Криабал. Тьма у ворот

– Это была я, кажется, - ответила рыженькая. – Но я плохо помню, матушка.

– Да нет, это точно была я, - возразила светленькая. – Я-то хорошо помню, как заполняла ведомости, когда ты толкнула меня под руку.

– Я тебя не толкала! – возмутилась рыженькая. – Просто тогда была моя очередь, а ты опять влезла!

– Почему это твоя очередь, если это был Бархатный день?! По Бархатным всегда я! Вот сама посчитай!

– Тихо, тихо, девочки, не скандальте, - велела Альяделли. – Сейчас во всем разберемся. Кто бы из вас там ни был – вы помните, как приходил мой племянник?

– Конечно! – кивнула рыженькая.

– Еще бы! – добавила светленькая.

– Ну вот, все и разрешилось ко всеобщему удовлетворению, - подытожила Альяделли. – В последний раз я видела его два года назад, мэтр.

– А вы можете вспомнить, зачем именно он приходил? – напрягся Танзен. – Какой именно протекции просил?

– Да говорю же, я отсутствовала, я почти ничего не слышала... девочки, вы помните?

– Ему нужна была рекомендация, - сказала рыженькая. – Он получил работу, но там требовали рекомендацию со стороны уважаемого лица.

– Ну да, - поддакнула светленькая. – А кто же более уважаем, чем матушка Ахута?

– Ну вот видите, - довольно улыбнулась Альяделли. – Просто хотел рекомендации. Вы ему ее выписали?

– Мы ее подписали, - сказала рыженькая. – Он уже принес готовую. Я обмакнула перо в чернильницу...

– ...А я поставила роспись! – добавила светленькая.

– А что там было написано? – спросил Танзен. – Куда именно рекомендация?

Внутренние духи Альяделли переглянулись и растерянно сказали:

– Мы забыли прочитать.

Волшебница вздохнула. Спустя несколько минут расспросов выяснилось, что Звира и Хора были слишком заняты, поэтому приняли слова Ордмунда на веру. А сама Альяделли, проводившая совещание с другими своими духовными сущностями, толком ничего не слышала. Ей не особо хотелось общаться с беспутным племянником, так что она просто позволила своим «секретаршам» дать, что он просит.

– И вы говорите, что он ввязался в какую-то авантюру? – уточнила ректор. – Врата Шиасса, я знала, что Ордмунд – дурак, но думала, что уж хоть перед законом-то он чист...

– Пока еще ничего не известно, - мотнул головой Танзен. – Но я бы хотел это выяснить. Поэтому повторю вопрос: вы знаете, где может быть Ордмунд Альяделли?

– Понятия не имею, - пожала плечами ректор. – Он мне не сын и даже племянник только двоюродный. Вы пробовали узнавать у более близких родных? У Ордмунда есть отец, жена, двое детей, брат и сестра...

– Я был в его доме, говорил с семьей. Утверждают, что ничего не знают.

– Задали вы мне задачку, мэтр, - досадливо произнесла Альяделли. – Но ладно, мне и самой это небезразлично – родня все-таки. Я сейчас попробую что-нибудь выяснить.

Волшебница закатила глаза и раскинула руки. Ее очертания стали двоиться и троиться, из рукавов и из-под платья хлынули туманные силуэты. Они заклубились вокруг хозяйки, уходя все глубже в туманные миры.

Танзен пораженно глядел на это зрелище, невидное обычному взору. Он знал, что в ректоре живет немало духов, но не думал, что их настолько много!

– Ищите мою кровь... – вещала Альяделли. – Найдите моих родичей...

Через пару минут она закончила. Духи вернулись в ее тело – и принесли с собой новые знания. Альяделли недоуменно нахмурилась и сказала:

– Он не покидал своего дома вот уже две луны. Его след обрывается там, выходной тропы нет. Но... его самого я увидеть не могу. Похоже, он скрылся от духова розыска... только зачем?..

Танзен не стал уточнять, уверена ли мэтресс ректор. Она лауреатка премии Бриара и член ученого совета. Уж наверное знает, о чем говорит.

Тем не менее, он напомнил:

– Я был у него дома. Не так уж давно. Меня заверили, что его там нет. А провести полный обыск без веских причин я не имею права.

Альяделли поморщилась, с явным раздражением глядя на докучливого агента. Пожевав губами, она напряглась, встряхнулась всем телом – и от нее отделилась женская фигура. То была одна из «секретарш» - та, что с рыжими волосами. Все еще дух, но воплотившийся в квазиоболочке, видимый уже для всех, а не только для волшебников.

– Звира пойдет с вами и подтвердит ваши полномочия, - сказала Альяделли. – Не знаю, во что там ввязался мой племянник, но мне теперь тоже хочется это узнать.

– Благодарю, - кивнул Танзен.

Большего ему не требовалось. Ученый совет – это правительство Мистерии. Любой из его членов может дать постановление на арест или обыск без фактических на то оснований. И теперь, когда оное у Танзена есть – он может перевернуть дом Ордмунда Альяделли вверх тормашками.

Так он и сделал.

Конечно, родные пропавшего ему не обрадовались. Тем более, что Танзен заявился поздно ночью, когда все уже крепко спали. Но кроме посланницы мэтресс Альяделли он привел дюжину охранных немтырей, так что выбора у хозяев дома не было.

– Только ради всех богов – не шумите, - попросила жена пропавшего. – В доме больные дети.

– Я буду тих, как бабочка, - пообещал Танзен, расставляя немтырей у входов.

Осматривая кабинет, он с сомнением прислушался к внутренним ощущениям. Чакры уже несколько дней не болели совсем. Немного... тянули, но это нормальное ощущение, такое бывает и просто после слишком усердного колдовства.

И целители утверждали, что Танзен в принципе уже здоров. Колдовать направо и налево пока не стоит, но время от времени прибегать к магии уже можно.

Но Танзен этого пока не делал. Побаивался. В конце концов, это не язвенная лихорадка, а контузия чакровзрывателем. Если он ошибется... если вернется к волшебству преждевременно...

Но тянуть бесконечно тоже нельзя. Рано или поздно все равно придется попробовать – и лучше рано, пока он не начал забывать, как это вообще делается.

Он тяжело вздохнул, расслабился, закрыл даже глаза и перешел в форму №27 (собака-ищейка).

Чакры какой-то миг пульсировали. Гораздо чаще и острее положенного. Танзена охватил холодный ужас... но этим мигом пульсации все и ограничилось. Ничего страшного не произошло.