Крепость демона 1

– Да, на Грани Ис много эльфов. Суккубы притаскивают влюблённых пацанов и метят, чтобы не увели. Инкубы приносят трепетных влюблённых дев. Лесные и горные духи иногда сами приходят, деньги зарабатывать, и остаются, растут по карьерной лестнице, женятся. Я нанимаю ценных специалистов, и особо ценным дарю Печать как премию. У влюблённых есть фишка заказывать парные кулоны в виде их Печати, или делать пирсинг вокруг этой Печати в её стиле. Ими выделываются, как эльфы своими браслетами от Слияния Душ, так демоны Печатями. Кстати, что ты думаешь о браслетах?

Меня прошило таким ужасом от этих слов, что я на секунду даже видеть перестала, оглушённая этой сверкающей молнией шока. Потом ощутила, как мой цензор льёт на меня свою тушь вёдрами, понемногу возвращая самообладание, сделала глоток чая и тихо, ровно сказала:

– Я о них не думаю. И тебе не советую. Это очень серьёзный шаг, даже мои бабушка с дедушкой не проходили ритуал Единения Душ, хотя влюблены были до безумия, даже пошли против родителей ради этого брака и переехали на Грань, отказавшись от хороших перспектив при дворе двух королевств. Но отказываться от себя ради какого-то усреднённого «мы» они даже не думали, на Грани Эль это не принято.

– Да? Жаль, – он тоже взял чашку, я не могла понять, что он чувствует, но видела, что ничего хорошего. Он посмотрел на меня и улыбнулся с ненатурально беззаботным видом: – Я не настаиваю, мне Печати хватит. Браслет вычёркиваем, – он осмотрелся, как будто искал контракт, забыв, что убрал его со стола, а может быть, просто изображал деятельность, пряча глаза.

«Он хотел стать положительным через этот брак.»

Меня опять начало потряхивать от ужаса, я мысленно подгоняла цензора, льющего на меня свою обезболивающую тушь непрерывно.

«Надо будет этот контракт потом отнести всем юристам, до которых я смогу дотянуться, чтобы точно знать, что там ничего скрытого и иносказательного.»

Алан посмотрел на меня, взял чашку, сделал глоток, я тоже это сделала, мы сидели такие напружиненные, как будто изображали спокойствие друг перед другом, но оба не верили ни на грам. Алан посмотрел на меня с долей вины и сочувствия, тихо спросил:

– Устала?

– Да.

– Давай тогда отдохнём, потом продолжим. Если у тебя не осталось больше вопросов, то я прикажу подавать карету.

Я кивнула:

– Чай допьём и поедем.

Он кивнул и взял свою чашку, я смотрела на его руки – не такие крупные, как у оборотней, но крупнее, чем у эльфов, по пропорциям скорее человеческие, вполне ухоженные, но со старыми шрамами. Чем дольше я на них смотрела, тем больше различала следов от ран, вспомнила, как он рассказывал о своей первой боевой трансформации, говорил, это было на тренировке с мечом.

«Мать говорила держаться подальше от людей, потому что они животные, которые ведут себя прилично только при свидетелях. О демонах она ничего не говорила. Но если бы она нас сейчас видела, то добавила бы что-нибудь. Что?»

– У меня есть один вопрос. – Алан посмотрел на меня, я поправилась: – Точнее, просьба. Ты знаешь, что такое армрестлинг?

– Да, конечно, – он смотрел на меня удивлённо, я встала и пересела на лавку напротив, расстегнула пуговицу на рукаве и поставила локоть на стол, предлагая Алану ладонь. Он улыбнулся в лёгком шоке, отодвинул мешающую посуду и мягко взял мою ладонь, заинтригованно глядя на меня и на наши руки, качнул головой, с весёлой улыбкой шепча: – Принцесса, ты меня изумляешь. Зачем?

– Чтобы потом это не стало сюрпризом ни для кого из нас. Готов?

– Всегда готов, – он улыбался, потом резко округлил глаза и раскрыл рот в шоке, когда я слегка надавила на его руку и она поддалась. Алан тут же напрягся и выровнял наши руки до положения ничьей, я нажала сильнее, но он продолжал держать, не пытаясь давить. Я нажала ещё сильнее, он опять поднял брови и посмотрел мне в глаза: – Ого! Принцесса, да ты зверь! Нифига себе... Возьмись второй рукой за край стола, вон там, – он тоже положил свою свободную руку на край, показал, как держаться, я попробовала – так действительно было гораздо удобнее. Нажала сильнее, опять немного сдвинув его руку, он перестал улыбаться и тоже нажал сильнее, выравнивая до ничьей, но победить не пытался, меня это начало раздражать и я нажала ещё сильнее, опять взяв инициативу. Алан выровнял уже не так быстро и легко, как раньше, но всё равно спокойно и уверенно, посмотрел мне в глаза и с мягким предостережением сказал: – Нажмёшь ещё сильнее – сломается стол.

Я не перестала давить, стол начал хрустеть, я убрала руку с края, сразу же потеряв несколько градусов преимущества, но Алан опять не стал давить, а просто держал ровно, смотрел на меня с непониманием и опасением, мягко сказал:

– Лея, расслабься. Ты очень сильная девочка, я понял, хватит. Я сильнее тебя.

– Потому что ты мужчина?

– Потому что я тренируюсь, а ты нет.

– Думаешь, мне надо тренироваться?

– Зачем?

– Чтобы быть в состоянии себя защитить.

– От чего?

«От тебя.»

Он резко перестал бороться и уставился на меня такими глазами, как будто я сказала что-то чудовищное. Я тоже разжала пальцы, он не стал отпускать, просто взял мою ладонь в руку и смотрел на неё, потом мне в глаза, как будто пытался понять, что произошло и как он умудрился это пропустить. Мне было неловко, но я ни о чём не жалела – мне нужно было это знать, чтобы осознавать риски. Он мягко сказал:

– Лея, не забивай себе голову ерундой, пожалуйста.

«Это не ерунда.»

– Откуда у тебя такие мысли?

– По статистике, подавляющее большинство убийств и избиений женщин во всём Содружестве совершается их членами семьи или ближайшим окружением.

– Лея, господи, почему ты об этом думаешь вообще? – он сел ближе, взял мою руку двумя руками и прижал к губам, я ровно ответила:

– А почему я не должна об этом думать?

Он с болью закрыл глаза, опять прижался губами к моей руке и медленно тяжело вздохнул, сказал после паузы:

– Я понимаю, что мы недостаточно долго знаем друг друга, и у нас были... очень разные условия жизни, но есть вещи, которые общие для всех Миров и рас, ты согласна со мной? У всех есть родственные отношения, и у всех это... Чёрт, я даже не знаю, как это объяснить! – он с нервным смехом посмотрел в потолок, потом уткнулся лбом в наши руки, опять прижался губами к моей ладони и посмотрел мне в глаза, очень мягко и нежно сказал: – Суть родственных отношений в том, что ты хочешь сделать близких людей счастливыми, правильно? И тебе хорошо, когда им комфортно, приятно и весело. А когда им больно или что-то такое, то тебе плохо. И делать своему близкому человеку больно – это тупо нелогично, потому что от этого тебе же хуже.