Крик дьявола

— Нет. — Киллер, не поднимая глаз, продолжал вертеть в руке винный бокал. В течение сорока восьми часов лейтенант со своими подчиненными прочесывал болота, протоки и мангровые леса в поисках обломков аэроплана. Он был изможден и искусан насекомыми.

— Ja, — мрачно закивал Фляйшер. — Упал где-то неподалеку, но деревья не задел. Так я и знал. Рябчик так иногда делает, если по нему палить из дробовика. Бах! И он вот так падает… — Фляйшер поболтал рукой в воздухе, имитируя падение себе в суп. — А потом вдруг происходит вот что. — Он возобновил полет руки в сторону суровой неандертальской физиономии инженера Лохткампера. Все внимательно наблюдали за этим. — И птичка-малышка улетает себе восвояси. Как можно было так плохо стрелять с такого близкого расстояния, — продолжил Фляйшер и, завершив «полет», опять взялся за ложку. Кают-компанию вновь окутала теплая влажная тишина.

Старший инженер Лохткампер методично набивал рот, словно одну из корабельных топок. Костяшки пальцев на его руках были сбиты в кровь от постоянного «жесткого контакта» со стальными листами и тросами. Даже летевшая в направлении его лица рука Фляйшера не могла отвлечь инженера от мыслей, занятых железом и оборудованием, соотношением веса и угла наклона. Для того чтобы обнажить на днище «Блюхера» большую площадь для сварки по правому борту, ему был нужен угол в двадцать градусов. Это требовало смещения тысячи тонн груза и казалось нереальным. «Если только затопить трюмы по левому борту и демонтировать орудия, сняв их с лафетов, — размышлял он, — тогда под него можно приспособить камели…»

— Дело вовсе не в плохой стрельбе, — возразил командир артиллерии. — Самолет пролетал слишком близко, со скоростью… — Не договорив, он провел указательным пальцем по своему длинному носу и раздраженно посмотрел на скатившуюся по нему капельку пота. Все равно этот жирный индюк ни черта не поймет, так что не стоит тратить энергию, вдаваясь в технические подробности, он ограничился тем, что лишь вновь повторил: — Дело вовсе не в плохой стрельбе.

— Я думаю, самолет противника благополучно вернулся на базу, — сказал лейтенант Киллер. — Исходя из этого следует ожидать, что в ближайшее время противник может предпринять против нас некие атакующие действия. — Киллер получал истинное удовольствие от своего привилегированного положения в кают-компании. Никто из младших офицеров не осмелился бы так свободно высказывать свое мнение. Правда, никто из них и не смог бы высказаться более разумно, чем он. Когда он говорил, старшие офицеры прислушивались, если и не уважительно, то как минимум внимательно. Киллер принимал торжественную присягу в Военно-морской академии в Бремерхафене в 1910 году. Его отец — барон и близкий друг кайзера — был адмиралом имперского флота. Однако лейтенант слыл любимчиком не за красивые глаза и хорошие манеры, а за искреннее трудолюбие, педантичность и сообразительность. Будучи хорошим офицером, он стал для крейсера достойным приобретением.

— Ничего нам здесь не грозит, — пренебрежительно возразил Фляйшер. Он не разделял всеобщего мнения об Эрнсте Киллере. — Да и что тут можно сделать? Мы в полной безопасности.

— Даже если припомнить историю морских сражений, герр комиссар, станет понятно, что от англичан можно ждать всего, чего угодно. Причем сделают они это решительно и молниеносно. — Киллер почесал распухшие за левым ухом красные укусы.

— Пф-ф! — Яростно выражая презрение, Фляйшер фыркнул, брызгая гороховым супом. — Англичане по меньшей мере трусы и кретины и будут держаться от дельты реки подальше. Они не осмелятся сунуться к нам сюда.

— Не сомневаюсь, время докажет вашу правоту, герр комиссар. — Киллер неизменно употреблял эту фразу, выражая свое несогласие с мнением высшего руководства. Зная об этом, капитан фон Кляйне со старшими офицерами едва заметно улыбнулись.

— А суп горчит, — довольный результатом спора заявил Фляйшер. — Повар использовал морскую воду.

Обвинение прозвучало настолько возмутительно, что даже фон Кляйне оторвался от своей тарелки.

— Прошу вас не терзать себя нашей скромной трапезой из вежливости, герр комиссар. Вам, видимо, необходимо спешно возвращаться к исполнению своих обязанностей по заготовке дров.

Фляйшер тут же умолк, сосредоточившись на еде. Фон Кляйне перевел взгляд на Киллера.

— Киллер, вы не едете с герром комиссаром. На этот раз с ним отправится младший лейтенант Пруст. Вы назначаетесь командиром первой линии обороны, которую я планирую выставить в дельте на случай атаки англичан. После еды прошу вас быть на совещании в моей каюте.

— Благодарю вас, господин капитан. — Голос у Киллера даже охрип от гордости за возложенную на него честь. Фон Кляйне перевел взгляд на командира артиллерии.

— Жду и вас тоже. Хочу освободить вас от ваших любимых многоствольных на верхней палубе.

— Вы имеете в виду их демонтаж, господин капитан? — Артиллерист с тоской взглянул на него, уныло повесив длинный нос.

— Сожалею о такой необходимости, — с сочувствием в голосе ответил фон Кляйне.

65

— Ну что ж, Генри, мы не ошиблись — «Блюхер» жив-здоров.

— К сожалению, сэр.

— Два тяжелых крейсера еще какое-то время будут участвовать в блокаде. — Адмирал сэр Перси, скорбно выпятив нижнюю губу, смотрел на фигурки «Ринаунса» и «Пегаса» на просторах Индийского океана. — А у них работы хватает.

— Так точно, сэр, хватает и без этого, — согласился Генри Грин.

— Кстати, Джойс спрашивал насчет двух торпедных катеров…

— Да, сэр?

— Следует предполагать, он задумал атаковать дельту торпедами.

— Похоже на то, сэр.

— Может, и получится — в любом случае стоит попробовать. Что мы можем ему предложить?

— В Бомбее стоит целая эскадра, сэр, а еще одна — в Адене.

В течение секунд пяти сэр Перси Хауи прикидывал, насколько скудны резервы, с помощью которых ему приходилось стеречь два океана. Из-за возникшей недавно угрозы подводных лодок он не мог выделить ни одного корабля из района Суэцкого канала — оставался Бомбей.

— Пошлите к нему торпедный катер из Бомбейской эскадры.

— Речь шла о двух, сэр.

— Джойс прекрасно знает, что получает от меня только половину того, что хочет. Поэтому неизменно запрашивает в два раза больше.

— А как насчет рекомендации о представлении к награде, сэр?

— Того парня, что обнаружил «Блюхер»?

— Да, сэр.

— Тут все не так просто — он и в португальской-то армии толком не числится, не говоря уж об остальном.

— Однако он британский подданный, сэр.

— Тогда что он делает среди этих португашек? — возразил сэр Перси. — Ладно, оставим это до окончания операции. Решим, когда затопим «Блюхер».

66

Закат окрасил небо в кроваво-красный и эротичнорозовый цвета с матовой позолотой. Британское блокирующее соединение направлялось в сторону материка.

Впереди шел «Ринаунс» с развевающимся на топ-мачте флагманским флажком. По широкой глади кильватерной струи следом скользил «Пегас». Их черные силуэты четко вырисовывались на фоне непристойно яркого заката. В очертаниях тяжелого крейсера было нечто стародевичье-чопорное — ничего общего с торжественной величавостью линкора и тем более с бесшабашным безрассудством эсминца.

Тут же рядом, но скрытый от берега «Пегасом», точно лебеденок за лебедем, поспевал торпедный катер.

Его захлестывало водой даже при таком легком волнении. Волны одна за другой накатывались ему на нос и потом пенисто-зелеными потоками струились по палубам. Брызги тарабанили по тонкой парусине, натянутой для защиты мостика.

Прячась от брызг, Флинн О’Флинн проклинал себя за неуемные амбиции, приведшие к тому, что он вызвался быть в этом походе проводником. Он взглянул на Себастьяна, стоявшего на незащищенной половине возле укрытых парусиной орудий — тот улыбался летевшим в лицо и струившимся по щекам теплым брызгам.