Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль

Не меньшее значение имеет потребность в «знаниях», «информации», «самоутверждении» животных, проявляющаяся как в борьбе за статус (ранг), так и в повышенной поисковой активности некоторых особей («исследователей», «первопроходцев»). Так, в семействе крыс, помещенных в идеальные условия с изобилием пищи, наличием тепла, света, мягкой подстилки («крысиный рай»), всегда находились особи (примерно одна треть), которые не довольствовались «санаторно-курортными» условиями и в поисках неведомого устремлялись в темные, холодные, полные опасности территории «крысиного ада» (примыкающие к «раю»), получали там удары током, повреждения острыми предметами, но, передохнув в «раю», вновь и вновь упорно отправлялись «на разведку» в «ад». Как тут не вспомнить покорителей горных вершин, полюсов Земли, глубин океана и просто мотогонщиков!

Изложенные соображения позволяют прийти к выводу о профилактических возможностях «канализирования» социальной активности в социально приемлемые формы (идеи «баланса социальной активности» и возможности «канализирования» активности были нами высказаны еще в 70–80-х гг. [369] ). Так, «в зависимости от способов и средств удовлетворения присущая подростку потребность занять определенное место в группе сверстников, утвердить себя среди других, а следовательно, и в своих собственных глазах может трансформироваться в общественно полезную деятельность – учебу, изобретательство, спорт и т. п. или в хулиганские действия, кажущиеся „немотивированными“». [370] Вот почему «первейшая задача воспитания заключается в таком канализировании потребностей, которое способствовало бы максимальному раскрытию способностей личности, ее развитию… Канализация удовлетворения потребностей в желательном для общества направлении достигается двумя путями: 1) непосредственным воздействием на сознание и подсознание субъекта с помощью имитационного воспроизведения поведенческих эталонов и 2) через вооружение субъекта социально ценными способами и средства удовлетворения его потребностей». [371]

369

Гилинский Я. И. Социальное планирование города и проблемы отклоняющегося поведения // Актуальные проблемы социального планирования. Иркутск, 1975. С. 244–252; Человек как объект социологического исследования. Л., 1977. С. 103; Гилинский Я., Раска Э. О системном подходе к отклоняющемуся поведению // Известия Академии наук Эстонской ССР. Общественные науки. Т. 30. № 1. 1981. С. 134–143.

370

Симонов П. В., Ершов П. М. Темперамент. Характер. Личность. М., 1984. С. 66.

371

Симонов П. В. Мотивированный мозг. С. 216.

Мы рассмотрели более или менее вероятные источники («девиантогенный комплекс») девиантности и девиантного поведения. Остается рассмотреть вопрос, почему одни и те же девиантогенные факторы оборачиваются то преступлением, то самоубийством, то уходом в алкоголь или наркотики. И здесь нам придется для начала с социетального уровня спуститься на уровень личностный, на уровень индивидуальной психологии (не забывая и о роли Его Величества Случая).

Итальянский писатель Чезаре Павезе, покончивший жизнь самоубийством, как-то заметил: «Самоубийцы – робкие убийцы». Иначе говоря, при наличии одной и той же конфликтной ситуации «робкий» убьет себя, «храбрый» – другого. Как поведет себя тот или иной конкретный индивид под воздействием определенных обстоятельств («социальной неустроенности», например) в значительной степени зависит от комплекса личностных особенностей: характера, темперамента, интеллектуальных, волевых, эмоциональных особенностей, условий социализации, воспитания, образовательного уровня и т. п.

Сказанное относится в равной степени и к генезису позитивных девиаций, творчества. Ж.-П. Сартр писал: «Гений не дар, но выход, который придумывают в отчаянных случаях». [372] Как поведет себя человек в «отчаянном случае» (сделает открытие, или сопьется, или пырнет кого-нибудь ножом) – зависит от множества обстоятельств. А вот еще возможные «варианты» исхода в тяжелой жизненной ситуации: «Говорят: если бог хочет сделать гения, он берет десяток талантливых и – бросает в огонь для закалки, как кувалдой, бьет их горем по голове, истязает всячески. Расчет у мудрого господа прост: трое – свихнутся, трое – сопьются, трое – удавятся, а один – авось да выдюжит, и получится из него – Достоевский!». [373] Напомним, кстати, что Ф. М. Достоевский был приговорен к смертной казни по делу петрашевцев (1849) с последующей заменой наказания.

372

Цит. по: Филиппов Л. И. Философская антропология Жан-Поля Сартра. М., 1977. С. 258.

373

Бородай Ю. Психоанализ и «массовое искусство» // «Массовая культура» – иллюзии и действительность. М., 1975. С. 181–182.

И все же тонкие механизмы разведения различных форм девиантности на личностном уровне, взятые в массе, позволяют находить определенные социальные закономерности. Некоторые эмпирические данные «разведения» преступлений, самоубийств, алкоголизма во времени и пространстве города были получены нами еще в 70-е гг. [374] Более поздний сравнительный анализ смертности от убийств и самоубийств в различных странах привел нас к гипотезе о зависимости соотношения уровня (в расчете на 100 000 жителей) убийств к уровню самоубийств от степени «цивилизованности / социальности» общества. Общий вывод – чем цивилизованнее общество, тем ниже значение этого показателя («индекса насилия»). [375] Иначе говоря, граждане цивилизованного общества в критических ситуациях скорее убьют себя, чем другого.

374

Человек как объект социологического исследования. С. 103; Эффективность действия правовых норм / Ред. А. С. Пашков и др. Л., 1977. С. 98–100.

375

Гилинский Я. Девиантное поведение в Санкт-Петербурге: на фоне российской действительности эпохи постперестройки // Мир России. 1995. Т. IV. № 2. С. 127–128; Гилинский Я. И., Юнацкевич П. И. Социологические и психолого-педагогические основы суицидологии: Учебное пособие. СПб., 1999. С. 49–52.

Остается еще раз напомнить, что проблема генезиса преступности и иных форм девиантности чрезвычайно сложна и все высказанное в этой главе – скорее «информация для размышления», нежели ответ на вопрос.

Часть III Криминологический анализ некоторых видов преступлений

В этой части монографии нами будут рассмотрены криминологические характеристики лишь некоторых видов преступности. Для анализа выбраны наиболее опасные или же распространенные преступления. Кроме того, в последней – 14-й – главе этой части будут представлены краткая характеристика некоторых из нерассмотренных видов преступности и ссылка на соответствующую литературу.

Содержание криминологического анализа различного вида преступлений в значительной степени зависит от их особенностей и не может быть одинаковым. Вместе с тем мы постараемся максимально использовать следующую схему:

• общая характеристика (основные понятия, социальная природа и т. п.);

• уровень и динамика рассматриваемого вида преступности;

• место в общем объеме преступности;

• внутренняя структура;

• качественные особенности;

• социально-демографический состав субъектов преступлений;

• территориальное (пространственное) и временные распределения;

• особенности генезиса и профилактики.

Глава 7 Криминальное насилие (преступления против личности)

Человек является единственным видом, в котором борьба носит уничтожающий характер.

Н. Тинберген

Насильственные преступления направлены против самого ценного для человека – его жизни, здоровья, физической целостности и неприкосновенности. Тягчайшее из насильственных преступлений – убийство – является и тягчайшим из всего арсенала преступных посягательств. Но насильственные преступления – лишь часть насилия, распространенного в человеческом обществе. Поэтому мы считаем необходимым предпослать общую характеристику насилия конкретному анализу насильственных преступлений против личности.

§ 1. Социальное насилие

Насилие – в различных его проявлениях – неотъемлемая составляющая (элемент) общественного бытия.

В буквальном смысле слова жизненно важная проблема насилия породила обширнейшую литературу и науку о нем – виолентологию (от лат. violentia – насилие), или вайоленсологию (от англ. violence). В России только за последние годы издан ряд фундаментальных трудов, посвященных широко понимаемой проблеме насилия. [376] При этом само понятие «насилие» остается весьма многозначным и дискуссионным (впрочем, это совершенно нормально для любого сложного феномена).

376

Аснер П. Насилие и мир: От атомной бомбы до этнической чистки. СПб., 1999; Бассиюни К. Воспитание народоубийц. СПб., 1999; Дмитриев А. В., Залысин И. Ю. Насилие: Социо-политический анализ. М., 2000; Жирар Р. Насилие и священное. М., 2000; Кугай А. И. Насилие в контексте современной культуры. СПб., 2000.

Пожалуй, наиболее широким является понимание насилия как поведения, наносящего вред другим; [377] как принуждение, ограничение свободы выбора, «узурпация свободной воли». [378] Более узкая трактовка ограничивает насилие причинением физического, психического или материального (имущественного) вреда. Наконец, в самом узком смысле под насилием понимается причинение физического вреда, нарушение физической неприкосновенности.

377

Tutt N. (Ed.) Violence. L., 1976. P. 613.

378

Гусейнов А. А. Понятия насилия и ненасилия // Вопросы философии. 1994. № 6. С. 36.

Не меньше споров о природе насилия: имеет оно преимущественно животное происхождение или же социальное.

«Какое зверское убийство!» – восклицаем мы, услышав об особо жестоком лишении жизни. «Не человек, а зверь!» – говорим о человеке жестоком, убийце, садисте. И в голову не приходит при этом, что мы клевещем на зверей… Во-первых, внутривидовое убийство среди животных – крайняя редкость (Е. Артцт, Ш. Волин, Н. Тинберген, Р. Хартогс и др.). У животных акты внутривидовой агрессии редко заканчиваются серьезными травмами и смертельным исходом, поскольку действуют надежные механизмы, предотвращающие убийство себе подобных: сигналы «капитуляции» немедленно прекращают самую жестокую схватку. «Борьба между животными одного и того же вида не имеет своей целью смерть противника; как правило, она не сопровождается кровопролитием и прекращается при отступлении одного из конкурентов». [379] Исследования показывают, что борьба между обезьянами – наиболее близкими к человеку по степени агрессивности – ограничивается угрозами, укусами, ранениями соответственно как 1000:50:1. Во-вторых, и это – главное, агрессия и убийство среди животных всегда инструментальны: из-за пищи, из-за самки, при защите детеныша, но никогда не превращаются в самоцель, не бывают, как у людей, «просто так», куражу ради, «из хулиганских побуждений». «Агрессивности ради агрессивности у животных, по-видимому, вообще не существует». [380] Если волк вынужден есть зайца, а заяц – капусту, то человек уничтожает и того, и другого «ради спортивного интереса»…

379

Симонов П. Знание – против зла // Диалоги: полемические статьи о возможных последствиях развития современной науки. М., 1979. С. 269.

380

Там же.