Крестраж # 1

— Убирайтесь отсюда, — чужим и мертвым, не своим голосом сказал я, задвигая за спину Лонгботтома. — Здесь нет Сириуса Блэка.

Из-под низко надвинутого капюшона послышался тихий шорох-шипение, и по моим ментальным щитам ударила с мощью тарана невероятная волна ужаса, жажды и голода.

— Твари... — выдохнул я, как только немного отдышался. — Интингес ин Пулверем!

Серый луч сорвался с концентратора и уперся в центр массивной фигуры дементора. Ментальный крик невыносимой боли и страдания ещё раз прошёлся напильником по сознанию, чуть не вырубив меня окончательно.

— Экспульсо! — и высокая фигура складывается пополам и вылетает в коридор вагона, на лету разваливаясь-рассыпаясь прахом.

Выглянув в двери купе и оглядевшись, я отметил ещё две такие же высокие фигуры справа и слева от входов, уже начавших подлетать к своему окончательно, надеюсь, мёртвому напарнику. Самая удобная цель для меня, как правши, была слева и я, задвинув за спиной дверь, нацелился в надвигающуюся фигуру дементора палочкой и выпустил ещё одно заклинание праха. Идеальные условия, при которых противник не может уклониться и до меня достать тоже. Самое логичное было сделать перекат в направлении поражённого противника и затем атаковать того, кто был за спиной, что я и хотел проделать, но тут всё пошло наперекосяк.

Рональд Уизли, с рыжей, как морковка, макушкой, выглянул из того самого купе, где должны были ехать все мы и, таращась слепыми бельмами, наколдовал "Люмос Солем".

Сначала я подумал, что мне выжгло какой-то кислотой глаза в следствии неизвестной мне атаки дементоров, и если бы не моё отстранённое состояние, то впал бы в панику, но тут сыграла холодность и математическое течение мыслей, в которых не было ничего, кроме микронного высчитывания траектории движения, равнодушного анализа обстановки и ледяного просчета дальнейшей тактики с учётом поражения одной из сенсорных групп организма. И даже такие казённые мысли не вызывали всегдашней усмешки, только на краю сознания отложилась мысль особо жестоко выпустить кишки и отрезать руки с последующим запихиванием их в задницу криворукому рыжему ублюдку. "Люмос" мать его "Солем"! Он бы ещё "Максима" прибавил и тогда бы у меня точно мозги в черепе изнутри прожарились от интенсивности излучения. Магический аналог моего ПНВ схлопнулся, даже без "Фините".

Перекат я всё-таки сделал, и даже успел повернуться на ощущающееся всей своей кожей чувство опасности, но тут последовал удар в грудь, от которого я отлетел, как пушинка, и впечатался в дверь, судя по всему, тамбура. Чувство, что сейчас мой позвоночник осыпется трухой в трусы и гнилостное прикосновение пепла от разбитого моей летающей тушкой второго противника накрыло непередаваемым омерзением и бессилием. Но я пока жив, а значит, потрепыхаемся. Палочка в руках, как я её не сломал ещё?

— Аэр праесидио скутумус!

Теперь меня не достать физически, пока я держу и контролирую каст. И такой щит не обойти, он привязан напрямую к источнику волшебника. Не думаю, что у дементоров есть зачарованные клинки или арбалеты, как у ёбаных гоблинов. Блядь! Как же глаза болят! Сквозь красную муть была видна размазанная дымкой тьма с кровавыми зайчиками от "Люмоса", отпечатавшимися на сетчатке. Повторный удар по воздушному щиту откинул меня на полметра назад и разбил в щепки дверь за спиной тыльной проекцией защитных чар. Как из гаубицы лупит, гад!

— Интингес ин Пулверем! — выпустил вслепую заклинание перед собой, надеясь, что оно пройдёт через стихийный щит.

Хриплый, похожий на скрежет по стеклу тоскливый вой подыхающего дементора слегка порадовал мои замороженные чувства и окончательно выбил самоконтроль. Что сейчас чувствуют дети в купе вагона, без такого контроля разума, как у меня, я даже боюсь представить. Минус три, но если появится ещё один, то я точно не вывезу такого, как сраный Боливар.

***

Чувствовал себя как в тот момент, когда очухался в больничном крыле после тусовки в Тайной Комнате с василиском. Боюсь представить, как выглядит моя спина и грудь, в которую пришёлся удар. Броник хоть и не позволил вытащить дементору мои ребра на посмотреть, но отшибло мне там всё знатно, и состояние сейчас более чем отвратительное. Согнуться, чтобы присесть, мне стоило фиолетовых кругов в глазах помимо непрошедших ещё красных пятен. Левая рука почему-то не поднималась выше плеча, а из уголков глаз, даже когда я их прополоскал рябиновым отваром, продолжала сочиться кровь. Как я умудрился ушибить большой палец правой ноги, который нестерпимо болел, сам не пойму, кровоподтёк на скуле и исцарапанные руки тоже непонятно откуда взялись.

Деловито копаясь в свой сумке, я выставлял на сундук, так и стоящий посреди купе, чашки, четыре флакона с успокоительным и литровый камуфлированный термос, купленный месяц назад в припадке хомячества и заправленный отборным черным чаем, горячим ещё с тех времён из-за стазиса, дополняла натюрморт здоровая плитка бельгийского шоколада.

Девчонки отстраненно наблюдали за моими действиями с до сих пор белыми от пережитого ужаса глазами и даже не пытались как-то реагировать на происшествие. Лонгботтом тоже был в ступоре, но более живой, что ли, не такой отстранённый.

— С вами всё в порядке? — заглянула опухшая со сна и с отчетливой паникой в глазах рожа оборотня.

— В порядке? — повернулся я к нему с полным бешенства взглядом, от чего он отшатнулся. — Очень не в порядке... мистер Люпин.

Прямо как в выражении, с кровавыми мальчиками в глазах я смотрел на этого придурка. Везёт мне на идиотов Мародёров — то Блэк, то вот... это вот. А ещё одного ловить придётся, и если не поймаю, то приложу проклятием Баала по всей площади, занимаемой Рональдом Уизли вместе с маскирующейся крысой. Правда, наверняка пострадает половина факультета, но мне очень хочется... очень-очень.

— Гарри? Гарри Поттер? — неуверенно спросил он меня.

— Нет, бля! Наследный принц Великобритании!

Глава 28 С корабля на бал

Скрипя суставами, как робот с планеты «Шелезяка» несмазанными шарнирами, я пытался напоить девушек успокоительным. Пока ещё немного заторможенные, они уже проявляли признаки жизни и из их глаз уходил пережитый страх. Лонгботтом без уговоров выхлебал в один глоток сунутую ему в ладонь склянку с зельем и теперь, хоть и до сих пор немного бледный, в отличии от всегдашнего румянца, принялся помогать мне.

Я же занялся собой. Заклинание диагностики показало хоть и довольно невесёлую картину, но я ожидал чего-то намного более фатального. Многочисленные ушибы внутренних органов, обширные гематомы на спине и груди, трещины в четырёх рёбрах и, самое неприятное, компрессионный ушиб ствола спинного мозга. На самом деле, ничего непоправимого, и первоначально я смогу себя поправить до состояния прилично выглядящего студента, однако отлежаться пару дней с зельями и соответствующими заклинаниями не помешает. Эпискей на царапины и кровоподтёк на скуле, два общеукрепляющих зелья, глоток «Костероста», обезболивающее, очень противное на вкус. Не знаю, кто его варил, но по убойности действия — то, что надо. Медицинские чары — «Связка Штенге» и «Каскад Дионисиса» убрали микроповреждения и кровоизлияния во внутренних органах. Дышать стало не так больно, но вместо этого я почувствовал навалившуюся усталость и опустошённость. Осталось одно из непростых заклинаний «Комплекса Отомо Каяши», глаза оно поправит, но болевые ощущения обеспечены, а мои глаза до сих пор и без этого болят.

— Кто это был? — пискнула первой очухавшаяся Паркинсон.

Я в это время пытался проморгаться от льющихся слёз, скрипел зубами, чтобы не стонать в голос и никого не пугать ещё больше. С перекошенной рожей и заплаканный, в помятой, заляпанной зельями и рябиновым отваром мятой ученической форме, выглядел совсем не героически.

— Дементоры это были, — проскрипел хриплым голосом я через силу.

— А что? Что они здесь делали? — спросила она. — Это ведь стражи Азкабана.

— Это нужно спросить у министра магии, Панси, — ответил я.