Крепость демона 1
Шрифт:
Первой мыслью была обжигающе-ледяная идея о покушении при помощи дрессированного ядовитого животного, я увидела его ауру рядом с аурой Алана и бросилась к ней сквозь стены телепортом, а через миг замерла, увидев на моей кровати спящего Алана и пушистого толстого кота, который тоже спал. Я стояла над ними, напряжённая, как тетива, и держала в руках усиленное заклинание против спазмов, а они лежали такие расслабленные, мягкие и ленивые, темноволосый растрёпанный Алан, улыбающийся во сне, и такой же взлохмаченный чёрный кот, которого я, похоже, разбудила.
Кот посмотрел на меня прищуренными жёлтыми глазами, медленно
Я ещё раз проверила его всеми способами, просветив всеми известными мне фильтрами – ничего, ноль, кот не подвергался магическому воздействию, не имел в теле имплантов и даже не переносил в последнее время никаких уколов или операций.
«Просто кот. Просто кот, которому Чизкейк-2 открыла дверь. Зачем?»
Мне всегда было сложно моделировать последовательность чужих рассуждений, и чем сильнее мой объект изучения отличался от меня по уровню интеллектуального развития, тем больше возрастала сложность, но в случае с Чизкейком, я могла найти только одну причину любых её действий в отношении гостя из пентхауса – она хотела внимания Алана, хотя бы увидеть его, хотя бы на секунду, любым способом.
Кот медленно поднялся на лапы, потянулся дугой вверх, осмотрелся, принюхался и пошёл к лицу Алана, обнюхивая его и мурлыча всё громче. Обнюхал его глаза, волосы и нос, когтисто натаптывая одеяло на его груди, а потом ткнулся лбом Алану в лицо, обтирая его щёку своей. Алан улыбнулся, приоткрыл один глаз и прошептал:
– Привет... Привет, иди сюда, – достал из-под одеяла руку и погладил кота вдоль спины, от чего тот пришёл в восторг и затарахтел ещё громче, пытаясь обтереться об Алана всем телом. Я смотрела на то, как Алан, не просыпаясь, гладит кота, и чувствовала себя лишней.
«Он на всех так реагирует. Ему действительно всё равно, кто перед ним, он это делает, не просыпаясь и не включая мозг, полностью автоматически, на инстинктах инкуба, ловящего удовольствия на лету, без мыслей о том, откуда эти удовольствия взялись. Дают – бери.»
В прихожей раздались подкованные цокающие шаги и писклявый нежный голосок:
– Барсичек, ты где? Барсичек, кис-кис-кис, иди сюда. Барсичек, ну маленький мой, где ты?
Алан спал головой и одной рукой, второй рукой продолжая гладить кота, кот обернулся на голос и тихо мяукнул.
«Сейчас Чизкейк придёт за котом, вся такая в перешитой форме и с выпрыгивающей наружу грудью, сядет на кровать, будет извиняться. Сонный Алан улыбнётся ей, он всем улыбается, а она его поцелует, он ответит – он всем отвечает. А дальше он продолжит, не просыпаясь, а она будет вести себя так, как грудастые барышни на видео из папки "Блудницы", будет изображать восторг. Ему понравится.»
Я сделала несколько бесшумных шагов к двери и закрыла её на ключ.
Нежный голосок приблизился, дверную ручку мягко повернули и потянули наружу, она не поддалась, тогда с той стороны зазвенели ключи, один из них вошёл в замочную скважину и провернулся. Я телепортировалась в ванную напротив, подошла к двери, глядя на ауры и слушая второй поворот ключа. Дверь открылась, Чизкейк пролепетала, до отвращения напоминая мне соседку Санни своей
наигранной наивностью:– Ой, простите, пожалуйста! Я за Барсиком. Он вам не мешал? Он такой непослушный... Плохой мальчик, Барсичек, ты плохой! Негодник мой маленький, иди к мамочке. Простите, мистер Браун... Алан. Я могу называть вас Алан? Вас весь мир называет по имени. Меня зовут...
– Мне похрен, как тебя зовут. Ты уволена. Пошла вон отсюда.
Чизкейк вспыхнула таким фонтаном негативных эмоций, что мой слабый червячок тёмной сущности заверещал от восторга и стал жадно пить эти эмоции, захлёбываясь и обливаясь ими – страх, возмущение, разочарование, обида и злость. Алан выглядел и говорил настолько спокойно, что я начала подозревать, что он давно проснулся, и был в сознании, когда я пришла, просто сумел это скрыть.
Чизкейк пришла в себя и пролепетала:
– Простите, мистер Браун, я не хотела вам мешать... Извините, пожалуйста, мой Барсик потерялся, и я...
– Ты уходишь. У тебя десять секунд, потом я вызову охрану.
– Не надо, пожалуйста... Я могу как-то загладить свою вину?
– Оденься, дура, я женат. Пошла вон.
– Никто не узнает...
Он ничего не ответил, но, видимо, взял телефон, потому что Чизкейк захныкала:
– Не надо, мистер Браун... Я сделаю всё что угодно, только не говорите моему начальнику про Барсика! Пожалуйста, я вас умоляю! Что угодно, мне очень нужна эта работа, у меня больная мама, я её единственная надежда, пожалуйста...
– Руки убери!
– Мистер Браун...
– Алис, поднимись.
– Не надо, мистер Браун!
– Поздно. У тебя последняя возможность уйти мирно, или охрана тебя выведет.
– Пожалуйста, мистер Браун, позвольте мне извиниться тогда, когда вам будет удобно! Вот мой номер телефона, я вам отвечу всегда, в любое время, я часто дежурю ночью, так что могу вам помочь с чем угодно, возьмите, пожалуйста. Не надо сообщать о Барсике, я вас умоляю.
Алан молчал, Чизкейк разорялась о том, как жестоко её подставил её обожаемый кот, на вид довольно породистый, чего было странно ожидать от семьи с больной мамой и единственной кормилицей дочерью. Потом открылась входная дверь, тяжёлые шаги Алис пробежали до спальни, дверь открылась с грохотом, потом тихий голос Алана распорядился:
– Выведи её, и кота пусть заберёт.
– На выход, – тихо приказал голос Алис, ответа не последовало, тяжёлые шаги простучали обратно к двери в компании железных шпилек, дверь закрылась. Скрипнула кровать, раздался долгий зевок и мрачно-ироничный шёпот Алана:
– Такой офигенный кот и такая тупая хозяйка, нет в мире справедливости. Да, принцесса?
Я открыла дверь и вышла из ванной, Алан открыл дверь спальни и смотрел на меня, стоя в проёме и завязывая пояс халата, улыбался. Я не знала, как на это реагировать. Он сказал:
– Могла бы и сама её вышвырнуть. Даже если бы ты лицо ей разбила, мы бы решили в досудебном порядке, так что, если будет желание, вэлкам.
– Не будет. Решай такие вопросы сам. А лучше вообще не допускай их возникновения.
– Я пытаюсь, принцесса, но они бывают на диво изобретательны, – он усмехнулся, почесал затылок, жутко напоминая мне Никси своим довольным видом, провёл ладонью по лицу, посмотрел на неё и пробурчал: – Грёбаная шерсть. Пойду умоюсь.
– Когда ты проснулся?