Крестоносец: Железная Земля

– Вас ждут, шевалье, - сказал встретивший нас воин.

Я кивнул и направился к дверям комендатуры, но, к моему удивлению, воин не позволил моим спутникам следовать за мной.

– Таков приказ коменданта форта, шевалье, - сказал он, когда я спросил его, в чем дело.
– Он хочет говорить с вами с глазу на глаз.

– Какое свинство!
– воскликнула Элика. Она была разъярена, это отчетливо слышалось в ее голосе.
– Что этот сельский вояка себе вообразил!

– Простите, сэра, но таков приказ, - ответил с самым почтительным поклоном воин и жестом предложил мне проследовать в комендатуру.

Я вошел внутрь, в пропахший кожей, дымом, сосновой смолой и конским потом полумрак огромного холла, который едва рассеивали чадящие факелы, установленные в железные поставцы на столбах, подпиравших кровлю. Мы поднялись по лестнице на второй этаж, прошли мимо воинов охраны, прогуливавшихся по галерее с арбалетами на плечах. Потом мне было предложено войти в комнату в самом конце галереи.

В комнате было еще темнее, чем в холле комендатуры, но зато гораздо теплее. Стоявший ко мне спиной рослый худой человек грел ладони у большого, жарко пылающего камина. Мой проводник немедленно вышел, оставив нас наедине.

Я шагнул вперед, но человек не обернулся.

– Де Фанзак тебе все рассказал?
– спросил он.

– Кое-что. Остальное, по его словам, расскажешь ты.

– Мне нечем тебя угостить, - сказал дампир, наконец-то соизволив повернуться ко мне лицом.
– К ужину вы опоздали.

– Де Фанзак просил передать тебе это, - я швырнул кошелек с деньгами на заваленный бумагами и книгами огромный стол между мной и Субботой.

– Прекрасно, - дампир взял кошель, подбросил на ладони и, развязав горловину кошеля, аккуратно и видимо наслаждаясь моментом, пересыпал монеты в свою мошну.
– Этих денег должно хватить. Сядь, не стой столбом.

– Почему Элику, Ганеля и Домаша не пустили внутрь?
– Я проигнорировал предложение Субботы.

– Потому что есть вещи, которые не должны слышать посторонние уши, - с легким раздражением в голосе ответило дампир.
– Им не все полагается знать. Это особо секретное дело.

– Да неужели?

– Поухмыляйся, это не запрещено. Признаться, я бы предпочел видеть на твоем месте сэра Роберта. Или любого другого персекьютора с опытом.

– Я не напрашивался к тебе в компаньоны, сразу говорю.
– Я сделал паузу, глянул дампиру прямо в глаза.
– Ты мне не нравишься, Суббота.

– Я знаю. Я тоже не в восторге от такого напарника.

– Какого "такого"?
– спросил я не без вызова.

Суббота хмыкнул.

– Неопытного и зеленого, - ответил он после короткой паузы.
– Не бойца, не мага, наивного болтуна, воображающего себя рыцарем. Но такова воля императора, а она не обсуждается. Алерий считает тебя чем-то вроде талисмана, который должен принести империи удачу. Поэтому спрячь свою неприязнь себе в задницу и считай, что служишь не мне, а империи.

– Тогда говори по сути. Без красивостей.

– Хочешь по существу?
– Суббота сел в кресло, положил перед собой руки на стол.
– Хорошо, тогда обойдусь без предисловий. Зерама Ратберта помнишь? Он сбежал вместе с тобой с рудника Уэстанмеринг. Надо выяснить, куда и зачем.

– И только?

– Ага. Видишь, все просто, как на бабу залезть.

– Странно, зачем понадобилось устраивать парню побег. Он ведь очень хорошо сидел на руднике.

– Сидел. И сгнил бы там, если бы не одно обстоятельство. Сам этот долбанный виссинг - никто. Де Фанзак считает, что он связан с какой-то тайной, за которую сулийцы многое дадут.

– Меч Зералина, так?

– Возможно.
– Субботу совершенно не удивили мои слова.
– Но не обязательно. Сулийцам нужен не сам Ратберт, а что-то с ним связанное.
– Дампир взял со стола свиток и протянул мне.
– Прочти.

Я развернул свиток. Это было письмо без адресата, написанное на имперском языке.

"Парри, друг мой, ты провалил четыре попытки добраться до Татуированного, и пятого провала я тебе не прощу. Я предупреждал, что стерегут его на совесть, а теперь, из-за твоей нерадивости, его стерегут еще строже. Но я ценю тебя, друг мой Парри, и хочу дать тебе последний шанс. Податель этого письма опытный маг, он поможет тебе справиться с магическими печатями и замками. Вдвоем вы справитесь. Можешь нанять еще людей, только найди таких, с которыми потом не возникнет хлопот. Используй городскую клоаку - это лучший способ проникнуть в крепость. Учти, что Татуированный должен быть доставлен ко мне не позже, чем за три недели до дня Остара. Промедление недопустимо. Я жду от тебя безусловного выполнения задания."

– Что это?
– Я свернул бумагу в трубку, поднял глаза на дампира.

– Перевод. Оригинал был написан на байле.

– Говори яснее, Лукас.

– Это письмо написал мой папаша. Его вампирская светлость граф Эмиль де Сантрай. И он написал это письмо барону Парри, своему фактотуму в Ардессе.

– Они хотели освободить Ратберта?

– Хотели, но я не позволил.

– С чего ты взял, что это письмо написал твой... отец? Тут нет ни подписи, ни печати.

– Вот оригинал, - Суббота протянул мне другой листок, измятый и потрепанный в уголках, написанный знакомыми мне виарийскими письменами. В углу листка под текстом я заметил вычурную, сделанную красными чернилами монограмму, сплетающую вместе буквы Е и С.

– Вампиры очень ревнивы, если речь идет об их персонах, - пояснил Лукас.
– Ни один вампир не позволит кому-то использовать его подпись, печать, монограмму или оккультный знак. Я видел эту же монограмму на тех немногих вещах, которые де Сантрай дарил моей матушке - носовые платочки, кружева... Это во-первых. Во-вторых, Парри перед смертью признался, что работал на де Сантрая.

– Ты убил его?

– Я даровал ему покой.

– День Остара - это ведь весеннее равноденствие, так? А Татуированный это Ратберт?

– Соображаешь, парень, - с издевательской снисходительностью ответил Суббота.

– Тогда зачем нужно было его выпускать из Ардессы, устраивать весь этот дебильный спектакль с моим участием?

– Мы не могли ответить на вопрос, почему вампиры так упорно пытались освободить Ратберта. Предположений было много, но ни одно не объясняло такой настырности и такого интереса к узнику. Заметь, Ратберт не вампир, не маг, всего лишь дикий варвар из захолустья, но ради вызволения Ратберта агенты Суль вынуждены были засветить Парри, в которого даже я верил до последнего. Они начали нервничать, потому что Ратберт, согласно их планам, должен был в нужное время оказаться в нужном месте, а вместо этого он попал в имперскую тюрьму. В каком месте, в какое время? Вот этого мы не знаем, а это дьявольски важно, виконт.

– И как же планировалось вытащить виссинга из тюрьмы?

– Сначала пробовали подкупить стражу, потом пытались использовать одного молодого следователя, шантажируя его. Когда провалились все попытки подкупа и шантажа, решили напасть на тюрьму, используя катакомбы под замком Ардессы. Живых людей Парри не использовал, только солдат праха. И вот что интересно - маг, присланный в помощь Парри, был виарийцем из независимого клана. Нужны очень веские причины, чтобы заставить свободного виари служить сулийцам, или же Морской Народ ведет свою, никому неведомую игру. Слишком все запутанно.