Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том второй
Шрифт:
Хронологически карельские события явились продолжением выступлений крестьянства против политики Советского государства: Кронштадтского мятежа, антоновщины, Западно—Сибирского восстания. Причины, возникновение, развитие событий во многом аналогичны. Восстание в Карелии объективно не могло достичь такого же размаха, как, например, «антоновщина», но это явления одного порядка: Карелия не столь густо населена, как Черноземье, и по местным масштабам силы восставших были значительны. Необходимо учесть местные условия. Главком Красной Армии С. С. Каменев подчеркивал, говоря о ликвидации восстания, что главная трудность – в природных условиях, в которых приходилось вести военные действия. На борьбу с повстанцами были брошены регулярные части Красной Армии, отряды «красных финнов», в разработке и осуществлении операций участвовали Генеральный штаб, Реввоенсовет Республики, командование Петроградского военного округа. Методы ведения военных действий с той и другой сторон, меры по ликвидации повстанчества, хотя и не столь жестокие, как, скажем, в борьбе с «антоновщиной», носили характер, свойственный крестьянской войне. Осложнялась борьба возможностью для повстанцев уйти за рубеж под давлением частей Красной Армии, там довооружиться, пополниться и вновь вернуться на территорию Карелии. Финны обеспечивали снабжение и военное руководство повстанческими формированиями, но старались получить необходимую поддержку местного населения, опираясь на недовольство крестьян политикой Советской власти. Карельское крестьянство в этих событиях выступило в качестве активного участника. Обострению социально—политической обстановки в северо—западном регионе способствовала нерешенность национального
Остроту сложившейся обстановки подчеркивал народный комиссар иностранных дел Чичерин в письме Ленину от 11 августа 1921 г.: «Уважаемый Владимир Ильич! Одно из мест, требующих наиболее серьезного внимания в отношении политических последствий голода, есть Карелия. Именно поэтому Карелия играла и играет такую роль в наших отношениях с Финляндией, и мы столько хлопотали о создании там автономной Карельской коммуны, что в географическом отношении она занимает одно из важнейших для нас мест, а именно коридор на север к Мурманскому окну в Европу. Создание Карельской коммуны разрешило задачу национального удовлетворения карел при сохранении единства с РСФСР. Но эти удачные результаты расстраиваются крайне тяжелым продовольственным положением Карелии, которая в этом отношении принадлежит к наиболее страдающим частям РСФСР. Она всегда питалась привозным хлебом. В настоящее время мы ее настолько недостаточно снабжаем, что в ней советский аппарат распадается, рабочие разбегаются или увольняются, всякие промыслы приостанавливаются, постоянные настойчивые телеграфные просьбы о высылке хлеба остаются без ответа и в данный момент во всей Карелии остается продовольствие только для детей и больных. Результат тот, что белофинны чрезвычайно усиливают свою агитацию, они через границу перевозят хлеб и пользуются им для своей политической работы, в населении создается чрезвычайно сильная тяга к Финляндии, которая может накормить. Если мы не примем меры, которые при скудном населении Карелии для нас относительно вовсе не так тяжелы, нам могут грозить самые неблагоприятные политические осложнения. Именно теперь… финляндское правительство усиленно выдвигает карельский вопрос и обвиняет нас в нарушении договора и во всех прегрешениях в Карелии, что, конечно, находится в связи с усилением агитации в населении и с какими—то нам неизвестными планами. Удар по Карелии был бы для нас настолько чувствителен, что необходимо принять те сравнительно незначительные жертвы, ценою которых мы можем успокоить карельское население, хотя бы немного накормив его» [287] .
287
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 197. Л. 3—4.
Ко времени указанного письма Чичерина прошел уже почти год существования Карельской трудовой коммуны. Она была образована 7 июля 1920 г. постановлением ВЦИК: «1. Образовать в населенных карелами местностях Олонецкой и Архангельской губерний в порядке ст. 11 Конституции областное объединение в Карельскую трудовую коммуну». В нее вошли 24 административных единицы (волости и города) Олонецкой губернии и 20 – Архангельской губернии [288] . В подготовительном докладе к постановлению ВЦИК о создании коммуны подчеркивались цели ее создания: «а) в целях осуществления и дополнения права самоопределения карельского народа для противовеса завоевательным стремлением финнов, которые, возбуждая карельский национализм, стремятся к присоединению карельской территории к Финляндии…; б) в целях развития и поднятия карельской местной экономической жизни и ее производительных сил…; в) для содействия революционной пропаганде в Финляндии и Скандинавии». В докладе отмечалось, что большинство населения коммуны является крестьянским, которое кроме земледелия и скотоводства занималось рыболовством, охотой, рубкой и сплавом леса [289] .
288
ГАРФ. Ф. Р—130. Оп. 6. Д. 65. Л. 56.
289
См.: Гусев К. В. Указ. соч. С. 74.
Карельская трудовая коммуна, согласно резолюции первого Всекарельского съезда Советов, «сохраняет тесную связь с рабочими массами России и с Российской Советской Республикой в ее целом. Но как часть Республики, отличающаяся от остальных частей ее своими национальными и экономическими условиями, Карельская трудовая коммуна будет иметь свои собственные компетентные органы самоуправления с широкой свободой действий» [290] . Декларировалось предоставление коммуне права национального самоопределения, широкой автономии во внутренних делах, вхождения в Российское государство на федеративных основах; карельский язык признавался языком административного законодательства и народного просвещения. Соглашением предусматривалось право устраивать экономическую жизнь коммуны согласно местным потребностям [291] .
290
ГАРФ. Ф. Р—130. Оп. 6. Д. 65. Л. 55—56.
291
ГАРФ. Ф. Р—130. Оп. 6. Д. 65. Л. 57.
С созданием автономной национальной области настроение карельского населения изменилось в лучшую сторону. Ревком Карелии сообщал Совету Труда и Обороны, Реввоенсовету республики и Народному комиссариату иностранных дел: «Многие из трудовых карел, оказавшихся после ликвидации Северного фронта на территории Финляндии, раскаиваются в своих поступках и имеют желание перейти в Советскую Карелию. На территории Финляндии, граничащей с Кемским уездом, оперирует банда из пятисот человек, преимущественно из карел, во главе с белофиннами. Кемский уездревком указывает, что достаточно издать постановление о разоружении и гарантировать возвратившимся непризыв в войска, как банда разойдется и возвратится в свои деревни. Ревком Карельской трудовой коммуны, учитывая необходимость обеспечения рабочей силой… необходимость ограждения Кемского уезда в дальнейшем от бандитов, присоединяется к Кемскому уездревкому и просит санкционировать издание постановления, где будет указано, что всем трудовым карелам, возвратившимся из Финляндии и сдавшим оружие, будут гарантированы замена призыва в войска трудовыми мобилизациями и право пользования свободами революции наравне с остальными гражданами Советской Карелии» [292] . В этой связи Президиум ВЦИК в ноябре 1920 г. постановил: «Ходатайство Карельской трудовой коммуны удовлетворить. Ввиду предстоящего празднования 3—ей годовщины Октябрьской Революции применить к карелам, ушедшим в белые банды в Финляндию, амнистию. Практическое применение амнистии поручить нарком—внуделу совместно с Карельской трудовой коммуной» [293] . Акция оказалась успешной. По данным руководства Карельской коммуны, «согласно амнистии и по персональным разрешениям из Финляндии до сих пор вернулись обратно 8000 чел., и осталось в Финляндии еще 4000 чел.» [294] . Из данных Карельского ревкома следовало, в Финляндию ранее ушло 12 тыс. повстанцев-карел, что, по масштабам Карелии, немало. Немало беженцев впоследствии не только приняли участие в восстании 1921—1922 гг., но и оказались в числе его зачинщиков.
292
Гусев К. В. Указ. соч. С. 76.
293
ГАРФ. Ф. Р—1235. Оп. 37. Д. 5. Л. 234.
294
РГАСПИ.
Ф. 17. Оп. 84. Д. 712. Л. 22—23.Поводом к восстанию в Карелии послужили непродуманные и противоречащие обещаниям действия местных властей. Оно началось в октябре 1921 г. в Тунгудской и Юшкозерской волостях. Начальник штаба Петроградского военного округа телеграфировал в конце ноября 1921 г. Реввоенсовету Республики, что «180 граждан Летнеконецкой волости, соседней с Тунгудской, вызывались на 1 октября на суд сессии Ревтрибунала в Кемь по делу причастности к восстанию 1920 года. Провокаторы запугивали граждан предполагаемыми жестокостями Ревтрибунала, призывали к восстанию против соввласти. Между тем Кар—ревтрибунал за недоказанностью дела 180 граждан производство прекратил и сообщил эту милость начмилиции 18 ноября. В промежуток времени между вызовом на суд и его отменой большинство граждан, желая избежать кары, ушли в Тунгудскую волость. Указанное обстоятельство могло быть одним из поводов к восстанию» [295] . Данную точку зрения разделял также заместитель председателя РВСР Э. М. Склянский, который направил ВЦИК копию телеграммы с запиской: «Препровождая при сем копию телеграммы начштаба Петроградского военного округа от 24 ноября с. г. за №263742/оп по поводу событий в Карелии и полагая возможным согласиться с выводом названного штаба, что факт привлечения к суду 180 граждан Тунгудской волости не мог не сыграть значительной роли в Карельском восстании, Революционный военный совет Республики просит Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет обратить особое внимание на этот факт и назначить специальное расследование этого случая, имевшего место в сессии Ревтрибунала Кеми» [296] .
295
ГАРФ. Ф. Р—1235. Оп. 99. Д. 70. Л. 40.
296
ГАРФ. Ф. Р—1235. Оп. 99. Д. 70. Л. 4.
Активизировалось Ухтинское правительство, которое вместе с белой армией Миллера ушло за кордон в Финляндию, продолжая свою деятельность как правительство в эмиграции. Организацией помощи карельским повстанцам занимались представители Ухтинского правительства Сидоров и Борисов. Приняв название «Верховный комитет Карелии», оно разработало структуру гражданской власти. В деревнях предлагалось избрать старшин, в волостях – временные волостной комитеты, в городах – старшин участков и временные городские комитеты [297] . 4 октября Сидоров и Борисов организовали съезд жителей 6 волостей, населенных карелами, в котором участвовали 100 человек. Съезд принял решение приступить к созданию лыжного карельского партизанского отряда и начал вербовку добровольцев—карел. По докладу военкома второго боевого участка Карельского района, «численность банд в районе волостей Рогозерской, Тунгудской, Кадожской, Вокнаволоцкой, Тихтозерской, Ухтинской, Погоской, частью Костен—ской и Маслозерской – 1000—1500 чел. По проверенным сведениям в Вокнаволоцкой волости имеется 50—60 чел. приезжих из Финляндии из числа ранее бежавших карел…» [298] .
297
РГВА. Ф. 740. Оп. 1. Д. 443. Л. 81.
298
Там же.
В октябре 1921 г. первым перешел границу отряд финского офицера Токкунена численностью в 60 человек. Вслед за ним в различных волостях перешли границу другие отряды и, по данным советских информсводок, «слившись с бандами местного происхождения, поддавшимися на удочку белогвардейских финских офицеров, начали свою каинову работу… производя набеги на деревни, разоряя лесные и рыболовные промыслы, склады и советские учреждения. Деревни и села, населенные не сочувствующим бандитам элементом и пытавшиеся не повиноваться их распоряжениям в отношении поставки подвод, продовольствия и др., беспощадно сжигались» [299] .
299
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 719. Л. 38.
В конце 1921 – начале 1922 гг. шла усиленная вербовка добровольцев в Карелию во всех городах Финляндии. Контингент завербованных относился к финским карелам, кронштадтским мятежникам. В информационной сводке на 1 января 1922 г. отмечалось увеличение численности повстанцев и усиление процесса объединения действующих отрядов, формирования из них боевых единиц – полков. Полки строились по территориальному принципу: деревня, имеющая 30—40 дворов и более, составляла роту, 4 роты сводились в батальон, 3 батальона составляли полк. Роты носили название деревень, в которых они были сформированы. Приведенные в сводке отрывочные данные о составе отдельных отрядов также подтверждают факт участия в восстании местного населения. Отряд в деревне Костамукша численностью в 120 человек под командованием трех финских офицеров состоял на одну треть из финских добровольцев и на две трети из карел. В деревне Кудом Губа такой же отряд состоял на 30% из финских добровольцев. Из карел—беженцев, работавших в восточной пограничной полосе, был сформирован отряд в 750 человек [300] . Участие карельского крестьянства в восстании, таким образом, опровергает преувеличенную роль финских добровольцев. Повстанчество имело опору в местном населении. Кроме того, перечисление волостей, население которых поддерживало восставших, показывало, что им сочувствовали не только карелы, но и представители других национальностей.
300
Гусев К. В. Указ. соч. С. 78—79.
Финские добровольцы обеспечивали поддержку карельских повстанцев вооружением, снабжением и организацией военных отрядов. Общее руководство осуществлял командующий войсками финский офицер Тулонен. Штаб вооруженных сил находился в Ухте, возглавлял его финский офицер Тусконда. В качестве резерва при штабе находился отряд «Медвежья гора». Войска были разделены на два фронта – Северный и Южный. В Северный входили Архангельский полк – 827 человек, Олангский отряд – 205, отряд Алоярви – 66 человек. Полк делился на три батальона, батальон – на три роты, рота – на три отряда, отряд – на три звена. В полку были два разведотделения, пулеметная команда – 30 человек, 4 пулемета. Общая численность войск фронта – 1098 человек. В Южный фронт входил Карельский партизанский (лесной) полк со штабом в Кимасозере. В нем было 4 батальона (один из них – лыжный) по 250 человек; общая численность фронта – 1210 человек, в каждом батальоне – по 4 роты, включая пулеметную и резервную (100 чел.), 150 подвод. Всего на территории Карелии силы повстанцев насчитывали 2708 человек [301] .
301
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 719. Л. 40—41.
Командованием повстанцев был отдан приказ о мобилизации карел в занятых районах. Набор среди мужского населения от 18 до 45 лет производился и добровольно, и по принуждению. Как отмечалось в советских оперативных сводках, «мобилизации проводились почти всюду насильственным путем, кроме Тунгудской и Ухтинской волостей, где большинство мужчин еще в начале бандитского движения явились в банды добровольно» [302] . Восстание начиналось при опоре на местное население. Для снабжения использовались продукты, поступающие из Финляндии. При этом «Верховный комитет Карелии», хотя и скудно, обеспечивал не только свою армию, но и местное население. Для этой цели им были созданы в деревнях «этапные комендатуры», задача которых состояла в распределении продовольствия среди мирных жителей.
302
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 719. Л. 41об.