Крестраж # 1

"Врёт! Причем нагло врёт! Да что ж там такое? Даже самому интересно стало!" — думал я.

Пока я рассуждал, к нам подошёл зевающий Лонгботтом, поздоровался и поинтересовался, по какому поводу собрание.

— Вообще не в курсе, Нев, но я обязательно выясню.

***

Стоя за спиной мирно завтракающего и болтающего с друганами Криви, я сверлил его спину тяжёлым взглядом. Постепенно галдёж за их столом стал стихать, когда соседи Колина почувствовали, что что-то не так и замолкли, а наконец обернувшийся вредитель попытался моментально вскочить и навострить лыжи, но был пойман за шиворот школьной мантии.

— А пойдем-ка поговорим, друг мой, Колин! — вкрадчиво и совсем не дружелюбно предложил я и отволок его за шкирку в один из углов центрального коридора.

— Но, Гарри! Я ещё не все деньги собрал, и… — начал лепетать мелкий.

Вот сейчас совсем не понял, о чём он.

— У тебя какое ухо лишнее? Ты скажи, а я его тебе сейчас ампутирую, — с фальшивым сочувствием предложил я и, не сдержавшись, рявкнул:

— Давай сюда эту мордредову колдографию!!!

Никогда не знал, что страдаю нарциссизмом, но парень на движущемся изображении даже мне нравился. Пятнадцатисекундный ролик о буднях молодого волшебника и его утренних занятиях. С точки зрения обычного мира — ничего особенного, но… Подтягивания, за время которых любой желающий может убедиться, как завораживающе и красиво перекатываются мышцы на руках и блестящей от пота спине и, так сказать, оценить экстерьер целиком. И, скорее всего, добивание возможного наблюдателя происходит в финале, когда юный маг спрыгивает с турника и, оборачиваясь, хищно улыбается. Во всяком случае, моё тогдашнее шипение "Кри-и-иви" можно принять и за улыбку при обычном фотографировании с эталонным "Сиськи". Весь ролик не является чем-то особым, но вот… Гибкость, грациозность, звериная пластика и общий эмоциональный посыл присутствуют сверх меры. От колдографии очень сильно разит брутальностью и энергией молодого самца. Не удивительно, что девчонки, увидев подобное, перевозбудились.

Я немного не понимаю, почему в волшебном мире царят столь пуританские взгляды, ведь почти вся нынешняя европейская магическая цивилизация — прямая наследница Магической Римской Империи, а там с "обнажёнкой" всё было в порядке и не требовалось вырабатывать такие суровые нормы морали. Да и для возникновения подобного нужны масштабные эпидемии с антисанитарией и заразными венерическими заболеваниями, что для волшебников нонсенс.

Я про себя изощрённо матерился на нескольких известных мне языках, сплетая сложносоставные лингвистические конструкции из английского, русского и даже японского:

"Мелкий охуевший pizduk! Кусотарэ кусаме!* Да чтоб тебя uebalo, гандона такого!"

Колдография, мать её! Девять на двенадцать, чтоб их всех! Так-то колдография — это да, даже можно смело назвать её профессиональной и очень талантливой, без всяких скидок на возраст второкурсника-колдожурналиста. Когда я предполагал, что братья Криви в Хогвартсе волшебной порнухой приторговывают, то даже не думал, что сам могу стать жертвой этой самой торговли. Ещё немного и очень внимательно поразглядывав своё движущееся изображение, я не нашёл ничего предосудительного. Причиндалы из вырвиглазной расцветки боксеров нигде не вываливались, и даже мои труселя не оттопыривал утренний стояк. Где же я тут голый? Это ж не порнография какая, даже лёгкой эротикой такое, только при большой фантазии назвать можно.

… — сто двадцать четыре галеона, по два за штуку. Ты не думай, Гарри, я твою долю верну, только за реактивы возьму часть, — продолжал тарахтеть папарацци-диверсант.

— Криви! Ты охренел?! Шестьдесят штук! Ты что, снабдил "этим" почти половину всех студенток Хогвартса? — уже еле сдерживаясь орал я.

— Ну Гарри, ты же сам разрешил себя фотографировать! — возмущённо воскликнул Колин.

— Фотографировать, балбес! А не распространять!

— А как же быть? У меня ещё заказ на двадцать копий. И не половину, а треть, некоторые по две штуки брали, да и не только девчонки, — расстроенно поделился он со мной своими бизнес-планами.

— Я вот щас не понял… Кому ещё такое нужно? — я даже немного растерялся.

— Э-э-э… Коммерческая тайна! Вот! — решительно заявил он.

— Колин, ты даже не представляешь, как меня подставил, и не только меня, — вздохнул я. — Ладно я, отобьюсь как-нибудь, но ты подверг нешуточной опасности мою девушку. Ей ведь очень многие гадости начнут делать. И всё из-за этой вот карточки.

Мысленно примерив нынешнюю ситуацию на себя, внезапно понял, почему стал материться с японским подтекстом. Я же сейчас, блять, почти натуральный ОЯШ, как в каком-то третьесортном дерьмовом аниме с гаремными мотивами! И даже закончиться всё может как в таких же мультиках, с расчленёнкой, морем крови и горами трупов. Толпа тян в нашей школе теперь мне проходу не дадут, а мне их всех нахрен и не нужно. У меня уже своя есть.

— А давай я тебе колдографию Грейнджер сделаю, — внезапно предложил Колин, смотря куда-то мне за спину.

От такого предложения я даже поперхнулся. И, набрав воздуха в грудь, начал на него орать:

— Криви!!! Ты, blyad', что, бессмертный?!!! Если только узнаю, что ты провернул что-то подобное с Гермионой, — я помахал карточкой перед его носом, — то я Мерлином клянусь! Засуну твою колдокамеру тебе же в задницу!!!

— Да я обычную… — пролепетал он, отступая к стене и опять опасливо смотря мне за спину.

"Да что он там такое увидел?" — повернулся я и встретился взглядом с Гермионой.

— Про какую "твою девушку" ты говорил, Гарри? — с очень странными эмоциями и напряжённым выражением личика спросила она.

— Про тебя… говорил, — запнувшись, сказал я. — Прости, если ты против, то я, конечно, не буду претендовать… чтобы ты… а я тогда не буду… никогда… — совсем запутавшись, начал бубнить я.

Настроение упало совсем уж ниже самого низкого плинтуса. Ненавижу такие разговоры и ситуации. Знать бы, за что она на меня обижена, но для этого отдельный и мифический ретранслятор-переводчик с женского на нормальный нужно иметь. Легилименция тут слабо поможет, мысли-то прочитать можно, но они всё равно не отразят всей сути, а женские эмоции я откровенно плохо понимаю, только самые чистые и яркие в плане однородности, без всяких там искажающих примесей, и то примерно и если сосредоточиться.

А я уже подумал, что у нас… То есть не у нас… Нет пока никаких "нас"… и не известно, будет ли вообще. Лопух! Вон как она на меня смотрит! Странно.

Она подошла вплотную ко мне, посмотрела снизу вверх и как-то беспомощно сказала:

— Гарри, сегодня они все наговорили мне каких-то гадостей. Джинни сказала, что это она твоя девушка, Ли Джордан говорил, что теперь ты можешь выбрать себе любую, Рон накричал и обвинил, что мой Живоглот съел его Коросту, Лаванда меня жалела, отчего становилось лишь хуже, Парвати…

Я обнял её и стал успокаивающе поглаживать по спине, а она упёрлась лбом мне в грудь и продолжила тихо изливать свою обиду и горечь. Пока она говорила, я, переступая через себя, загонял себя в состояние бездушного механизма. От прошлого упаднического настроя не осталось и следа, его моментально выдуло яростью и холодным чувством гнева. Мой контроль трещал по швам.

— Всё будет хорошо, kotenok, — продолжая сжимать её в объятиях и успокаивая, говорил я. — Они все ещё пожалеют о своих словах, Гермиона. Это я тебе обещаю.

— Фшшххс! Шёлк! — раздался уже ненавистный для меня звук.

— Я только для вас двоих карточки сделаю, честно!

Под моим равнодушным и холодным взглядом Криви весь съёжился, а от его обычного нагловатого оптимизма ничего не осталось. Он молча развернулся и, опустив плечи, медленно пошаркал по коридору, как маленький старик.

***

На истории магии большинство учеников не изображали из себя традиционное сонное царство, а с различным интересом пялились на меня и Гермиону. Причем на неё смотрели в основном только с двумя эмоциями — либо с завистью, либо с ненавистью, за редким исключением, где я наблюдал непонимание. Я же собрал на себе более неоднородную коллекцию взглядов. Внутренне морщась под облизывающими взглядами большинства девчонок со всех факультетов нашего курса и ощущая на себе колючие взгляды некоторых парней, наполненные враждебностью, вспомнил, что вся эта ситуация совсем для меня не нова. Каждый год в Хогвартсе для меня изобилует ситуациями, когда наша школьная общественность массово меня обсуждает и осуждает. Правда, если раньше это касалось, скорее, моего абстрактного образа, то теперь ситуация напрямую затрагивала мою личность. Конечно, подумаешь, совершил там Гарри Поттер какой-то подвиг или влез в опасную авантюру! Пообсуждали с недельку и забыли. Другое дело, если моя собственная подружка или возлюбленная смотрит на этого Гарри Поттера так, как никогда на меня не смотрела!