Крестовый поход Махариуса

Когда я не мог прикрыть спину Махариусу, это делала Анна, двигаясь грациозно, просчитанно и с огромной скоростью. Пиная, вонзаясь, стреляя, стремительностью и мастерством она походила скорее на космического десантника, чем на обычного человека.

Скажу о еретиках только одно — храбрости им было не занимать. Даже перед лицом грозного Махариуса они не отступили, погибнув до последнего. Возможно, у них не было выбора. Возможно, они так и не поняли, что происходит. Для меня, как нередко случается во время боя, все происходило замедленно, будто в ночном кошмаре. А захваченные врасплох еретики, наверное, просто не успели организоваться, и то, что я счел за отвагу, на самом деле было просто нерасторопностью.

Внезапно бой окончился. Все еретики погибли. Мы стояли на огромном плоском выступе на одной из стен собора. Под нами находилась целая армия ангелов с огненными крыльями, готовая к сражению. Над нами, в центральном святилище, еще бушевали взрывы.

— Мы хотя бы прервали ритуал, — произнес Дрейк, — и выиграли немного времени.

— Сколько? — спросил Махариус.

Дрейк покачал головой:

— Может, день, если повезет.

Оглянувшись, я увидел разочарование на каждом лице, за исключением Махариуса. После учиненного нами побоища мы надеялись на большее.

— Верховный жрец пока жив. Он — средоточие всего, — сказал Дрейк, — сосуд этой энергии. Он сможет обуздать психическую отдачу, я уверен в этом.

— Похоже, требуется новый план, — констатировал Махариус. Он явно был не из тех людей, которых небольшая неудача могла выбить из колеи.

— Что будем делать, сэр? — спросил я.

Генерал повернулся и выглянул в окно, уставившись на воздушные автомобили, пролетавшие далеко под нами.

— Нужно выбираться отсюда, — проговорил Махариус. — В этом городе нам уже ничего не сделать. У нас не получится еще раз напасть на верховного жреца Ангела Огня. Теперь они будут начеку.

Дрейк устало покачал головой. Он был вымотанным и бледным, но огромная сила воли еще вела его вперед. Он не собирался давать слабину перед нами. Сильно сомневаюсь, что этот человек мог признаться в слабости даже перед самим собой. Он был не из той породы.

— Нам нужно остановить их. Мы на время прервали ритуал. Они начнут его снова, и их демон-бог ступит на поверхность планеты.

— Потребуется армия, — сказал Антон, почесав лицо длинной, похожей на коготь рукой.

— Именно, — согласился Махариус. — Нам потребуется армия. К счастью, мы знаем, где ее найти. И, по крайней мере, находимся там, куда следует нанести удар.

Меня поразила простота, с которой Махариус сформулировал условия, необходимые для успеха. По его мнению, нам требовалось только связаться с нашими силами на поверхности Карска, и проблема будет решена.

Взглянув на лицо генерала, можно было понять, что он не считает это непреодолимым препятствием. Дрейк кивнул. Впрочем, ничего другого ему и не оставалось. Махариус не казался безумным, он выглядел человеком, который отлично владеет собой, и, думаю, так оно и было. Он решил, что есть только один способ спасти положение и нам следует действовать в соответствии с ним. Возразить было нечего. Поэтому, хотя нас отделяли от армии Махариуса сотни лиг, мы должны были связаться с нею.

— Нужно сделать это поскорее, — согласился Дрейк. — Пока мы всего лишь выиграли немного времени.

— Тогда лучше выдвигаться, — сказал Махариус тоном, не терпящим возражений.

Махариус уже обдумал наилучший способ выбраться из города. Его мозг никогда не переставал просчитывать, даже когда обстоятельства казались неодолимыми.

— Нужно добраться до аэродрома и захватить флаер.

Он уже успел все продумать и говорил с таким видом, словно мы и не находились сейчас посреди враждебного города. Но, невзирая на очевидное безумие его слов, в них чувствовалась уверенность, которая заставила и нас поверить в удачу плана. Мы двинулись через собор так, словно рядом шагал целый орден космических десантников. Махариус шел впереди, Дрейк чуть позади, а остальные, Заместитель, Антон, Иван, Новичок и я, плелись в хвосте.

К счастью, в соборе царил полный хаос. Выжившие заключенные героически сражались с еретиками, которые все еще казались ошеломленными наглостью нашего нападения на верховного жреца.

И немудрено: окажись я на их месте, ни за что бы не поверил, что крошечная группа людей осмелилась бы напасть на укрепленный собор.

В любом случае это дало нам преимущество. Мы мчались сквозь сумятицу боя. Еретики, пытающиеся восстановить контроль над ситуацией, явно принимали нас за очередной отряд своих охранников. Мы старались держаться пустынных коридоров собора, но, когда требовалось, без колебаний прокладывали путь сквозь забитые людьми переходы и массивные нефы, куда нас вел излучающий уверенность Махариус.

Нам не задавали вопросов, и вскоре мы вышли окольными путями к аварийному выходу, где проходила одна из массивных газовых труб, питавших огни собора. Мы поднялись на нее. В ширину она не уступала военному шоссе. Под нами я заметил толпу: открытое пространство вокруг здания кишело людьми. Они кричали и скандировали имя Ангела Огня. Они наверняка подозревали, что в соборе что-то происходит, и это едва не ввергло их в пучину фанатического безумия.

Я, солдат Императора, с трудом представлял, что у еретиков была собственная вера, и все же она существовала. Проблема в том, что их вера была ошибочной. Фанатизм, который на службе Императора почитался бы превыше всего, в этом случае был попросту отвратительным. Бросив взгляд на ревущую толпу, озаряемую пламенными крыльями тысяч злобных ангелов, я невольно содрогнулся.

Эти люди понятия не имели, что их отчаянно пытались защитить. Их вели не в том направлении, либо же они сами пошли не в ту сторону, но у нас не было времени объяснять им их ошибку. Время подошло к концу. Оставалась только война — если нам удастся связаться с армией, если удастся предупредить ее о происходящем, если удастся добраться до нее вовремя и остановить приход высшего демона или чего-то, еще худшего.

Я заметил, что не меня одного обуревают подобные мысли. Дрейк замер, выглядывая через защитный барьер на краю огромной газовой трубы. На его лице читались ужас и нечто еще, чего я совершенно не ожидал увидеть: симпатия. Я списал это на игру воображения моего воспаленного разума. Слыханное ли дело, чтобы инквизитор испытывал к кому-то симпатию?

При взгляде на клокочущее море еретиков я словно оцепенел. Казалось, у нас не осталось ни единого шанса. Лишь Махариус сохранял невозмутимость. Почему-то чем безнадежнее становилось наше положение, тем увереннее он становился, чем нерешительнее делались мы, тем решительнее выглядел он. Возможно, я думал так из-за охватившего меня смятения. Однако, несомненно, что тогда Махариус был для нас скалой, на которую опиралась наша воля к победе. В тот момент он, не ведавший, казалось, сомнений, больше, чем когда-либо, заслуживал нашей преданности.

Мы бросились по газовой трубе к огромному арочному входу между двумя высокими жилыми блоками. Чем ближе мы подходили, тем сильнее я ощущал жар, который излучали огненные крылья ангелов. Они казались живыми, недоброжелательно взиравшими на нас с высоты. Мне вдруг очень захотелось очутиться там, где я никогда больше их не увижу.

Спустившись по пожарной лестнице, мы спрыгнули в гору мусора, накиданную возле стен. В этих узких переулках скопились океаны грязи, по которым пробирались сборщики старья. Они выискивали жалкие крохи, которые помогли им протянуть чуть дольше, будь то еда или сколько-нибудь пригодная вещь, которую можно было бы продать. Люди смотрели на нас пустыми, непонимающими взглядами. Но, по крайней мере, в их глазах не было фанатизма, только голод и недобрый блеск, из-за чего я вдруг обрадовался, что оружие осталось при мне. Эти люди пошли бы на все, чтобы выжить. Я понял, что большинство из них — бродяги, обычно клянчившие милостыню на площади у собора, но вытесненные в начале восстания толпой. Мы побежали между грудами мусора. Из-под ног выскакивали крысы размером с собаку. Тараканы, длинные, как штыки, ныряли в мусор, словно солдаты в окопы. Вонь разлагающейся еды, плесени и гнили смешивалась с вездесущим запахом газа.