Крестовый поход

Я снова и снова продумывала варианты действий по освобождению лайнера, хотя, это была не более чем игра ума. Оставалось лишь утешать себя тем, что такая игра полезна для общего развития. Я, наверно, занималась бы этим всё свободное от вахт и сна время, если б с самого начала не появился тот, кто решил отвлечь меня от этого занятия. В первый же день нашего возвращения на маршрут свободного поиска ко мне подошёл Хэйфэн и предложил снять напряжение. А лучшим способом для этого, по его мнению, была хорошая схватка на мечах. Спорить было трудно, поэтому я согласилась, отметив про себя, что тренировать нужно не только мозг, но и всё остальное.

Тонни был не столь безжалостным тренером, как Таро Кацухиро, но спуску не давал, явно пытаясь добиться от меня полной отдачи. Вот это как раз было сложно, потому что мысли мои то и дело уплывали куда-то в сторону «Сангрила» и пропавшего лайнера. Впрочем, он был терпелив и упорен, а потому мне ничего не оставалось, как усилием воли заставлять себя возвращаться к поединку.

И всё же я была ему благодарна, потому что мне удалось избавиться от этого гнетущего чувства тревоги. К тому же я вдруг почувствовала, что на баркентине у меня появился ещё один друг, с которым мне легко и спокойно. За три дня упорных тренировок мне удалось почти полностью восстановить форму, и смириться с тем, что лайнером занимаются другие. Я даже сумела убедить себя, что они справятся с этим также успешно, как всегда. И всё же меньше думать об этом я не стала.

Тонни в очередной раз выбил у меня меч, и тот со звоном отлетел прочь. У моего горла тускло блеснул тупой клинок.

— Сегодня не мой день, — с досадой проговорила я, пальцем отводя его в сторону.

— Твой, — возразил он. — Потому что это всего лишь я.

— Наверно, в этом всё дело, — пробормотала я, отходя в сторону, и присела на выдвинутую из стены прозрачную скамью. — Я не чувствую опасности и потому не могу сосредоточиться на поединке. Я думаю не о том.

Хэйфэн подобрал мой меч, повесил оба клинка на металлические крючья на стене, задвинул панель и, подойдя, присел на пол у моих ног.

— Я знаю, о чём ты думаешь. Ты никак не можешь успокоиться, что это задание передали другим. Но ты забываешь, что лезть в чужую битву неразумно, она чужая. А твоя от тебя никуда не уйдёт.

— От нас, — поправила я.

— От нас, — согласился он. — Хотя, по сути, у нас у каждого своя личная битва. И каждый из нас рано или поздно оказывается один на один со своим противником. Порой меня удивляет, что все мы собрались на этом корабле, потому что у каждого должен быть свой путь.

— Здесь собрались те, кто пока не знает своего пути, — пояснила я. — А я не хочу, чтоб вы плутали в темноте, и вас использовали против вас самих.

— А ты? Ты знаешь свой путь?

— Мой путь там, где я прохожу. Так получается, что я всегда оказываюсь в нужном месте в нужное время и, если я где-то появляюсь, всё приходит в движение. Моя задача направить это движение в нужное русло.

— Приносящая ветер, — усмехнулся он.

— Так говорят. Сейчас моя дорога привела меня сюда. Но в одном ты прав, мне тоже придётся снова встретиться со своим личным, только мне предназначенным противником. Именно поэтому ты мне нужен.

— Мы разные, — проговорил он. — Ты по натуре — самурай. Ты бьёшься только своим мечом и соблюдаешь правила. У тебя свой кодекс. Я — ниндзя. У меня нет правил, кроме одного — достичь цели. Я могу сражаться всем, что подвернётся под руку. Даже если у меня на руках будут цепи, я превращу их в оружие. Я не могу научить тебя нарушать твой кодекс. Но я могу научить биться не только мечом. Я хочу, чтоб ты умела использовать как оружие любую вещь, оказавшуюся в твоих руках, наносить и отбивать удары из любого положения, и эффективно действовать в любом состоянии.

— Зачем тебе это?

Он задумчиво посмотрел на меня.

— Ты вернула меня домой, когда я уже не верил, что это возможно. Я больше, чем благодарен тебе. И я не хочу, чтоб с тобой случилось что-нибудь плохое. Я чувствую, что твоя дорога очень опасна, и боюсь за тебя. Может, сейчас это единственный страх, который я испытываю. Я не смогу всё время быть рядом, потому что твой путь, как и мой, в конечном итоге, одинок.

Я взглянула на него.

— Звучит печально.

Он пожал плечами.

— На самом деле всё совсем не так грустно. Мы все здесь нашли друг друга. Нам есть, где преклонить голову, от кого ждать помощи, к кому вернуться. Один друг — это бесценное сокровище. А этот корабль — сокровищница, которой нет равных в этой Галактике. По крайней мере, мне так кажется. А тебе?

— Вы уже на «ты»? — раздался от дверей голос Хока. — А как же субординация, лейтенант Хэйфэн?

— Какая субординация в спортзале, — проворчала я.

— Я конфуцианец, — спокойно взглянул на него Тонни, — и за пределами этого зала я полон смирения и почтительности к командованию.

— Я заметил, — скептически усмехнулся Хок и, подойдя, присел на соседнюю скамью. — Как успехи в тренировках?

— Он всё время побеждает, — поделилась я.

— Да? Хорошо, что он на нашей стороне. Я всё думаю об этом «Сангриле». Мы не должны были отдавать это задание.

— Мне кажется, вы путаете свою схватку с нашим заданием, командор, — учтиво заметил Хэйфэн.

— Твоя мудрость не знает границ, Чёрный ветер, — раздражённо проговорил Хок. — Только не нужно начинать всё сначала, повторять, что у нас всего лишь поисково-спасательный корабль, каждый должен заниматься своим делом, а уголовщина — это дело инспекции.

— Разве это не так?

— А разве на обычных поисково-спасательных кораблях организуются разведывательно-диверсионные группы? Или ты не в такой служишь? Хотя, может, ты и прав. И это мне кажется, что мы должны были лететь туда. А на самом деле мне самому нужно, во что бы то ни стало, ввязаться в эту драку, потому что я чувствую, что это моя драка.

Мы с Хэйфэном переглянулись.

— Примерно об этом мы и говорили, — сообщила я. — Я думаю, что такое чувство не только у тебя. Но, наше командование так решило и, хоть мы и не конфуцианцы, нам надлежит принять сие решение со смирением и почтительностью. Тем более что если это действительно наша битва, то, можешь не сомневаться, она нас не минует.

— У меня плохое предчувствие, — тихо проговорил Хок, опустив голову. — Очень плохое.

Я видела, что он расстроен, и мне хотелось сказать ему что-нибудь ободряющее. Но в этот момент раздался зуммер с браслета, и я услышала голос Вербицкого:

— Командир, вас срочно вызывает на связь Земля. Командор Азаров.

— Как раз вовремя, — пробормотала я, поднимаясь. — Даже душ принять не успела.

Я уже выходила из спортзала, когда меня догнал Хэйфэн и подал массажное полотенце. Так с урчащим и ползающим по плечам полотенцем я и вошла в командный отсек. Я ожидала увидеть на экране одного Азарова, но сейчас к каналу связи были подключены ещё два экрана, с которых на меня смотрели два комиссара Звёздной инспекции: Джим Феркинс и Рэм Дайк. Присутствие Рэма меня насторожило, поскольку именно его департамент занимался «уголовщиной», а значит и «Пьером Гартэном». Но присутствие Джима меня встревожило ещё больше, потому что его служба работала в тесном контакте с нами, расследуя преступления, совершаемые с помощью магии и иных аномальных явлений.

— Мы вытащили вас из сауны? — поинтересовался Азаров, увидев моё полотенце.

— Из спортзала, — поправила я, и чтоб избежать дальнейших церемоний, произнесла: — Добрый день, комиссары, командор. Операция с «Сангрилом» удалась?

— Добрый день, командор, — проговорил Рэм, мрачно глядя на меня тёмными, как вишни, глазами. Он и раньше своим мощным сложением, кудрявыми волосами и грубоватым лицом напоминал мне быка, а теперь и вовсе казалось, что сейчас он начнет рыть копытом землю, и из ноздрей у него повалит пар. — Операция не состоялась. «Сангрил» не появился возле Нурнии.