Крест и корона

Настоятельница погрузилась в молчание. Я замерла, боясь вздохнуть.

— Хорошо, — сказала она наконец. — Я даю разрешение сестре Джоанне и сестре Агате отправиться в деревню вместе с Джоном, нашим добрым слугой и защитником. Но вы должны вернуться до наступления темноты, независимо от того, найдете детей или нет. А мы перенесем обсуждение ваших проступков на следующий капитул.

Я повернулась к сестре Агате:

— Спасибо.

Когда мы добрались до конюшни, первоначальные планы пришлось изменить. Быстрее всего в деревню можно было добраться верхом, но сестра Агата сказала, что вот уже лет двадцать как не ездила в седле. Поэтому Джон впряг двух лошадей в повозку, и мы сели сзади. Городок Дарем находился совсем близко, так что на дорогу не должно было уйти много времени.

Джон взмахнул вожжами, и мы поехали по монастырской дорожке.

Сестра Агата, сидевшая рядом со мной, нервно подергивала волоски, растущие у нее на подбородке. Я подумала, что она, вероятно, не выходила за пределы монастыря с тех пор, как стала послушницей.

— Почему вы поддержали меня? — спросила я.

— Дартфорд — это мой дом, сестра Джоанна. Скоро сюда приедут уполномоченные короля. Возможно, они прикажут закрыть монастырь… Разумеется, на все воля Божья. Но если в наших силах хоть как-то помочь себе, то мы должны попытаться. Если мы сумеем доказать, что брат Эдмунд не совершал этого страшного преступления, то нас, может быть, и не закроют.

Я обняла ее и прошептала:

— Спасибо.

Она обняла меня в ответ, пробормотав что-то невразумительное.

Я не была в Дартфорде с прошлой осени, когда отец привез меня в монастырь. Наша повозка грохотала по Хай-стрит мимо лавок, гостиниц, плотницких мастерских, пекарен, рыбных лавок и заведений портных. Хотя Дартфорд был не так уж и мал — я слышала, что здесь было около тысячи жителей, — многие его обитатели, кажется, были знакомы между собой. Они окликали друг друга на Хай-стрит, радостно восклицали, улыбались. Две плотного сложения женщины — одна с пакетом рыбы — весело смеялись над чем-то, стоя на площади перед приходской церковью Святой Троицы.

Нам никто не улыбался. Случалось, кто-нибудь махал Джону, сидевшему на передке и погонявшему лошадей, а нам с сестрой Агатой доставались лишь недовольные косые взгляды. Некоторые жители останавливались и смотрели на нашу повозку. Джон повернулся и извиняющимся тоном сказал:

— Это все из-за смерти лорда Честера. Они тут ни о чем другом и не толкуют.

Эти пристальные взгляды прохожих нервировали сестру Агату. Когда мы проезжали мимо кроличьего садка, толпа мужчин злобно уставилась на нас, и бедняжка с такой силой вцепилась в мою руку, что я сквозь плащ и хабит почувствовала ее ногти.

Посреди Хай-стрит в центре Дартфорда стоял огромный крест. Рядом располагалось большое здание рынка, откуда выходили люди с мешками зерна и ведерками рыбы. Одна хорошо одетая женщина расхваливала свой товар — сыры, уложенные в стоявший перед ней короб. Джон свернул на перекрестке за рынком, а миновав квартал домов, построенных наполовину из дерева, наполовину из кирпича, свернул еще раз.

Узкая улочка, по которой мы ехали теперь, была не столь ухожена, как другие. И дома здесь, на окраине, выглядели не так основательно. На некоторых я увидела соломенные крыши, хотя в городах это не поощрялось — боялись пожаров. При приближении нашей повозки стайка тощих куриц бросилась врассыпную. Впереди нас по улице шли два человека.

Я похлопала Джона по плечу:

— Далеко еще до дома господина Вестерли?

Конюх показал на дом в конце улицы:

— Вон он. Вестерли живут на верхнем этаже.

— Остановите, пожалуйста, здесь, Джон, и привяжите лошадей. Остальную часть пути мы пройдем пешком. — Мне пришла в голову мысль нагрянуть неожиданно.

Пока Джон, съехав на обочину, управлялся с лошадьми, мы с сестрой Агатой подошли к дому. Он был двухэтажный, деревянный, с двускатной крышей и широким дымоходом сбоку. Что ж, по крайней мере дети зимой не замерзнут.

Перед плотно закрытой дверью никого не было.

Двое мужчин, шедших впереди, остановились. Они развернулись и неприязненно уставились на наши монашеские одеяния. Я надеялась, что они позволят нам беспрепятственно войти в дом Вестерли.

Но нет. Сердце у меня упало, когда эти двое двинулись в нашу сторону. У одного из них, средних лет, часть лица скрывала густая черная борода; другой, рыжеволосый, был совсем еще молодой.

— Сестры, что вы делаете в городе? — спросил бородатый. — Может быть, в монастыре опять что-то случилось?

Сестра Агата испуганно отшатнулась от него.

— Мы знаем, что вам не разрешается выходить за ворота и разгуливать по городу, — сказал рыжеволосый.

Краем глаза я увидела еще двоих — они направлялись к нам с другой стороны улицы. Один из них громко прокричал:

— Да небось сестры нарочно приехали из монастыря, чтобы прикончить тебя, Том!

Тут к нам подбежал Джон.

— Вот хулиганье, — пробормотал он. — Ну ничего, я не дам вас в обиду.

Человек, оскорбивший нас, попытался обойти Джона. У него были водянистые глаза, а толстые губы кривились в ухмылке.

— Это ведь вы убили лорда Честера, да? Размозжили ему мозги, пока он спал под вашей крышей!

— Проявляй уважение, — сказал чернобородый Том.

— Да с какой стати? — ответил тип с водянистыми глазами. Его приятель ухмыльнулся.

Джон храбро выкрикнул:

— Не смейте приставать к сестрам! Они приехали сюда по важному делу! Если будете обижать их, то пожалеете!

Я похлопала конюха по руке и прошептала:

— Не надо лезть на рожон — их слишком много. Лучше попытаемся их урезонить.

— Вы не должны вступать в беседу с этими нечестивцами, сестра Джоанна, — сказала мне сестра Агата. — Это обыкновенные хулиганы.

А задира все не унимался:

— Эй, сестра, я ведь не вваливаюсь в ваш монастырь и не называю тебя уродливой шлюхой! Так с какой стати ты заявилась на нашу улицу и обзываешь нас нечестивцами и хулиганами?!

Бородатый Том с проклятиями ринулся вперед. Потом я увидела, как он замахнулся кулаком. Обстановка накалялась.

Я кинула взгляд на дом Вестерли — никаких признаков того, что внутри кто-то есть. Но нам срочно нужно было убежище, чтобы не попасть в эту свалку. Я одной рукой схватила сестру Агату, другой — Джона и крикнула:

— В дом!

Но не успели мы сделать и шага, как по руке мне ударила струя холодной воды.

Я повернулась и увидела, что драчуны внезапно застыли в недоумении: с них капала вода. Высокий молодой человек держал в руках большое деревянное ведро — именно он и облил наших обидчиков.

— А ну-ка убирайтесь, не то я сейчас вас всех хорошенько отделаю, а потом отволоку к педелю! [30] — прокричал он.

Я не верила своим глазам — перед нами был Джеффри Сковилл.

30

Педель — мелкий чиновник, отправляющий различные гражданские и административные функции.