Кризис доверия

— Без оружия и в броне…

— Ки-И-рилл… Все равно ведь придется, когда наши две конторы станут единым органом правопорядка Москвы-Вариосы.

— А вот сейчас шучу! — предупредил Кир. — Ладно. Можешь подождать здесь. Я туда-обратно. Очень любопытно посмотреть на место обитания этой фанги, ну и с соседями пообщаться. К ним же ваши не полезли?

Ки-И-ас покачал головой.

— Люди предпочтут говорить с человеком, никак не с фангом, — сказал Кир.

— Но я все равно поеду с тобой.

— Про заразу безумия не забыл?

— Я не суеверен.

— Тебе просто писать надоело.

— Я сделал твою работу на месяц вперед!

— За полгода назад и месяц вперед! — рассмеялся Кир и посерьезнел: — Только о том, чем она стала, говорить нельзя.

— А если спросят?

— Не спросят.

— А если… Я не могу врать прямо, Ки-И-рилл.

— Зададут вопрос: «Где ее носит?» — скажешь: «Умерла». Запричитают: «Как же так, что ж то делается?» — молчи и разводи руками. Спросят: «Как?» — ответишь: «Убита». «Кем?» — «Фангом». Но лучше зови меня к особо любопытствующим, если найдутся, их же и разговорить можно.

— Но…

— А говорить, что дамочка стала чудищем, ни к чему! Она жила промеж людей, не надо их беспокоить! А еще пуще не надо, чтобы какой-нибудь мерзавец вывернул все наизнанку и написал в какой-нибудь газетенке, пусть и интернетной, что фанга помешалась на фоне недоступности для нее добычи.

— Хорошо.

— Миша, — Кир снял трубку с пузатого проводного и очень старого телефона. Такие были в ходу еще в прошлом веке, давно вышли и из моды, и из массового обращения, но как местный дополнительный вид связи по зданию были вполне удобны. — Экспертов нам организуй и группу. Мы их ждать не будем, поедем раньше, но не затягивай.

Глава 26

Старенькая московская улочка. Такой ее, должно быть, создали, такой она миновала смену тысячелетий и вошла в двадцать первый век, пережила конфликт, да и сейчас почти не изменилась. На нее время не действовало, как и на фангов, хотя вряд ли это могло означать бессмертие. Вот Арлин — красивая, молодая, неважно сколько ей было настоящих лет, можно даже решить, будто вечная — умерла одной из самых отвратительных смертей, став тварью без мыслей и чувств, знавшей одну лишь жажду крови и сангри. Ее пришлось уничтожить, причем соплеменнику. Хотела ли Арлин такой судьбы? Кир все больше полагал, что вряд ли.

— Все так, как должно: чем больше дается, тем сильнее спрашивается, — заметил Ки-И-ас. Впрочем, неясно, на мысли Кира или беседуя с самим собой.

— Наверное.

Кир все силился и никак не мог понять: почему. Ведь наказание должно быть осознанным. Обреченный должен все осознавать и делать выводы. Не раскаиваться — это его сугубо личное дело, но понимать почему он скоро прервет свое существование. Или нет? Успевал ли отступивший почувствовать весь ужас происходящего с ним прежде, чем лишался рассудка?

— Если бы ты верил в жизнь за гранью гибели тела, то не задавался бы подобными вопросами.

«Все же читает», — отметил Кир и мысленно махнул рукой.

— Ты хотел сказать, существование после смерти?

Ки-И-ас покачал головой.

— Вы, фанги, называете то, что мы зовем жизнью существованием, — уточнил Кир.

— Потому что жизнь для нас наступит после: когда прекратится существование. Вы же, люди, отринули законы мироздания, выдумав для себя иные. Неудивительно, что не знаете, чего ожидать за порогом.

— А ты знаешь точно?

Ки-И-ас кивнул.

— И… что?

— Ты все равно не поверишь, — укорил Ки-И-ас.

— Ну… — Кир пожал плечами и остановился на резко сменившим сигнал светофоре. Хорошо, затормозил заранее: уж слишком долго тот горел. — Фанги ведь не лгут.

— Намеренно, — заметил Ки-И-ас. — Я искренне верю, потому, даже если в чем-то ошибаюсь, кары не наступит, — и продолжил, чуть помолчав: — После гибели тела меня ждет пробудившаяся память о всех моих воплощениях, звездная дорога, познание и новое рождение. И переосмысление существования нынешнего, Ки-И-рилл.

— И никаких чертей с ангелами? — рассмеялся Кир, трогаясь одновременно с зеленым светом.

— Разумеется, — Ки-И-ас указал на дом, выкрашенный жуткой темно-розовой краской. Пожалуй, Кир в таком жить не смог бы, переехал так скоро, насколько возможно. Узкие высокие окна, лепнина по фасаду, даже витрины магазинов навевали тоску. — Здесь.

Кир припарковал «Ниссан» у тротуара.

— Тоска зеленая. То есть розовая, — проворчал он.

— Почему? — удивился Ки-И-ас вполне искренне.

— Да так… цвет не нравится. И все прочее — тоже. Уныло, чтобы не сказать мерзко. Но вряд ли Арлин впала в депрессию и озверела. Или могла?

— Как сказать?.. — Ки-И-ас задумался. — Если бы мы сходили с ума из-за случайно увиденного или услышанного, как думаешь, скоро ли вымерли?

— Думаю, скоро, — ответил Кир и вылез из машины. Через мгновение к нему присоединился Ки-И-ас.

— Вот о том и речь. Я не исключаю наличия патологии сверхчувствительности именно у Арлин, но почему тогда она не сошла с ума раньше? Во время конфликта, например.

— Загадка.

«Сейчас пойдем к подъезду. По возможности не раскрывай, кем являешься», — подумал Кир специально «громко».

— Если они в курсе, кто такая Арлин, то и меня узнают.

«Вот и поймем, кто есть кто».

«Ты специально?» — раздалось у Кира в голове. Тот победно улыбнулся: надоело играть в одни ворота.

«Разумеется. Говорить лень, да и быстрее общаться именно так. И гарантия, что никто не подслушает», — заметил он.

«По крайней мере, из людей», — уточнил Ки-И-ас.

«А фанги могут слышать чужую мысленную речь? — Киру стало интересно, к тому же лишней информации не бывает. — Мысли вы перехватываете ведь только направленные».

«Мысли — да. Однако разговор — это ведь другое».

«Вот же… — Кир выругался. — Двойные стандарты какие-то: здесь телепаты, а здесь нет».

«Есть большая разница между направленным мысленным образом и осознанным мысленным разговором, не находишь?»

Кир находил, но все равно был недоволен.

«Если будут стоять очень близко, возможно, услышат, — Ки-И-ас надолго задумался. — Сильные Ри-Архи способны улавливать на расстоянии чужую мысленную речь, но точно не все и только когда захотят».