Крестоносец. Византия

Кто будет штрафовать опальных принцев, было совершенно непонятно, так как ни Людовику, ни Конраду они не были никак подчинены. Вопрос снова грозил зайти в тупик, но мне это уже надоело и, попросив слова, я предложил, чтобы этих двоих штрафовал Теодвин сотоварищи. Быковать против Церкви ни Болек, ни Боря не осмелятся. Последнее я вслух не говорил, но это подразумевалось как бы само собой. Церковникам предложение понравилось, а светские монархи не возражали. Кроме того, было решено устроить экскурсии сначала вассалов кайзера и нашего короля, а потом рыцарской братии рангом пониже, к «микроскопу», чтобы полюбовались на микробусов и убедились в необходимости санитарии — именно я предложил обозвать принимаемые меры этим латинским словом.

Тут как раз вернулся Пьер с письменными принадлежностями, и я поднёс церковникам и магистру тамплиеров по тетради и по паре наборов карандашей с точилкой. Дары были приняты с интересом, особенно последние. Глядя на это, Конрад попросил меня и Роланда уступить ему «микроскоп». Роланд согласился сразу, я тоже долго не раздумывал. Хорошие отношения с повелителем Священной Римской Империи важнее, а «микроскоп» я себе новый сделаю, хрусталя в Эстергоме в первый день купил достаточно, как и меди с оловом. Оптический прибор ушёл кайзеру за 5 золотых безантов, которые тот предложил, а я согласился, не торгуясь. Сумма более чем приличная, себестоимость «микроскопа» была в разы меньше, но присутствующим об этом знать было необязательно.

Людовик и Гёза явно позавидовали «коллеге», который первым сообразил откупить у нас чудесную штуку. Я поспешил их успокоить, пообещав каждому подробный чертёж с пояснением по изготовлению прибора, благо всё нужное для этого можно купить в городе. Также в виде бонуса я пообещал трём монархом по треноге, с которой в закреплённую подзорную трубу можно будет рассматривать ночное небо. После этого Людовик и Гёза с жёнами пошли проводить инструктаж со своими вассалами, граф Гильом увязался следом, церковники двинулись окучивать Бориса и Болеслава, а оставшийся Конрад в ожидании своих вассалов, за которыми отправился маркграф Герман, поинтересовался, есть ли у нас ещё «персидские диковины», то есть калейдоскопы? Я ответил утвердительно, и кайзер выразил желание приобрести пару по два безанта за штуку, для своих дочерей — старшей в Киеве и младшей в Бадене. В отличие от Людовика и Гёзы, жену Конрад похоронил в прошлом году, сейчас императорская семья, кроме него и двух дочерей от первого брака, состоит из двух сыновей — Генриха Беренгара, которого кайзер перед походом сделал своим соправителем и королём Германии, и совсем мелкого Фридриха. Странно что Конрад и для них калейдоскопы не купил.

Мы с моим другом ничего не имели против предложения кайзера. Заверив монарха, что калейдоскопы он получит очень быстро, мы поспешили откланяться — нас сегодня ждали ещё кое-какие дела.

[1] Грибоедов, «Горе от ума»

[2] Экюйе — младший дворянский титул во Франции. Им обозначали оруженосца, и в дословном переводе оно означало «одевающий». Кроме того, так назывались лично независимые дворянские дети, не имевшие возможности обмундировать и снарядить себя самостоятельно. Служба оруженосцем была единственной возможностью для шевалье завоевать право на владение фьефом или бенефицием.

[3] «Красивый», «вид», «смотрю»

[4] Сержантами в XI–XV веках называли конных воинов, по большей части недворянского происхождения, вооружённых хуже рыцарей, но лучше лёгкой кавалерии.

[5] «Beauseant» — название боевого знамени Тамплиеров и боевой клич Ордена.

[6] Vitez — в западнославянских странах и в Венгрии то же, что Ritter в Германии, Knight в Англии, Cavaliere в Италии, Chevalier во Франции, Caballero в Испании — то есть рыцарь.

[7] Оммаж — формула вассальной присяги в феодальной Европе в Средние века.

[8] Главный герой не ошибся — королевский титул за польскими монархами закрепился только в 1296 году.

Глава VIII

Я решил, что стоит договориться с Аргуэльясами об уроках манер для близнецов. Застал всю эту компанию негромко репетирующими на свежем воздухе, позади шатра, чтобы не привлекать зевак, которые, услышав звуки музыки и увидев танцующих девушек, с радостью соберутся на бесплатное зрелище.

— Отчего бы и не помочь, — с достоинством кивнул Гаспар. — Уверяю, сеньор де Лонэ, что через три дня вы Эриха с Ульрихом не узнаете.

И посмотрел на близнецов с этакой плотоядной улыбочкой, отчего те смущённо переглянулись. А я в качестве благодарности решил сделать Аргуэльясам приятный сюрприз. С утра всю семейку повёл в Эстергом, где через Вима договорился с лучшим портным округи о срочном пошиве сценических костюмов из своего материала. Естественно, с хорошей доплатой за срочность. На возражения услышавших итоговую сумму Аргуэльясов, мол, получается слишком дорого, я заявил, что тоже заинтересован в успехе песен и без костюмов никак, так как встречают по одёжке. А вернут они всё с гонораров быстрее, чем думают, так как ВИА будет нарасхват.

Братья и сёстры Аргуэльяс, воодушевлённые моими словами, тут же дали согласие, и близоруко щурившийся носатый портной по имени Захария вместе со своими двумя помощниками, оказавшимися к тому же его сыновьями, принялся снимать мерки.

А мы с Вимом двинулись по местным ювелирам, нужно было заказать «микроскопы»

для Людовика и Гёзы. Лучший ювелир города, как я и подозревал, также оказался иудеем. Я объяснил, что от него хочу, после чего столковались о цене. Ноах — как звали ювелира — свои услуги оценивал недёшево, но гарантировал качество, и обещал управиться за три дня.

Далее наш путь пролегал к медникам. Здесь обошлось без иудеев. Здоровый черноволосый бородач, оказавшийся греком Анастасием Иордану, получил задание смастерить три треноги с зубчатым подъёмно-поворотным механизмом и держателем для трубы, чтобы три монарха могли использовать оптику и как телескоп. Плюс бронзовые фиксаторы для калейдоскопов, чтобы королевы могли переносить узор на бумагу, не боясь его стряхнуть.

Вернулись домой… тьфу, к нашим шатрам во второй половине дня. Оказалось, здесь нас с Роландом поджидал уже чуть ли не час посыльный от нашего графа.

— Его сиятельство хотел бы видеть шевалье де Лонэ и шевалье дю Шатле, — с явным неудовольствием пробурчал тот.

— А на предмет чего? — спросил я.

— Не имею понятия. Он сам вам все сообщит.

Ну, ладно, мы в позу вставать не будем, тем более что по пустякам граф точно не стал нас дёргать. И вскоре выяснилось, что дело, ради которого он нас к себе пригласил, действительно весьма важное и, я бы даже сказал, почётное.

— Друзья мои, — с самым серьёзным видом начал он. — Завтра в полдень в кафедральном соборе Эстергома пройдут крестины принца Иштвана — первенца короля Гёзы и его супруги Фружины. Крёстными принца станут не кто иные, как сам король Франции Людовик VII и его супруга Алиенора. Я также в числе приглашённых, а Гёза упомянул — думаю, что без Фружины тут не обошлось — что хотел бы видеть там и вас двоих. Завтра, как солнце взойдёт над стенами Эстергома, жду вас возле своего шатра верхом в парадном облачении. Оруженосцев можете не брать, мои приглядят заодно и за вашими лошадьми.

Ого, не каждый дворянин удостоится такой чести, а вот мы с Роландом после презентации микроскопов и калейдоскопов оказались в числе избранных. Не за красивые же глазки нас приглашают на столь важную церемонию!

— А затем, — продолжил граф, — в королевском дворце будет торжественный обед в честь наследника перстола принца Иштвана. Вы вдвоём также приглашены лично королём Венгрии и его супругой.

— Это высокая честь, — сказал я. — Но как же мы без нашего переводчика?

— Пусть будет с вами, — махнул рукой граф.