Крестоносец

— Что? Убьёшь меня? Так мне теперь терять нечего, я и так не доживу до следующей инициации.

Надо же, слова какие знает.

— А как звать вторую ведьму, что пользуется этой мазью? Где она живёт?

— Не этой, она использует другие ингредиенты, хотя жир так же составляет основу. И я тебе ничего не скажу, ты мою сестру в жизни не найдёшь.

— Так она твоя кровная сестра или…

— Она моя сестра по вере.

— Какой ещё вере? По вере в сатану?

Старуха молчала, упрямо поджав губы.

— Думаешь, не получится развязать твой язык? А как ты относишься к пыткам?

Она поморщилась:

— Сможешь, юный шевалье, изувечить старуху, рука не дрогнет?

— Смогу, ещё как смогу, даже не сомневайся.

Пытать мне ещё пока никого не доводилось, я и не собирался, и подчинённых предупреждал, чтобы не вздумали. А вот некоторые, скажем так, коллеги, не чурались выбивать признания не совсем законными методами. Правда, те подследственных старались не калечить, но сидеть с пакетом на голове, стоять в «растяжке» или дёргаться, когда в тебя тычут оголённым электрическим проводом — удовольствие ниже среднего.

А что мне можно придумать в данной ситуации? На поясе нож, но в самом деле, поднимется ли рука резать эту старую дрянь? Или незачем голову ломать, а переложить решение проблемы на чужие плечи? Сказал как будто задумчиво:

— Может, и не стоит мне самому мараться, просто отдам тебя в руки святых отцов, а уж они известные мастера аутодафе. Прежде чем на костёр взойти, через такое пройдёшь, что сама будешь молить о смерти.

При упоминании инквизиции Урсула вздрогнула и взгляд её сделался испуганно-затравленным.

— Что, пробирает? Ну теперь ясно, чего ты боишься. Вставай, напяливай свои тряпки, идём в деревню. А утром поедешь с нами, в ближайшем городе сдадим тебя попам.

— Нет!

Она вжалась спиной в камень, выставив перед собой ладони с растопыренными пальцами.

— Вставай, иначе пинками вниз погоню.

И тут она сделала то, чего я меньше всего от неё ожидал. Подброшенная вверх словно невидимой пружиной, старуха молча рванула к краю обрыва и так же молча исчезла во тьме. Только спустя несколько секунд послышался далёкий треск сломанных сучьев.

— Всё, кина не будет! Электричество кончилось! — пробормотал я себе под нос, подходя к краю и вглядываясь в непроглядную тьму.

Искать в темноте тело старухи, которая, судя по звуку сломанных ветвей, всё же грохнулась вниз, а не обратилась в ворону или ещё какую-нибудь летучую мышь — задача малоперспективная. Вот утром можно будет пошарить у подножия скалы. Кстати, сколько сейчас времени, долго ли ещё ждать рассвет? А то может и ложиться не стоит? Во всяком случае, я расслышал отдалённой крик петуха. Второй или уже третий?

Роланд почивал как ни в чём ни бывало. Послушав его дыхание и удостоверившись, что мой товарищ жив и вроде как здоров, я улёгся рядом, решив все дела отложить на утро. Удивительно, но вырубился я почти моментально.

Роланд проснулся раньше меня. Я сел, сладко потянулся, потёр кулаками глаза.

— Всё дрыхнешь? А я что-то хозяйку найти не могу.

В то же мгновение события минувшей ночи так ярко встали перед глазами, что я невольно вздрогнул. Может, это был всего-навсего сон? Как бы мне хотелось в это верить.

— Роланд, подожди меня здесь, нужно проверить кое-что, скоро вернусь.

До подножия скалы добрался быстро, тропинка и впрямь тут имелась, вела наверх. Я попросил Роланда обождать внизу, а сам быстро взбежал по ней наверх. Точно, каменный «стол» был на месте, а рядом — одежда Урсулы. Поднял тряпки, встряхнул, и на камень выпала баночка толстого стекла тёмно-коричневого цвета, заткнутая широкой деревянной пробкой. Как только не разбилась…

Не без труда откупорил, нюхнул и сморщился. Не знаю, как пахнет вытопленный жир девственниц, но, похоже, в ополовиненной баночке хватало и каких-то других ингредиентов. Любопытно, действительно ли эта мазь обладает чудесными свойствами, или всё же старуха является мощным гипнотизёром? Или то и другое вместе? Я по натуре материалист, и ни в какое волшебство никогда не верил, поэтому решил, что, скорее всего, дело именно в старухе, а мазь… Ну, может, в неё намешано что-то вроде афродизиаков, усиливающих воздействие гипноза.

Подумав, всё же сунул баночку в поясную сумку. Надо будет как-нибудь озаботиться изобретением карманов, всяко удобнее таскать разного рода мелочь.

Подошёл к обрыву, глянул вниз. Метров сорок, пожалуй, будет, выжить при падении с такой высоты — задача не из лёгких. Даже если твоё падение смягчит крона растущего внизу дерева. А я увидел обломанную ветвь одного из них, значит, точно сиганула старуха, не привиделось.

Спустившись вниз, принялся исследовать местность, но, к своему удивлению тела так и не нашёл. Может, лесные звери утащили, медведь какой-нибудь, или волки? И следов крови не видно. Хм, всё страньше и страньше.

Дома старухи ожидаемо не оказалось, как и кота. Может, по кошкам шлёндрает, а может, отправился хозяйку искать.

Внимание привлекло мычание коровы. Блин, а если старуха ведьма, выходит, молоко у коровы должно было сразу скисать? Зачем тогда ей корова? Враки поди. А вот с коровёнкой надо что-то делать, вымя небось распирает.

Нашёл более-менее чистое ведро, на всякий случай ополоснул водой из ручья, после чего, усевшись на деревянную колоду, подставил его под вымя, за соски которого и принялся поочерёдно дергать. Делал я это первый раз в жизни. Поначалу бурёнка дёргалась, и молоко едва брызгало, потом то ли я вошёл в ритм, то ли корова привыкла, но молоко стало тугими струями бить в ведро. В итоге набралось чуть больше половины, когда я понял, что вымя пусто.

— Вот уж не думал, что ты ещё и коров умеешь доить, — услышал я позади себя удивлённый голос Роланда.

— Святой Януарий, — ответил я, вставая с колоды.

Тот понятливо покачал головой. Всё же вовремя я сочинил легенду про Януария: упомяни его имя — и любая твоя странность тут же обретает черты божественного откровения.

Позавтракали тем, что нашли, ну и от парного молочка я не отказался. Затем я отправил Роланда задать корма лошадям, а сам принялся исследовать жилище ведьмы. Мало ли, вдруг что полезное найдётся, старухи-то всё равно, похоже, уже нет в живых.

Ничего примечательного, обычная утварь, в сундуке — тряпки и мешочек с серебром. Десятки три денье, я даже брать не стал. А потом решил проверить дом на наличие подпола. Откинул циновку и обнаружил кольцо в квадратной крышке ведущего вниз люка. Дёрнул на себя — крышка поднялась. Трут и огниво нашлись, не пришлось за своими идти, запалил тростниковую свечу. По шаткой лесенке спустился в довольно приличных размеров погреб.

Ого, сколько здесь всяких склянок и глиняных горшочков. Вот и догадайся, что к чему, наклеек-то нет. Наверняка можно было бы что-то с пользой позаимствовать, но как бы себе не навредить, не зная, для чего тот или иной порошок или мазь.