Крестоносец

– Милорд, спасибо, конечно, большое. Но я посмею сказать, что сэр Роберт определил меня в этот центр именно как будущего воина. Может, нам следовало бы сначала узнать его мнение?

– Сэр Роберт воин. А я администратор. Я руководствуюсь интересами ордена. Те, кто хорошо владеют пером, важны не меньше, чем мастера боя на мечах или талантливые маги.
– Шевалье внимательно осмотрел меня с головы до ног.
– У вас есть время подумать. Послезавтра я вызову вас, и мы поговорим еще раз.

**************

Шанс встретил меня радостным фырканьем и помахиванием хвостом. Я скормил ему яблоки и хлеб, оставшиеся от обеда, а заодно и осмотрел коня. В этом не было необходимости, в конюшне Дюрана хорошо заботятся о лошадях...

– Эй, Лунатик!

В дверях конюшни стоял Морис де Фрезон по кличке Гвоздь. Он самый старший в первом копье после министра Грэвела и меня, ему двадцать лет. Понятно, что моего истинного возраста он не знает, посему относится ко мне как младшему. Заносчивый, тупой и злобный тип. И весьма крепкий - почти на полголовы выше меня. С Гвоздем было еще четверо кандидатов, его постоянный эскорт.

– Почему не на работе, Лунатик?
– спросил Гвоздь, раскачиваясь с носка на пятку.
– Особый ты у нас, что ли? Или думаешь, если ты грамотный шибко, законы тебе не писаны?

Так, все ясно. Гвоздь умудрился сделать в диссертации сорок грамматических ошибок, за это работа на конюшне на два дня ему обеспечена. Естественно, на меня он зол. Повторяется история в Паи-Ларране?

– Я был у шевалье де Лагранса, - ответил я.
– Сейчас пойду работать, так что не злись.

– Да мне по хрену, где ты был!
– взорвался Гвоздь.
– Ты вообще откуда такой взялся? Умник засратый, мать твою! Ненавижу умников!

– Это видно, - сказал я спокойно.
– Если ты все сказал, я пойду.

– Нет, я не все сказал!
– Гвоздь, похоже, вел дело к драке.
– Мы от тебя избавимся, Лунатик. Ты появился в моей стране непонятно откуда. Ты колдун, и тебе тут не место. Чертов выродок, выпердыш собачий! Нам не нравится, что ты у нас в отряде. Ты на нас беду какую-нибудь навлечешь.

– Да успокойся ты, - ответил я, что тон Гвоздя начинает меня злить, и надолго моего терпения не хватит.
– Скоро меня в штаб переведут. Отделаетесь от умного, заживете спокойно. Станешь самым умным в копье.

– Ага, значит, ты теперь писарем станешь? Доппаек будешь получать, и от работы отлынивать?
– Гвоздь нашел повод для новой волны праведного гнева.
– Слышите, господа, наш умник наверх пошел! Из дерьма выплыл, нелюдь чертова!

– Ты чего от меня хочешь?
– спросил я самым спокойным тоном.
– Если драться собрался, не выйдет. Не стану я с тобой драться.

– Чего, серишь?

– Нет, мараться не хочу.

– Чего?!
– Рожа Гвоздя начинает на глазах наливаться кровью.
– Да ты у меня сейчас в ногах валяться будешь, сука безродная!

– О чем-то спорите?
– Тьерри-Казначей вошел в конюшню и встал по правую руку от меня.
– Обсуждаете вчерашнюю диссертацию мэтра Бинона?

– Не твое дело, - Гвоздь ткнул Казначея пальцем в грудь.
– Вали отсюда, слюнявый, а то пожалеешь.

– И не подумаю, Гвоздь, - неожиданно сказал Тьерри.
– И вообще, не стоит со мной ссориться. Я могу сделать так, что ты вылетишь из пансиона с позором, так что не распускай руки.

– Че? Папаше своему в Рейвенор настучишь, что тебя тут обижают?
– Гвоздь презрительно заржал.
– Ну, давай, будущий рыцарь. Пиши папочке, как тебя тут бьют ни за что.

– И не подумаю никуда писать.
– Тьерри помолчал.
– Просто отец Амори очень не любит, когда нарушают восьмую заповедь. Это где сказано про правую руку, соблазняющую тебя.

– Чего?!

– Того. Будешь возникать, расскажу отцу Амори, что ты по ночам дрочишь в туалете.

За спиной Гвоздя раздались смешки. Верзила тут же обернулся, и смешки смолкли.

– Да вы, козлы, заодно?
– выдавил, наконец, разъяренный Гвоздь.
– Ну, устрою я вам, обещаю.

– Всегда к вашим услугам, добрый сэр, - Тьерри отвесил верзиле издевательский поклон.
– Только перед боем руки помойте, а то.... Брезгую я.

Гвоздь смерил нас ненавидящим взглядом и выбежал из конюшни.

– Не стоило тебе ввязываться, - сказал я Казначею.
– Я бы сам все разрулил.

– Мне было нетрудно, - Тьерри слегка поклонился мне.
– Мне нравится помогать людям, которых я уважаю.

– Спасибо, - я протянул парню руку.
– Буду рад называть тебя своим другом.

– Взаимно, сэр Эвальд, - Тьерри ответил на мое рукопожатие.
– Думаешь, он на самом деле из-за диссертации на тебя зол? Все уже знают в отряде, как ты с вампирами воевал. И про девушку твою в Рейвенорской академии. Гвоздь тоже знает. Поэтому и завидует.

– Так мне от этого не легче, сэр Тьерри.

– Тебя только что Грэвел спрашивал. Какое-то срочное дело. Так что поторопись.

**********

" - Милая моя Домино! Что случилось? Почему ты мне не пишешь? Уже больше двух месяцев я жду от тебя письма, а их все нет и нет. Ты здорова? Или может быть, ты разлюбила меня и не хочешь мне писать?"

Подумав немного, я зачеркнул последнее предложение и задумался. Очень трудно писать письма, когда тебя все больше и больше охватывает отчаяние.

" - Прости, что я думаю о тебе плохо, но твое молчание меня очень беспокоит, - продолжил я.
– Я и сам страдаю оттого, что не могу быть рядом с тобой. Так-то у меня все отлично. Подготовку я прохожу успешно, и если все будет идти так, как идет сейчас, уже после дня Улле я получу звание послушника и право носить меч. Но меня это не радует, а все потому, что я так давно не получал от тебя писем!

Домино, я только сейчас понял, как мне одиноко. Нет, у меня в Данкорке много друзей, но говорю я с ними большей частью о наших делах. А вот поговорить по душам, пооткровенничать не с кем. Я бы сейчас отдал все на свете, чтобы увидеться с тобой. У меня часто бывает желание все бросить, сесть на коня и скакать в Рейвенор, а там просить твое начальство позволить мне хотя бы увидеть тебя! Я ужасно тоскую по тебе, маленькая моя. Может быть, настоящая любовь и не боится разлук, но я устал от одиночества. Я безумно хочу увидеться с тобой и сказать, как же сильно я тебя люблю.