Кристиан Фэй-2

Полномочиями проводника Диа наделяли лишь в Ночь Зимнего Солнцестояния, от заката солнца до его первого луча. Впрочем, ей с лихвой хватало и двенадцати часов - уж слишком изматывал нескончаемый поток энергии, льющийся сквозь нее, словно океан через крохотный кран. И пользоваться столь могущественными силами еще хоть раз за год без необходимости она ни за что бы не стала.

Когда Диа пересекла границу Брюхвальда, ее свита заметно увеличилась. Четверо опоздавших наконец нашлись, и теперь следом скакало двенадцать всадников, оживленно переговариваясь, точно торговки на базаре. За ними тянулись стенающие и шипящие тени недавно умерших. Бесплотные и неприкаянные, они появлялись группами, поднимаясь от кладбищ, поодиночке выныривали из-под темных крон лесов и присоединялись к процессии. Дорога в вечность царства мертвых их ожидала недолгая, всего одна ночь и сотни миль пути. Двенадцать часов пути, и духи уплывали в сияющее ничто, где их ожидал суд гораздо более серьезный.

Диа ехала молча, сжав губы и всматриваясь в далекие нити дорог внизу. Туманные пряди облаков прочно вплелись в ее волосы, ветер свистел мимо, кружа тучи снега. Но пальцы Мастера все так же крепко держали поводья, а глаза не мигали. Диа дель Боско всегда справлялась со своими обязанностями по высшему уровню, не упуская ни единой мелочи. В мелочах скрывается самая суть, где-то слышала она. Отличная мысль, вот только кроме Диа никто ее не понимал.

Девушка потерла затекшую шею и вновь уставилась под копыта коню. Леса сменялись полями, поля сменялись горами, а затем снова лесами. Брюхвальд славился просторами, которые становились особенно безлюдными и опасными ближе к окраине страны. Тот парень, Фэй, был родом из Брюхвальда, она прочла это в его досье. Выходец с востока и крестная фея в одном флаконе, ха. Еще ни один Брюхвальдец на ее памяти не отличился добросердием и порядочностью, уж Диа-то знала. В горном Фьордалле всегда только и было разговоров, как южный сосед расплодил нечисть, да какую жесткую политику ведет их отсталый монарх. Который по слухам являлся к тому же вампиром. И как в подобной стране могла вырасти нормальная крестная фея? Кристиан Фэй казался очень странным, не похожим на остальных, и эта его искренняя широкая улыбка... Мотнув головой, Диа вернула свои мысли к цели Охоты.

Первой жертвой охотников должен был стать некто особенный, кто-то с запятнанной черной душонкой, не заслуживающий помилования...

Глаз Диа уловил движение, и она склонилась ниже. Через поле внизу кто-то брел, по колено утопая в снегу. Крепко сбитый мужчина с короткой бороденкой, столь популярной на окраинах Брюхвальда; стеганая куртка топорщилась на его плечах, а по спине колотил дорожный мешок. За руку мужчина тащил еле поспевавшего мальчика, изредка хрипло прикрикивая и перетаскивая его через сугробы. Ребенок поспевал за спутником без особого энтузиазма, но и не сопротивлялся. С высоты казалось, что отец вел непослушного сына домой. Или же сын поспевал за пьяницей-папашей.

Вот только в Ночь Солнцестояния Диа дель Боско видела больше, чем остальные.

Фицпатрик очень торопился.

Два дня назад ему наконец удалось заманить девчонку в лес. Когда все было кончено, он оставил ее в сугробе истекать кровью, а сам поспешил в соседнюю деревню, где напился до потери пульса. Местная бормотуха буквально свалила его с ног. Лишь к Ночи Солнцестояния он пришел в себя и отправился в путь, вооружившись револьвером и кухонным ножом.

Тающий снег хлюпал в сапоге, отчего Фицпатрик еще больше обозлился и дернул сжатую в кулаке ручонку. Мальчишку ему продали местные селяне, с которыми он распивал накануне. Всего десяток монет и обещание обучить засранца мастерству кожевенника - вот и вся цена, что очень обрадовало не только убийцу, но и продавцов. Родители только и ждали, чтобы сбагрить грязнулю с глаз долой куда подальше.

И теперь Фицпатрик именно туда и направлялся, куда подальше и как можно скорее.

Однако время для бегства он выбрал крайне неудачное.

За его спиной, откуда-то с небес донеслось ржание лошадей, заслышав которое, Фицпатрик удивленно остановился.

Диа ухмыльнулась и спикировала к снежным барханам. Позади нее несся плотоядный рык: демоны чуяли свежего грешника. Путник обернулся, и его красное от мороза лицо исказила гримаса ужаса, а глаза под кустистыми бровями выпучились.

За эти самые глаза и ухватила его Диа, сунув в них пальцы. Конь набрал высоту, и тело мужчины полетело рядом, подрагивая на вытянутой руке девушки. Постепенно конвульсии прекратились, Диа разжала пальцы, и тело тяжелым мешком полетело на белый наст далеко внизу. Всадники засвистели и закричали, снизу донесся тоненький вскрик, а позади, к хвосту процессии присоединилась черная тень. В горе она воздевала бесплотные руки к небу, разевала пустой рот, но толпа ей подобных уже тянула ее следом.

Миссия была исполнена по высшему разряду, как и полагалось по инструкциям: жертвой стал опасный преступник, приношение Охоте произошло в безлюдном месте,-- последние века Всадникам запрещалось устраивать карательные представления посреди городов, дабы избежать массовой паники, и приходилось ограничиваться деревнями и безлюдными пустырями. Хотя казнь посреди центральной площади Петрополиса несомненно оказала бы больший воспитательный эффект.

Все прошло согласно предписанию, но Диа никак не могла отправиться дальше.

Серые глаза мальчика пристально следили за ней. Не двигаясь, он оставался рядом с упавшим искореженным телом, снег поглотил его почти по пояс. Его курточка казалось слишком легкой для Брюхвальдской зимы. Диа могла разглядеть его голубоватые от мороза губы даже с высоты полета своего коня.

– - Что будем делать с мальчонкой, мэм?-- донесся за ее спиной бас Второго.

– - Оставим в снегах, это не наша забота,-- прошипел похожий на ласку Седьмой, и Второй недовольно хмыкнул.

Дикая Охота судила жестоко, но справедливо. А невинная душа, замерзшая и разодранная волками,-- это было очень несправедливо.

Наконец приняв решение, Диа дернула поводья, и конь принялся спускаться, описывая вокруг ребенка круги. Оказавшись на земле, девушка спрыгнула на белый наст и скинула шубу с плеч. Мастер Зимнего Солнцестояния все равно не чувствовал холода. А завтра... Завтра она что-нибудь придумает, и будет здорова, как бык.

– - Эй, мальчик! Иди сюда.

Она старалась сделать голос как можно мягче, но сказанное все равно прозвучало, словно приказ. Улыбка наверняка тоже выглядела натянутой, но Диа уже было плевать. Она чувствовала, что затащит мальчишку на коня даже силком, если потребуется, но не оставит его умирать в глуши.

Однако ребенок смерил ее недоверчивым взглядом и шагнул навстречу сам. Он обошел покоящееся в снегу тело, приблизился к коню. Знакомая обреченность скользила в его взгляде,- с такой же он следовал за своим покупателем, привыкший подчиняться и принимать удары судьбы молча и с сухими глазами. С помощью Диа он забрался в седло, неуклюже свесив ноги, и закутался в наброшенную на его плечи шубу. Когда Диа села позади и ухватила поводья, бледные пальцы мальчишки тронули ее запястье, оставив морозный след на коже.

– - Держись крепче,-- пробормотала девушка и ударила коня пятками. Дикая Охота продолжила путь.

Скрывшись из дома номер 6 по улице Святых Сладострастников Присциллы и Эдельберта, мадам Кочерыж направила свои стопы, куда глаза глядят. Вернее, почти куда глаза глядят, предусмотрительно избегая черных кошек, кухарок с пустыми ведрами, а также недобро выглядевших ворон, каркавших на верхушках фонарей. Проследовав по набережной, Салли перешла реку и направилась к Рельсовой улице, навстречу грохоту колес и паровозным гудкам.