Крест в законе
Шрифт:
– Никому. Был еще один человек… - в голосе его прозвучали грусть и боль.
– Кто?!
– встревожившись, спросил Бармин.
– Моя жена, Анастасия Рубинова. Но она погибла… Ее убили…
– Да-да-да… - печально покачал Иван Афанасьевич своей седой головой, едва сдерживая довольную улыбку.
– Примите мои искренние соболезнования… И - вот что.
– Он тут же перешел на деловой тон.
– Мы обеспечим вам беспрепятственный вылет в Лондон. Вы станете проживать в отеле, который
– Договорились.
Они ударили по рукам, как старые добрые друзья.
– Не будем терять время, - произнес Иван Афанасьевич, обняв Таганку за плечи, - вас уже ждет машина. На ней вы отправитесь в аэропорт. Сегодня же можете покинуть пределы Российской Федерации. Или… хотите погулять по Москве?
– Бармин испытующе заглянул в глаза Таганке.
– Нет, - коротко ответил Андрей.
– Не хочу.
– Вот и я бы вам этого не советовал, - проговорил Иван Афанасьевич.
– Тогда - в путь, мой друг!
– Я могу быть уверенным, что документы…
– Андрей Аркадьевич!
– с укором воскликнул Бармин.
– Побойтесь Бога! Вы все-таки в Кремле, а не на вокзале!
– Простите, - смутился Таганцев.
– Простите меня. Это все нервы.
– Да не волнуйтесь вы, Андрюша!
– почти по-отечески заговорил Бармин.
– Все у вас теперь будет хорошо!
…Черная «Волга» мчалась в сторону международного аэропорта.
Водитель был молчалив и угрюм. Таганка сидел на заднем сиденье. Дорога показалась Андрею подозрительно пустой. Обычно здесь полно машин - не протолкнуться даже ночью. Кто-то спешит в Москву, кто-то, наоборот, за город. Теперь же, кроме их черной «Волги», на трассе не было ни души.
И вновь тревога посетила сердце Таганки. Что-то необъяснимо засвербило на душе.
– Слушай, шеф, тормозни!
– попросил он водителя.
– Извините, не положено, - строго ответил тот.
– Да остановись, елки-палки! По малой нужде хочу! Не в машине же отливать!
Ругнувшись вполголоса, водитель подчинился, съехав на обочину.
– Только по-быстрому, - предупредил он.
– Мне приказано не останавливаться в пути.
– Да пять секунд всего!
– заверил Таганка, вылезая из салона и отходя в сторону.
В следующее мгновение прогремел оглушительный взрыв. Черную «Волгу» моментально разнесло в клочья. Высоко в небо поднялись столбы яркого пламени и едкого густого дыма.
Таганку шарахнуло взрывной динамической волной, подбросило вверх метров на десять, понесло
куда-то вперед и шмякнуло о землю, распластав по ней.Он лежал так еще несколько минут, боясь пошевелиться. Потом поднял гудящую от нестерпимой боли голову, осмотрелся.
От «Волги» остался лишь догорающий остов. Хмурый и неразговорчивый водитель так и не успел выбраться из нее…
– Какая же ты сука!!!
– с невероятной тихой яростью проговорил Таганцев, отирая с лица кровь и подумав, конечно, о Бармине.
– Ну, я до тебя доберусь…
В этот день Иван Афанасьевич Бармин ужинал поздно. Домой добрался лишь во втором часу ночи.
Жена накрыла ему в гостиной, а сама ушла спать.
Сделав из высокого стакана глоток теплого молока, он поднял телефонную трубку и набрал нужный номер.
– Слушаю, - бесстрастно ответили на другом конце провода.
– Доложите, - приказал сухо.
– Случайный взрыв по дороге в аэропорт. Протечка бензина, неисправность электропроводки, искра…
– Это точно?
– спросил Бармин.
– Точнее не бывает, - сказали в ответ.
– Спасибо, - проговорил скупо.
– Заходите еще, - сказали ему.
– Не хами!
– прикрикнул Бармин.
– Прощайте…
…Таганка, превозмогая боль в перебитых при падении ребрах, чувствуя, что левая рука, повисшая плетью, скорее всего сломана, вытирая рукавом кровь с разбитого лица, поднялся на ноги и шагнул вперед.
– Правды нет!!!
– орал во все горло, захлебываясь слезами.
– Гады!!! Правды нет!!!
Шатаясь из стороны в сторону, спотыкаясь и падая от усталости, он не выходил на асфальтированную трассу, а шел прямо по пашне. Медленно, метр за метром продвигался в вязкой размокшей земле, утыкаясь в нее лицом и вновь вставая в полный рост. Он шел к Москве.
Когда сил больше не осталось, он пополз, скрежеща зубами и неистово матерясь.
– … Я найду правду… Я добьюсь правды… Я смогу…
Переведя дыхание и отлежавшись в мокрой грязи, он опять вставал на ноги и делал новый шаг к Москве. Идти было тяжело. Так невыносимо тяжело, словно большой черный крест, взваленный Судьбой на его спину, плющил его своим гнетом, вгоняя в землю. Но он нес этот Крест, проклиная себя за грехи. Нес из нависающей вокруг тьмы туда, где над горизонтом чистым алым полотном занимался новый рассвет…
Сентябрь 2004 года
Санкт- Петербург.