Кристалл
Шрифт:
– Ира приходила, - сообщила мне мама, - Юбку взяла. Я ее чаем попоила, уговорила еще придти.
– Ну и как, уговорила?
– Сегодня придет. Я пообещала ей сшить кофточку с кружевным воротничком.
– Ну, мамуля, ты и дипломат.
– Ладно тебе, ты лучше девчонку не упусти. Для тебя стараюсь, золото, а не девочка.
Золото примчалось, как метеор и тут же после непродолжительного рандеву, ринулось обратно. Я рванул за ней, догадываясь, что она может упорхнуть навсегда.
– Не надо меня провожать. Не надо.
–
– Мне охрана не нужна, - гордо задрала носик она.
– Вон видишь, три парня стоят у подворотни. Здесь уже который раз с девушками происходят несчастья.
– Где, где они, - вдруг испугалась она.
Мы прошли молча мимо подворотни и она ни слова после не сказала о том, что мне нужно уйти.
– Как вы съездили за границу?
– Плохо. Я заврался так, что теперь распутаться не могу.
– А надо было врать?
– Конечно. Это связано с моей работой. О ней там нельзя распространяться.
– И все по камням?
– Все по камням.
– А я ходила в геологический музей. О работе вашей мамы там никто не знает, только говорят, что по приказу Берии коллекцию за неделю привели в порядок.
– Так и было. За мамой пришли и отец думал ей конец, но через неделю она пришла, жива и невредима.
– Какой ужас. Наверно, все семьи должны через что-то пройти.
– Ты хочешь сказать, через страдание.
– Да.
Она отрывисто бросила на меня взгляд и больше ни о чем не спрашивала. Мы прошли два квартала.
– Я пришла домой.
Она заколебалась, потом нерешительно сказала.
– Пойдем, я тебе покажу одну вещь... Пообещай, то, что ты увидишь, не скажешь никому.
– Обещаю. Пойдем.
Она повела меня по лестнице до третьего этажа. Трясущимися руками открыла дверь, - Иди первый.
В квартире пахло мочей и вонью человеческих испражнений. В большой комнате на полу сидела спиной к дивану грязная большая девица, лет 17, с белесыми, распущенными патлами волос и испачканной одежде. Она не оглянулась на меня, ее взгляд уперся в пол, руки вяло гладили ворс ковра.
– Здравствуйте, - сказал я.
Девица не прореагировала. Она сосредоточено глядела в одну точку. Откуда-то появилась кошка, черно-серого цвета, такая же не привлекательная, как и девица и провела своей мордой по моей ноге.
– Она тебе не ответит, - услышал я сзади голос Иры, - Она тронулась.
Я оглянулся. Ира стояла у косяка двери, прикусив губу и чуть не плача.
– Когда ей было 11, ее изнасиловали два мужика. Уже 6 лет, она не приходит в себя.
Я подошел к сумасшедшей и сел на корточки.
– Эй, - я тронул ее за плечо, - Ты меня слышишь?
Голова шевельнулась и поплыла вверх. Пустой взгляд голубых глаз поразил меня. Она опять уронила голову и волосы замерли, после непродолжительного колебания От девицы пахло отвратительно.
– Она опять обмочилась. Ты не представляешь, как нам с мамой тяжело таскать и мыть
ее в ванной. И так каждый день... Ну ты нагляделся, теперь дуй отсюда.Ира наступала на меня. Уперлась рукой в грудь.
– Ты иди, уходи. Ну уходи же...
Ярость клокотала в ее глазах. Я повернулся к двери и вышел из квартиры. Сзади выстрелил возмущенный замок.
В лаборатории появилась Таня Дубинина в сопровождении упитанного, крепкого мужчины.
– Дима, - обратилась Таня, - Хочу тебя познакомить, Алексей Кириллович Морозов, мой старый друг. Страшно обожает камни.
– Ну уж, Танечка, ты меня представляешь, как коллегу. На самом деле Дмитрий Иванович, я с большого дома на Литейном. А с Таней мы действительно друзья. Сколько Танечка уже знакомы?... Лет, наверно, 15-20.
– Давно, Алексей Кириллович, еще с Тагильского дела.
– Вроде так. Нет ли у вас чайку, Дмитрий Иванович, совсем горло пересохло.
– Пойдемте ко мне в кабинет, чего-нибудь сообразим.
В кабинете мы расселись по стульям и я по телефону попросил лаборанта приготовить и принести чай.
– Алексей Кириллович, - начала разговор Таня, - очень интересуется Нейманом и поэтому попросил меня познакомить с тобой.
– Ты, Таня, как всегда, несешься в рай. Я действительно интересуюсь этим господином, но меня интересуют и некоторые другие вещи, связанные с алмазами.
Вошел лаборант и принес термос с чаем. Когда он вышел, я достал из шкафчика химические стаканы и разлил чай.
– Так что же вас, Алексей Кириллович, интересует? Конкретно?
– У нас ведь заключен договор с Нейманом на поставку определенного количества алмазов, полученного с наших месторождений?
– Да. Мы входим в единую мировую систему и высылаем то мизерное количество, чтобы не уронить алмазный рынок.
– Хорошо. А как с искусственными алмазами? Нейман у нас их покупает?
– Договора с ними по искусственным алмазам нет. Напрямую Нейман искусственные алмазы не покупает.
– То есть, наши искусственные на мировом рынке есть?
– Есть?
Морозов отпил чай, а Таня засмолили следующую сигарету.
– Я знаю, вы одно из предприятий, делающих алмазы. Куда вы их поставляете?
– В принципе, я этим не занимаюсь. Но наши феониты и другие похожие структуры, поступают и в ГОХРАН, и на перерабатывающие предприятия России, где выпускают вполне приличные вещи и технические изделия.
– А можно ли сделать искусственные алмазы, не подделку, больше карата?
– Можно.
Гости выпили чай и Алексей Кириллович поднялся.
– У меня больше к вам вопросов нет. Очень рад с вами познакомиться. До свидания.
Он пожал мне руку. Таня задержалась у моего уха.
– А ты молодец, Димка. Он получил и, фактически не получил информации.
Я с удивлением посмотрел на нее. Она махнула рукой и исчезла вместе со спиной КГБиста.
Я поймал Иру у ее дома.