась на пищащую трубку.

И что это все значит? Куда я там собиралась? Спать? Угу.

***

Европейский тур Келлана я переживала в лихорадке. Меня всегда штормило, когда он много и часто был на виду, но в этот раз Соммерс превзошел самого себя. Я сутками сидела у ноутбока, проверяя Твиттер, Ютуб и Фейсбук, как дрессированная свинка в поисках волшебных французских трюффелей, отслеживая каждое передвижение Кела. Да, я достойная дочь своего отца. Если папуля узнает, какими глупостями я занимаюсь, мне будет необходима пересадка кожи на заднице и донорские мозги. Вообще, к слову, я оберегала своего любимого папочку, тщательно скрывая от него различные смущающие аспекты жизни его малышки: даже тема моего диплома немедленно бы привела родителя в кардиологический центр Вашингтона. В светлых радужных мечтах он лелеет мысль обо мне, как о счастливой старой деве или монашке, коих не касались порочные волосатые мужские руки и еще кое-что. Прости меня, папа, но там такие руки и ….кое-что – это ЧТО-ТО…

Господи, как он красивый. Невозможно смотреть и оставаться в своем уме. В Берлине Кел был просто идеальный. Костюм чернильного цвета потрясающе шел к его глазам и наглющей улыбке.

А каким он был в Париже. Порно-романтичный? Пряно-утонченный? Так бывало и прежде – я не могла подобрать слова.

В его манерах, походке что то неуловимо изменилось. Неуловимо для всех кроме меня: взгляд прекрасных казнящих глаз в обрамлении нахально приподнятой правой брови и снисходительная улыбка повелителя секса. Печать одиннадцати сквозила во всем…

Самодовольный засранец. И этот засранец регулярно напоминал о себе. Все началось с обмена приветами-какделами, но в итоге мы все равно слетели на взаимный эротический стеб.

Кел: Надеюсь, ты уже взламываешь дверь моего номера.

Дана: Как только смогу ходить, так сразу займусь этим.

Кел: Осторожнее, а то моё эго в дверь не влезет...

Дана: Ты сидел на пресс-конференции, как плохой танцор.

Кел: А как сидит хороший?

Дана: Нога на ногу.

Кел: Малыш, я себе такой роскоши позволить не могу.

Дана: Твоя партнерша красивая очень.

Кел: Не понял! А я?

Дана: (прикрепление) *Вздох* Ты как всегда. Застегни рубашку!

Кел:*Резкий вздох* Чтоб тебя. Не буду!

В Барселоне мне вообще снесло крышу. Невыносимый серый костюм, который подчеркивал яркость самого Кела, стал моей смертью. И снова расстегнутые пуговицы на рубашке. Он шел на фотоколл с грацией бенгальского тигра в брачный период, облизывал губы так сексуально и откидывал назад отросшую челку. Хорошо хоть бессовестные глазища соблаговолил прикрыть темными очками. Всю жизнь думала, что круглые стекла идут только Джону Ленону и Элтону Джону. Оказалось, еще и Соммерсу. А что ему не идет вообще?

Господи, кто-нибудь осудит этого мужика за расстройство психики у тысяч несчастных женщин? Мир в опасности!

Я наркоманка, ладно. Со мной все давно понятно, но остальных жалко.

Его идеальные руки выпрыгивали из карманов, вихрем проносились по волосам, по уголкам губ, спускались к поясу брюк, то заправляя рубашку, то вообще теребя пуговицу на ширинке. Боже…Это было похоже на дорожку из кокса. Я как чертова кобра со стеклянными глазами, исполняющая танец под дудочку, водила своей шеей, наблюдая за каждым движением Соммерса

Мобильник опять ожил:

Кел: Ты знала, что в Испании самые орущие фанаты? Я в заднице.

Дана: Последний раз прошу, застегни рубашку и прекрати насиловать одним своим существованием.

Кел: Ты ревнуешь?

Дана: Просто знаю, о чем говорю.

Я решила поиздеваться над этим самодовольным мужиком в своей искусствоведческой манере – пусть мучается. Порывшись в картинках из камасутры, выслала ему, где обнаженная леди ублажает мужчину орально.

Кел: *засовывая руки в карманы* Предложение выпороть в силе. Как насчет одиннадцати ударов ремнём от Марка Джейкобса?

Я побледнела и свела плотно ноги. Перебор.

В Лондоне его Зомбейшеству, похоже выдали еще более странные брюки. Кел все время поправлял ремень или пуговицу. Хорошо еще с ширинкой не играл на глазах у изумлённой публики.

Дана: Чего у тебя там со штанами?

Кел: Тебя вспомнил и пуговица отлетела.

Сто интервью спустя.

Кел: Как думаешь, я справился?

Дана: Несомненно. Ты на весь мир возгордился, что спал с лошадью, вопрос о любовных сценах свёл к порнухе и еще отдал почести вуайеризму, собираясь подсматривать поцелуй Принца Гарри и его невесты во время церемонии. Молодец, что приплел научные цели к этому. Хотя какая тут наука? Разве ученые так плотно изучают извращенцев? А еще было очень нескромно называть себя претендентом на Оскар, Медведей и все Пальмовые ветви.