Кристальный шторм

– Подери тебя Родич! – Йонас, казалось, был куда более раздражённым, чем испуганным. – Ты всегда была такой дрянью, или это волшебство так тебя испортило?

– Честно? – её улыбка была холодной, будто лимерийские льды. – Да, это волшебство так испортило меня.

– Не могу поверить. Ты, как и вся твоя семейка, это чистое зло.

– И всё же, ты нам помогаешь. До сих пор, - Люция нахмурилась. – По крайней мере, ты сказал, что они в порядке, что они целы и невредимы после того, как всё это произошло.

– Невредимы? – он хмыкнул. – Ну, вот за это я б не ручался. У меня появилась наконец-то замечательная возможность ударить короля кинжалом в сердце, жаль только, что хватило его действия всего на минуту или две.

– Ты врёшь! – глаза её сверкали от ярости.

– Вот сюда, - он ударил себя кулаком в грудь. – Это была глубокая рана, и я даже провернул нож. Не могу и описать, как хорошо я чувствовал себя в то мгновение!

А после он внезапно оказался в воздухе, ударился спиной о ствол дерева, и дыхание будто бы вышибло из его лёгких. Люция бросилась к нему, и её пальцы с силой сжали его горло.

– Говори правду! Правду! – прорычала она. – Мой отец мёртв?

– Нет, - прохрипел он.

– Ты ударил его ножом в сердце, но он выжил?

– Именно.

– Как это возможно? Отвечай!

Но Йонас не мог отвести взгляд от её красивых, грозных глаз. Сколько б она теряла чары во время мятежа, сейчас они вернулись – если вообще когда-то отсутствовали. И она была куда сильнее, чем ему казалось.

– Магия… Понятия не имею. Не знаю. Он как-то продлевает собственную жизнь.

– Чья магия?

– Его… Матери, - Йонас был уверен, что чувствовал во рту привкус крови. Он задыхался, но магии воспротивиться не мог.

– Моя бабушка мертва, - нахмурилась она.

– Жива… Но я больше ничего не знаю, - он поморщился от боли. – Слушай, принцесса, сделаешь мне одно милое одолжение?

– Очень сомневаюсь, - она склонила голову набок.

– Отпусти меня, - Йонас прищурился, пытаясь направить в неё чары, как это было с Феликсом на корабле, но всё тщетно.

Она наконец-то разжала пальцы, и он рухнул на землю, будто бы оттолкнул её от себя.

Он закашлялся, но сумел подняться на ноги и теперь смотрел на неё сверху вниз. На губах расплывалась глупая улыбка – Оливия ошибалась, и Йонас смог, смог победить. Подтверждением этому был поражённый взгляд Люции.

– У тебя есть магия воздуха? Ты ведьмак? О, никогда не слышала о таком, как странно… Или, может быть, ты ссыльной Хранитель?

– Принцесса, не надо навешивать ярлыки, - он расстегнул несколько пуговиц своей рубахи, демонстрируя ей спираль на его груди. Та стала ярче, чем в последний раз, отливала золотом и напоминала больше метку Хранителей.

– Что? – Люция покачала головой, но была всё так же предельно удивлена. – Нет, я… Я не понимаю.

– Я тоже. И, клянусь, если моё предназначение – это убедиться, что кто-то такой, как вы, вернётся к своей безумной семейке, кровожадность которой не знает границ, то я в ярости! – он поднял глаза к небу. – Слышишь, Оливия? Где тебя там носит? Отвратительное, жуткое, гадкое пророчество!

– Кто такая Оливия?

– Никто, - он бросил взгляд на Люцию, что всё ещё сидела на земле. – Вставай!

Она отчаянно пыталась подняться, но почему-то ничего не получалось.

– Ты не можешь встать, да?

– Дай мне немного времени. Уж поверь, этот живот отнюдь не добавляет мне счастья в этой жизни, - Люция посмотрела на него. – О, нет, даже не вздумай мне помогать!

– Я и не собирался, - он молча наблюдал, как она перекатилась на бок, потом поднялась на ноги, отряхнула свой плащ, пытаясь избавиться от грязных пятен. – Ты так неловко себя чувствуешь в этом состоянии… Я ведь видел беременных пелсиек, которые за несколько дней до родов могли срубить дерево, наколоть дров, а после оттащить их всех к себе домой.

– Я не пелсийская… - она запнулась. – Ну, почти не пелсийская женщина. И у меня не было времени привыкнуть к моему прекрасному состоянию, или как ты там это зовёшь.

Боже, что за странная женщина…

– И какой же… срок?

– Ну, это не твоё дело, конечно, но… Месяца три, наверное. Или… Ну, не с животом, в смысле, а вообще.

– Ох… - он недоверчиво осмотрел её. – Слушай, так со всеми злыми волшебницами? Они рожают что, в три раза быстрее?

– Понятия не имею, - Люция положила руку на живот, будто бы пытаясь оградить ребёнка от него. – Слушай, я понимаю, что ты меня ненавидишь. Что ненавидишь мою семью. Есть за что, поверь мне, уж я-то знаю. Но у этого ребёнка должен быть шанс на жизнь, он не сотворил ещё ничего плохого. Тот факт, что из всех людей, кто мог бы мне помочь, пришёл именно ты, с меткой бессмертного на груди, о чём-то и говорит! Ты говоришь – пророчества. Мне ли не знать, что это такое! Но этот ребёнок должен выжить, просто должен получить свой шанс на счастье.

– И кто же его отец? – спросил наконец-то Йонас. И ему так не хотелось позволить ей поймать в его голосе жалость – но у неё было что-то такое в словах, что он просто не мог отрицать.

– Ссыльной Хранитель.

– И он мёртв?

Она только коротко кивнула.

– Как он умер? Ты убила его?

– Нет, - казалось, её молчание было длиною в вечность. – Он сам умер… Покончил жизнь самоубийством.

– Надо же. И это единственный способ избавиться от теб?

Полный ненависти взгляд Люции заставил его содрогнуться. Но ведь это только напускное… А глаза её – это смесь усталости и печали.

– Прости, - промолвил Йонас прежде, чем успел подумать о том, что говорит. – Думаю, я был слишком груб.

– Именно. Но я не ожидала от тебя чего-то другого – ведь я зло. То, что Каян сделал с твоей подругой…

– С Лисандрой, - выдавил он. – Это была самая сильная, самая невероятная, самая храбрая девушка из всех, что я когда-либо знал, и она заслуживала на долгую счастливую жизнь, а Каян украл её у неё! Даже не колебался. И убить он хотел меня – меня, не её.

– Мне жаль, - печально согласилась она. – Я только потом поняла, что Каян – это не человек, не существо с чувствами и потребностями смертных, не тот, кто может нести счастье. Каян видит только ошибки и изъяны в этом мире. Он хочет всё выжечь, хочет начать всё сначала. Я бы назвала его безумцем, но на самом деле он просто огонь. Огонь сжигает. Разрушает. Это единственное, что заставляет его существовать.

– И он хочет разрушить этот мир, - подытожил Йонас.

– Да, - кивнула Люция. – Потому я и оставила его. Потому он хотел убить меня.

Йонасу понадобилось несколько минут, прежде чем он вновь смог заговорить.

– Ты говоришь, что огонь уничтожает. Но огонь готовит еду, согревает нас по ночам… тогда огонь не зло – он помогает нам выжить!

– Я знаю только одно: его нужно остановить, - она полезла в карман своего плаща и вытащила маленький янтарный шар, такого же размера, как и Родич Земли. – Это было тюрьмой Каяна.