Крепость демона 1

– А тебе – в покупках, – я кивнула ему на прощание, равнодушно, как будто мы погоду обсуждали, а не стоимость того, что у меня под юбкой, и пошла в сторону выхода, продолжая держать заклинание против спазмов наготове – я теперь ожидала подлости от кого угодно в любой момент.

«Спасибо, Кори. Ты излечил меня от жалости к тебе, и от стыда за отказ, окончательно. Не зря Рина чуяла в тебе гнильцу, интуиция её не подвела. Какое облегчение. Теперь действительно полная свобода.»

До звонка ещё было время, я шла по пустому коридору, потом через холл к большой двустворчатой двери парадного входа, на ней ничего не было вырезано, только прямые пересекающиеся планки. А мне бы хотелось, чтобы было.

«Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы. Едет поезд запоздалый. Гудит, где-то там, далеко. Через четыре месяца приедет и разрежет меня на куски, а пока всё хорошо. Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы.»

Я дошла до двери, протянула руку и толкнула одну створку, выходя в яркий солнечный день. Гранит ступенек переливался на солнце красным, деревья шумели где-то высоко, напротив входа стоял Алан Иссадор, опираясь на сверкающую машину цвета кобры электры, тёмно-графитовую с голубым бликом. Смотрел на меня, ждал.

«Недолго продлилась моя полная свобода.»

Я была так беспощадно, бессильно рада его видеть, что ничего не могла с этой радостью сделать, цензор сдался и отползал, сам облившись своей тушью, это было не в его власти. Не сильно и хотелось, если окончательно честно.

«Сколько я его не видела? Чуть больше недели?»

На нём были светло-серые джинсы, белая, но ужасно неформальная рубашка, очки с затемнёнными стёклами. Казалось, что он так сильно изменился, что мне нужно теперь изучать его заново, чтобы знать точно, что и как. Желательно, прямо сейчас.

Я поняла, что остановилась, только тогда, когда Алан пошёл ко мне, и тогда я посмотрела на свои ноги, застывшие на границе между серым гранитом холла и красным гранитом улицы, толкнула дверь сильнее и сделала шаг на улицу, в сторону шумящих деревьев, весёлых воронов, чаши для скейтеров, взлетающих на своих досках где-то по ту сторону дороги, блестящей машины, Алана в белой рубашке. Под рубашкой просвечивала тёмным пятном татуировка кобры электры, он любил её, наверное. Он смотрел на меня так внимательно, как будто всё знал, всё слышал и всё понимал, мне хотелось, чтобы это было так, потому что мне не хотелось объяснять. Мне хотелось на него смотреть, но не хотелось, чтобы он смотрел на меня. И он опустил глаза.

Я пошла быстрее, остановилась перед ним, так близко, что ощущала от его рубашки запах кожаного салона, из которого он только что вышел, видела мой кулон на его груди. Я носила его часы, в сумке, сказала, что не буду носить, и носила каждый день. Но в сумке. Время по ним смотрела, очень удобно.

Он протянул мне платок, я не пошевелилась, он поднял глаза и улыбнулся с осторожной иронией, шепнул:

– Не надо? Тем лучше.

Я смотрела на него, по уши в своём эльфийском безмолвном обожании, немая и бессильная, не могла ответить, не могла понять, дышу я вообще или нет. Он спрятал платок, снял очки, осторожно взял мою руку, едва прикасаясь, внимательно следя за реакцией. Я сжала его руку в ответ, он накрыл её второй ладонью, поглаживая и согревая, тихо сказал:

– Поехали пообедаем, я знаю хорошее место. Она электрическая, – он кивнул на машину за своей спиной, улыбнулся, – никакого запаха, вообще. В ней комфортно. Поехали? Туда в подвальчик, на Спасателей, помнишь? Мясо там было огонь.

– Я не голодна. Но спасибо.

Он молчал, мягко гладил мои руки, смотрел на меня, как будто ждал продолжения. А я просто тонула в своём безмолвном обожании и мне хватало с головой, я была бы счастлива его даже из окна увидеть, а он стоял так близко. Даже если он через минуту уедет, эта минута – уже подарок. Я не знала, как ему это объяснить.

Прозвенел звонок, из дверей стали выходить шумные толпы студентов, глазеть на машину, на Алана, на меня в моём платье с фотографии в журнале. Алан тихо сказал:

– Садись в машину и утри нос им всем. Поехали. Шопинг, спа, ресторан. Придёшь завтра на пары в шмотках стоимостью во всю их жизнь. Не хочешь? Поехали в «Джи-Порт», и на море, я знаю отличное место. Будем сидеть на пляже, пить вино и ругать бывших. Поехали? Там классное мороженое. И ананасовый коктейль с кокосовой сгущёнкой. Очень вкусно, нигде больше так не готовят.

Звучало очень здорово, но уподобляться Никси я не хотела. И держать за руку Алана тоже было очень здорово, но я обещала Сари встретить её в библиотеке перед тем, как идти на дополнительные, она будет меня ждать.

– Мне нужно на занятия, Алан. Спасибо, что навестил. Была рада тебя увидеть, – я подняла взгляд к его лицу, он улыбался, но что-то в глазах выдавало внутреннее напряжение. Я мысленно вычеркнула из расписания занятия по кузнечному делу, но вычёркивать Сари с её проектом не стала, сказала: – Я свободна с шести до восьми, если у тебя найдётся время...

– Для тебя у меня всегда найдётся время, ты же знаешь, – он посмотрел на наши руки, в его голосе было что-то такое, чего я точно не заслуживала, за это было жутко стыдно. Алан сжал мою руку крепче, немного нервно, ещё тише сказал: – Моё предложение ещё в силе.

Я посмотрела на него внимательно, боясь не так понять и поставить кого-то в неловкое положение, но судя по его ответному взгляду, положение уже было опасное до предела.

– Лея, я серьёзно. У меня было достаточно времени, чтобы всё обдумать. Я всегда все решения принимаю мгновенно и интуитивно, но я уже не в том возрасте, чтобы действовать, исходя из первого порыва, поэтому я всегда потом эти решения тщательно обдумываю и проверяю, и убеждаюсь, что они всегда правильные. Это не хвастовство, это статистика. И когда я тогда в ресторане это сказал, это был порыв, но это был правильный порыв. Это со всех сторон отличное решение, от него будет лучше всем, ты со мной согласна?

Он держал мою руку так крепко, как тогда в карете целовал – как животное, как будто кто-то может попытаться отобрать, а он будет сражаться до смерти, это пугало. Меня вся эта ситуация пугала, всё сильнее с каждой секундой. Тяжёлая тревога, которая осталась по ту сторону двери главного корпуса, медленно переплавлялась в истеричный непредсказуемый страх, готовый развернуть ситуацию в совершенно любую сторону в любую секунду, это ощущение покрывало меня искрами электричества изнутри, вызывая звенящее напряжение.

«"Отличное решение, от которого будет лучше всем" – пожалуй, лучшая фраза для предложения руки и сердца.»

Я нашла в библиотеке этот фразеологизм, он был человеческий, из языка Грани Джи, на которой возник «Джи-Транс», а задолго до него, «Джи-Рент» и «Джи-Инвест». Теперь я знала, что Алан начал этим заниматься ещё до рождения Деймона, больше ста лет назад, фраза про руку и сердце встречалась в романах, популярных в то время. Рука символизировала помощь и поддержку, а сердце – любовь. Предлагали «руку и сердце», а просили почему-то только «руку», я спросила об этом старого библиотекаря, он посмеялся и сказал: «Подразумевается, что сердце уже», я не совсем поняла. Алан держал меня за руку уже, я могла её забрать, но не хотела, я хотела и вторую туда же положить, но у меня в ней была сумка с учебниками.