Крест и крыло

А вот воздействовать...

Я задумалась. Хорошо бы устроить им несварение желудка часиков на двенадцать...

Но моя попытка дотронуться до ауры привела только к вспышке головной боли.

Как так?

Я сосредоточилась и попробовала еще раз.

Больно, черт!

Глубоко в душе начало разгораться тяжелое нутряное бешенство. Взрычал мой зверь с человеческими глазами. И вдруг - изумленно замолк.

Я ощутила себя одинокой. Мой внутренний зверь словно бы... не погас, нет! Но оказался заключен в прочную клетку. И как я ни старалась, не могла выпустить его наружу.

Чудовище с человеческими глазами ходило совсем рядом взрыкивало за крепкой решеткой, но ниче-го не могло сказать.

Это ее угроза?

Или?...

Я отлично знала, что на освященной земле вампиры и оборотни чувствуют себя нехорошо. Если мой внутренний зверь сродни вампирской силе... а он сродни, это точно. Стоит только вспомнить Годвина и Глорианну. Вывод - вопрос монастыря. Или мне что-то давали?

Я вспомнила вареную траву, которая была в кувшине на тумбочке. Напилась я ее ночью от всей ду-ши. А вы бы попробовали не напиться!

Но что характерно, после нее меня почти сразу потянуло на горшок. То есть - прочищающее?

Я так и подумала.

Теперь вопрос... мои блокированные способности - это результат действия наркотиков, травы или святой земли? Или всего вместе? Ложка сахара в чашке чая - не так много. Но три - уже весьма ощути-мо. Может так быть?

Технически - да. Практически же...

Тётка внимательно наблюдала за моим лицом и оказалась неплохой физиономисткой.

– Не выходит?

– А не надо было вчера по пьянке каменным цветком закусывать, - автоматически огрызнулась я.

Судя по лицу монашки - анекдот она не слышала. Рассказать?

Перебьется.

– Чтобы ты знала - я теперь хозяйка...

– Медной горы?
– тут же перебила я. Хамить! И только хамить! Пока по морде не бьют!
– Или нет! На гору ты не тянешь. Та на человека похожа была. А ты - крыса помоечная. Значит так. Крысиной дыры хозяйка. Вот это твое. Чего тебе от меня надо, крысомордие?

– Дерзи, пока еще можешь, - лицо женщины перекосилось.
– придет время, когда ты будешь мне ру-ки целовать...

– Да я в принципе и сейчас могу, блевать уж очень охота, - согласилась я.

И резко поменяла тон. У Мечислава научилась.

– А теперь кончай тут лапшу варить!

Сбитая с мысли тетка нахмурилась.

– Какую лапшу?

– Дешевую. Китайскую. Которую ИПФ год мне пыталось на уши развесить.

Ирония дошла. И тетка опять сверкнула глазами.

– Мы этим не занимаемся, - поморщилась она.
– У нас работают специалисты в своей области.

– Такие же, как отец Алексей, которого я закопала?

Удар попал в цель. Тетка аж дернулась. И полностью скинула маску притворного дружелюбия. Что тут скажешь? Гиена и есть. Пятнистая. Помесь гиены со сколопендрой. Вот!

– За него ты еще ответишь!

– Тебе что ли?

– Мне тоже. Он был моим двоюродным братом! Но ты ответишь еще и его сыну!

Тетка перевела взгляд на стоявшего в углу... нет, назвать ЭТО мужчиной я не смогу! Это просто ос-корбление для всего мужского рода. Пусть будет склизнем! Слизняки - они природе нужны. А это - склизняк.

Он стоял у двери так тихо, что я почти не замечала его. Старалась не замечать. Как стараются не за-мечать висящего над твоей головой здоровущего паука. Пока тот на тебя не шлепнется.

Но - это произошло. И я принимала бой.

– А, это и есть скорбящее чадушко? Которое я осиротила? Что ж лучше поздно, чем никогда. Благо-дарностей не требуется, цветы можете тоже не приносить.

– Цветы я тебе еще принесу, - прошелестел склизень, приближаясь ко мне.

– Да? Учти, я розы люблю. И шипы не срезай. А то некрасиво получится. Усек?

Словоблудие хоть как-то помогло. Ну, склизень! Но моего страха он не увидит! Я свою семью не опозорю! Тем более, вряд ли меня собираются убить. А остальное можно пережить. И - отплатить.

– Договорились. В нашу первую ночь у тебя на кровати будут розы. С шипами - мерзко улыбнулся склизень.

Я настолько ошалела, что даже не нашла что сказать. Нашу? Первую?! Ночь!!? На кровати!!!???

Ой, не могу!!!!!

И я захохотала. Беспомощно - и по-дурацки. Смех просто вырвался из меня потоком. Волной. Види-мо, это была реакция на стресс. Я корчилась на кровати, пыталась утереть выступившие от смеха сле-зы, но тут меня опять сводило смеховым спазмом - и я беспомощно отдавалась в его власть. Смеялась до кашля, до боли в горле, до истерики, пыталась справиться с собой, но мой взгляд падал на еще больше посеревшую от благородного негодования морду тетки - и все начиналось сначала. Ночь!? Со склизнем!!?

Ах-ха-ха-ха-хаааа....

Неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы мне на голову не выплеснулся вдруг водопад хо-лодной воды. Это склизень, сбегав до санузла, притащил кружку с водой - и выплеснул мне на темеч-ко.

Я поперхнулась - и попыталась успокоиться, дыша ровно и размерено, как учил дракошка. Эх, бра-тик, где ты!? Сильно подозреваю, что будь ты тут - мы бы их раскатали как тапок - склизня.

– Еще водички добавь, - попросила я.

Вторая кружка не заставила себя ждать.

– Умничка. Еще немного и даже тапочки приносить приучишься. Хороший мальчик. Возьми у тети косточку.

Склизень аж передернулся от моего снисходительного тона. Но тут же взял реванш.

– Ты и будешь моей косточкой. И брать я тебя буду в любое время.

Я фыркнула.

– Ладно. Юмор кончился. Какого черта вы сюда приперлись? И какого черта...

– Не упоминай в святом месте!
– взвилась тетка.

Я прищурилась.

– Еще раз повторяю для тупых. Какого Велиала, Вельзевула, Астарота и Бегемота меня сюда припер-ли?

Тетка перекрестилась с оскорбленным видом. Склизень тоже. Я наблюдала за ними с иронией.

– Полегчало? А то можете клизму попробовать.

– Ты еще попробуешь, - пообещала мне тетка.

– Ближе к телу, - поморщилась я.
– Не знаю, зачем я вашей собачьей конторе понадобилась, но по-дозреваю, что причинить мне вред вы не можете. Иначе давно бы уже. Так что колись, выдра.

Тетка осклабилась.

– Ты знаешь, у меня сейчас еще дел много. Мы к тебе ближе к вечеру зайдем.