Крестьянка в наказание

Слегка утолив голод, вызвала Галиту и попросила принести несколько образцов рукоделия из моего сундука. Неловко, конечно просить о таком постороннего человека, но чего там Галита не видела. В сундуке всё новое и чистое, да и вообще, принести и надо-то лежащий сбочку вышитый мешок, куда матушка сложила всё кружево, приготовленное мной для себя в приданое.

Тем временем леди Сарена устроилась у большого чёрного ящика. Открыла длинную узкую полку, под ней оказались чёрно-белые досочки разных размеров.

— Этот инструмент называется фортепиано, — проговорила она, одновременно коснувшись пальчиками клавиш…

Я обмерла! Прекраснее ничего и не слышала! Музыка лилась из под пальцев волной, унёсшей меня в неведомые дали, о которых сегодня впервые прочитала! Даже и представить не могла, что такое бывает!

Когда музыка закончилась, меня словно ударили о берег, выбросив на сушу и оставив без воды!

— Милая, — в голосе леди Сарены было волнение, — не надо плакать!

Только в этот миг осознала — по щекам текут горячие слёзы.

— Это так красиво! — еле удержалась, не вытерла лицо ладонью и достала из манжета белоснежный платочек, выданный заботливой Галитой.

— Да, это очень красивая мелодия! Ну, — леди хлопнула в ладоши, разгоняя печаль, — а теперь послушаем, что у вас с голосом!

Она быстро поворошила тонкие книжечки, лежавшие на этом самом фортепьяно, выбрала одну и протянула мне.

— Так, о нотах пока не думаем, я наиграю мелодию и начинаю петь. Текст на этой странице. Попробуйте подпеть мне.

Кивнула, попросив минуточку, чтобы прочитать хоть текст, а вдруг и не пойму ничего. Но песня оказалась про любовь. Ох, и душевные слова!

Леди Сарена начала играть. Играла повторяющуюся мелодию, а я очень внимательно слушала. Затем она стала петь, а я принялась следить по книжечке за словами. Кажется пора и я вступила… Сначала тихонечко, чтобы не заглушить гостью, уловить мелодию… Голос разошёлся сам собой и песня полилась. Мы пели вместе, а после как-то получилось, что стали петь на два голоса, а заканчивала я уже одна. Ну, совсем, как у нас на вечорках!

Стоило отзвучать последним звукам, леди Сарена внезапно подскочила ко мне и, схватив за руки, принялась кружить по комнате:

— Чудо! Какое же вы чудо! Вам петь надо обязательно! Скажу герцогу, необходим учитель музыки. Да вы всех наших дам за пояс заткнёте!

Ничего не понимая, кружилась вместе с гостьей, стараясь удержать её от слишком быстрых движений. Она позабыла, что в тягости, нельзя же так!

— Леди Сарена! — возмущённо раздалось от двери.

Мы остановились и уставились на стоявшую в дверях компаньонку. Ох, и принесло же её! Переглянулись, улыбки не хотели покидать лица.

— Леди, вы забыли о своём положении? — как ни странно компаньонка была вовсе не разгневана.

Невольно вздрогнула, вспомнив леди Доротею. Но ничего подобного не произошло. Госпожа Флера укоризненно покачала головой.

— Вы слышали? Нет, вы слышали, какой голос?!

— Слышала, миледи. Голос прекрасный, согласна, но вы должны себя поберечь!

Рассмотрела за спиной компаньонки маячившую Галиту и кивнула ей.

— Госпожа Флера, может быть, вы присоединитесь к нам, — мне стало неловко, почтенная дама сидит где-то в одиночестве…

Глянула умоляюще на свою гостью, леди Сарена рассмеялась.

— Присоединяйтесь, но не ворчать!

— Если вы будете вести себя разумно.

Галита, пока компаньонка устраивалась на стульчике, протянула мешок с рукоделием. Но леди Сарена опередила меня и перехватила мешок:

— А вышивал кто?

— Сестра, Олена. Это она мне в подарок вышила.

— Потрясающе! Работа такая тонкая.

— Да, когда я зарабатывать начала, стали нитки хорошие покупать. Вот Олена и вышивала остатками, что на кружево не пошли, — почему-то пояснила я.

Мешок был красивый, во всяком случае, мне очень нравился. И вышила его Олена, если быть честной, не для меня. Я его выпросила. Уж очень нравились узоры разных оттенков от белого до коричневого. Тогда я плела кружева в таких цветах по заказу господина Кольдена, а в кружево старалась брать нитки самые ровные, без узлов, вот и оставались хвосты. Из них Олена и придумала вышивку.

Повертев в руках мешок и рассмотрев его со всех сторон, леди Сарена протянула:

— А я думала народ больше яркие цвета любит.

— Да, но мне уж очень понравился этот, — развела я руками.

— Можно? — взялась за завязки гостья.

— Да, конечно!

На стол легли несколько мотков кружева, от самого тоненького, в палец шириной, до широкого в две ладони и несколько больших элементов, сплетённых сама не знаю для чего. Вот пришло в голову такое и сплела, благо нитки были. Господину Кольдену даже и не предложила, ему кружево нужно для применения в одежде, а куда такие на платье нашить? Потому и лежали у меня. И расстаться не могла, и применить было некуда.

Госпожа Флера подошла поближе к столу и замерла рядом с леди Сареной, пропускавшей через пальчики кружево одного из мотков, казалось, не может выпустить из рук.

— Волшебство! — прошептала госпожа Флера.

— Чудо, — согласилась леди Сарена. — Неужели это руками сплетено?!

Приподняла свои ладони, за последние дни ставшие почти гладкими, как у барышни, посмотрела на них и улыбнулась.

— Ну, да.

— Боги, да за такое кружево годовое содержание не жалко, — леди Сарена вскинула на меня глаза.

Посмотрела на моток в её руках. И увидела, как наяву — детская рубашечка для обряда имянаречения. И малыш в этой рубашечке и радостные родители… Все стоят в большом храме перед алтарём…

Не понимая, что делаю, взяла моток кружева и протянула его гостье:

— Я не знаю, как у вас это принято, но… Не гневайтесь, ежели что не так… Пусть это для малыша вашего будет, на первую рубашечку…

Не знаю, чего ждала, но точно не такого! Леди поднесло ко мне, она обхватила меня за шею, обдав дивным ароматом и прошептала на ухо: