Крест в круге
Шрифт:
– Он… Жив? – пролепетал Ефремов.
– Туго соображаешь, – покачал головой Пень. – Я ж говорю: от расстрела тебя спас!
Оперативник тем временем закончил обыскивать седого и подтолкнул его к машине.
– В управление его, ребята! – скомандовал он остальным. – А потом – в СИЗО [22] . Там его уже заждался «обманутый муж»!
Он повернулся к Пню:
– Спасибо, парень. Тебя вызовут повесткой для дачи свидетельских показаний.
– Менты! – весело крикнул Пень. – Я вам помог? Все сделал грамотно?
Он растянулся в улыбке и закончил:
– Поэтому бабки я оставляю себе! Чтобы потом не говорили, будто я на вас по идейным соображениям работаю!..
Лика с Вадимом расположились в креслах самолета, пристегнувшись ремнями. Вадим невидящим взглядом смотрел в иллюминатор.
– Я – внук таинственной старухи из двести пятнадцатого номера, – повторил он, стараясь поверить в только что услышанное.
– И единственный наследник династии Липгардтов! – закончила Лика.
– Почему же она… не призналась? – пробормотал Вадим. – Почему сразу не сказала?
– Она
– Она вела себя как… ненормальная, – вздохнул Вадим. – И только напугала меня.
Лика жарко схватила его за руку:
– Твоя бабушка завещала тебе наследство! И это завещание – у меня!
Вадим задумчиво посмотрел на жену.
– Я же сказал ей… – прошептал он, – что никакие сокровища не могут заменить любовь. И тепло родных.
Лика положила голову ему на плечо.
– Я не знал ни отца, ни матери, – продолжал Вадим, и голос его дрогнул. – Всю свою жизнь я мечтал только об одном: чтобы в один прекрасный день отдать все, что у меня есть, за нежный взгляд, теплое слово, одну-единственную встречу… с ними. Всю свою жизнь я ждал… любовь.
– И вот у тебя есть я, – прошептала Лика.
– Да, – согласился он. – У меня есть ты…За стеклом иллюминатора медленно уползали в туманную рябь рваные хлопья умирающей ночи. Новый день расталкивал локтями полусонную Москву, и она, зябко ежась, спешила спрятаться под крыло стальной птицы, уносящей Вадима и Лику далеко-далеко от нее…
– Вадим, – Лика достала из сумочки плотный конверт, – бабушка передала тебе письмо.
Он подержал на ладони послание, словно пытаясь угадать спрятанную в нем боль, и испуганно поднял глаза на жену.
– Мне… не по себе. Сердцу так… тревожно.
Лика погладила его по плечу:
– Ничего не бойся… Все самое страшное уже позади. В прошлом.
Вадим еще секунду сидел неподвижно, потом вздохнул и развернул сложенный вчетверо лист.
Первое, что бросилось ему в глаза, – это таинственная птица с распростертыми крыльями, застывшая внутри плетеного круга.«Вадим! – писала старуха. – Мой милый мальчик!
Я знаю, что больше не увижу тебя. Мы расстались, даже толком не встретившись. Судьба всю жизнь отбирала у меня моих самых родных и любимых людей. А меня – у них. Но в этом не надо винить судьбу. И никого не надо винить.
Наша судьба – это мы сами, наши поступки, наш выбор и наш крест.
Всю свою жизнь я верила, что найду твоего деда, которого, как и тебя, звали Вадимом, и твоего отца – моего маленького Бориса. И я нашла их. Моя судьба – это искупление любовью. И она всегда будет связана с их судьбами.
Под занавес жизнь открыла мне новую тайну. Я узнала о тебе, мой мальчик. И я спрашивала у судьбы, зачем, во имя чего она сделала мне такое открытие. И не находила ответа.
А теперь я знаю. Ты, Вадим, – это ДРУГАЯ судьба. Ты выбрал правильный КРЕСТ. Через него, как через прицел, видны наши боль и скорбь.
Я желаю тебе никогда его не потерять!
Прощай, мой хороший, мой любимый внук Вадим Григорьев.
Твоя Милица Липгардт».
Вадим опустил дрожащий лист бумаги, отвернулся и вытер глаза.
Некоторое время они летели молча, каждый погруженный в свои мысли.
Наконец Лика повернула голову и улыбнулась.
– Вадька, а ты понимаешь, что если суд подтвердит твои права, ты станешь владельцем отеля?
– Отеля? – переспросил он рассеянно. – А зачем мне отель?
Лика удивленно пожала плечами:
– Как это – зачем? Ты станешь владельцем огромного состояния!
Вадим поцеловал жену и заглянул ей в глаза.
– Мне не нужен отель, – сказал он мягко. – Неужели ты ничего не поняла, любимая?
– Я понимаю только одно, – улыбнулась она, – Если к одному счастью само плывет в руки другое счастье – значит, так надо! И не следует гневить судьбу!
– Судьбу? – переспросил Вадим.
Он взял ладошку жены в свою руку и вздохнул.
– Помнишь, родная, ты спрашивала меня про крест? Как его найти, чтобы разорвать круг, если в жизни так много похожего на крест?
– Помню, – прошептала Лика.
– Так вот, – покачал головой Вадим, – похожего – много, а крест – один.
– Это – любовь, да? – осторожно спросила Лика.
Вадим на секунду задумался, словно подбирая нужные слова.
– Да, в первую очередь – это любовь , – сказал он. – Ведь именно она может сделать то, что не могут ни богатство , ни кровь . Только она способна победить пророчества.
Оглянись вокруг: как много людей уверено в том, что они пишут свою судьбу! Как много людей, которые верят в чужие пророчества! И никто из них даже не задумывается о том, что на самом деле каждый час, каждый день он сам выбирает свой крест.
То это – кинжал, то – птица, охраняющая богатство, то – еще что-то… А крест не выбирают и не находят – он уже даден! Его нужно только принять.
– Я немножко запуталась… – смутилась Лика. – Значит, крест – это судьба, бремя?
Вадим
опять покачал головой:– И любовь, и судьба, и бремя … Единственный крест – это… крест.
Лика замолчала. Было видно, что она озадачена.
– Вадим, – спросила она наконец после продолжительной паузы, – а как же отель?
Он рассмеялся.
– Я же говорю: мне не нужен отель, равно как не нужен Северный Ледовитый океан в кармане. Существует какой-то качественный, надпонятийный скачок. Мы застынем в воздухе с ужасной гримасой в этом скачке, подстреленные одним-единственным вопросом: «А дальше – что? Зачем, или во имя чего?»
Надпонятийный скачок – это отель ради отеля, это деньги ради денег. Но это – фокус одного дня, любимая. Даже не дня – мгновения. Когда знаешь, «для чего?», но уже не можешь ответить себе – «во имя чего?», «а что дальше?».
Зачем мне отель? Чтобы попасть в журнал «Форбс»? Чтобы потом страничку из этого журнала вклеили в мою куцую эпитафию? Зачем этот отель был нужен Федору Липгардту? Какое счастье он принес ему и его родным?
– Липгардт оставил наследство потомкам, – возразила Лика.
– Он умер, Лика… Он просто умер, и в его могилку – если она у него вообще есть! – не уместился ни отель, ни даже золотой зажим для галстука. Он замуровал свое наследство в сейф, а его потомки превратили это наследство в предмет пожизненного поиска цели, а потом и раздора.
Лика откинулась в кресле и мечтательно закрыла глаза.
– Знаешь, Вадимка, я думаю, что наш сын сам решит, для чего ему нужно такое наследство…
Вадим осекся и вытаращился на жену.
– Как ты сказала? Наш сын?..
Лика хитро улыбнулась, не открывая глаз, и пропела:
– Именно так и сказала – наш с тобой сын …Послесловие
В 2007 году, ровно через десять лет после описанных событий, Верховный Суд Российской Федерации в последней инстанции вынес окончательное определение:
«Истцу… в исковом требовании о признании за ним права на наследование имущества, состоящего из здания, принадлежащего ГУП «Националь», отказать…»
Прочитав это решение, Лика расхохоталась и обняла мужа:
– Вадим, ты был прав! Мы ни одной строчки не можем дописать в собственной судьбе!
В отеле «Националь» между тем постарались убрать все зеркала с четвертого этажа.
Однако те, кто останавливается в этом отеле, знают, что иногда по ночам нет-нет да и скрипнет паркетная доска, вздохнет печальным шорохом ковролин и бесшумно распахнутся три таинственные двери.
Из первой выйдет красивый молодой человек с серыми глазами в кителе сотрудника НКВД, на котором пролитой жизнью застыло безобразное бурое пятно.
Из другой – бледный юноша в грязной рубашке с закатанными рукавами. Он держит в одной руке металлический прут, похожий на крест, а другой загораживается от света, выставив перед лицом маленькую, увечную ладошку.
Третья дверь долго не открывает своей тайны. Но наконец, из нее выходит красивая женщина с длинными, темными волосами и тонкими чертами лица. Такие сегодня опять называют «аристократическими».Примечания
1
2
Добрый день! Служба безопасности отеля. У вас неприятности? О, вы, должно быть, нажали кнопку SOS или дернули за красный шнурок в ванной комнате!.. ( англ .)
3
Коммерс – коммерсант, бизнесмен ( жарг .).
4
Терпила – потерпевший ( жарг .).
5
Памятник Героям Плевны – место в Москве, где в 1990-е годы собирались представители сексуальных меньшинств.
6
Махалля – район, муниципальное образование ( узб .).
7
Ака – уважительное обращение к старшему по возрасту ( узб .).
8
Апаудебайт – Называй меня сестрой ( искаж. тюрк .).
9
Насвай – легкий наркотик, распространенный преимущественно в Средней Азии.
10
РОНО – районный отдел народного образования.
11
Тафф-гай – игрок команды, призванный оберегать и защищать форварда от силовых приемов противника.
12
Привет, парни! Я научу вас многим штукам, которые должен знать каждый настоящий мужчина! ( англ .)
13
Ударь меня, парень! Смелее! (англ.)
14
Войска специального назначения США!.. Охо-хо! Не зевай, парень! Иначе из тебя сделают котлету! (англ.)
15
Крысятничество – воровство у «своих» ( жарг .).
16
Домнул – господин ( румынск .).
17
Лакрима – слеза, слезинка ( румынск .).
18
Отличительный знак румынских волонтеров во время войны в Приднестровье.
19
«Мерин» – мерседес ( жарг .).
20
Речь идет о подготовке убийства Троцкого. Григулевич – сотрудник, организовавший его, проживал перед отъездом в Мексику в гостинице «Националь».
21
Хокимият – территориальный орган исполнительной власти ( узб .).
22
СИЗО – следственный изолятор.