Кризисное сознание в контексте глобализационных процессов

Восьмой метод социокультурной динамики восходит к названию 4-томного труда П.А. Сорокина «Социокультурная динамика», в котором он описывает кризис мирового сообщества: «Мы живём и действуем в один из поворотных моментов человеческой истории, когда одна форма культуры и общества (чувственная) исчезает, а другая форма лишь появляется» [243, с. 435]. По мнению ученого, глобальный кризис – это переходный период общества из одного качественного состояния (культурного) к другому, которое только намечается (глобализационного). Метод П.А. Сорокина позволяет увидеть «объемно изменения в общественном бытии и сознании в кризисный период», при этом «конец» одной культуры – это «начало» другой.

Девятый метод – прогрессивно-регрессивный (эвристический) метод. Его автор Ж.-П. Сартр. Обращаясь к эвристическому методу, мы отличаем его от экзистенциального анализа как более общего и рассматриваем исключительно как авторское концептуальное видение Ж.-П. Сартром кризисных процессов общественного и мирового целого. «Эвристический метод позволяет открывать новое, потому что является одновременно регрессивным и прогрессивным» [231, с. 82]. Задача прогрессивного метода – установить движение тотализирующегося обогащения, где каждый момент исходит из предыдущего момента. Задача регрессивного метода – найти индивидуализирующееся обнищание, которое движется в обратном направлении – от исходного момента к предыдущему, разрывая тем самым ясность конечной объективации в собственном сознании субъекта. Ж.-П. Сартр считает, что изучать кризис – значит представлять в своем сознании и инструменты познания, и систему знаний об изучаемом объекте одновременно.

Десятый метод – метод виртуализации. Его автор И.Г. Корсунцев отмечает: «Сутью процессов, протекающих в субъектах, являются не материальные превращения, а технологические процессы, происходящие и с информацией» [123, с. 63]. Автор полагает, что «виртуальная реальность – это форма бытия, которой не было до субъектов» [124, с. 109]. Причина такого положения вещей – «рефлексия, которая интенсивно развивается и становится все более разветвленной, сложной, воспринимающей мир не непосредственно, а через искусственную природу, созданную самим субъектом» [125, с. 67]. В результате, полагает И.Г. Корсунцев, «суть субъектного (виртуального) развития заключается в образовании из хаоса смысловой упорядоченности, возникновения образов, знаний, являющихся ресурсами субъекта. Структура виртуальных реальностей субъекта состоит из знаков и знаковых систем, моральных и этических ценностей и т.п.» [126, с. 47]. По мнению С.Н. Жарова и В.И. Самохваловой, «виртуализация захватывает целые сферы общественной жизни. Информация и способы работы с ней становятся основой создания всех виртуальных образований. Речь идет о «старой философской проблеме – «онтологии возможного» [92, с. 55], а также о том, что «после тектонических сдвигов, которые принес в философию и культуру 20 в., категория «возможного» обретает совершенно новое, непривычное значение» [229, с. 97]. Метод виртуализации – это путь познания сознания в его «технической оболочке», называемой «виртуальный мир», где сознание испытало очередной кризис – разрыв целостности – в эпоху глобализации.

Одиннадцатый метод – метафизический – используется для преодоления противоречия между субъективным восприятием и объективной реальностью. Суть этого метода состоит в том, чтобы в процессе анализа кризисных явлений сознания и бытия различить процесс познания и его результаты – знания о кризисном сознании и бытии в настоящий период развития общества. Так, профессор Уральского госуниверситета, доктор философских наук А.В. Перцев пишет: «У человека существует витальная потребность в устойчивом мировоззрении. Она заставляет человека строить картину мира в целом, определяя свое место и возможности в нем» [212, с. 10-11]. С одной стороны, человек как существо, обладающее сознанием, различает себя среди других себе подобных; с другой – стремится обрести целостность. «Я» и «не-Я», субъект и объект, бытие и сознание, природа и дух, материальное и идеальное – это парные актуальные категории современности, между которыми в условиях глобализации всё интенсивнее стираются границы. Одним словом, ситуация всё более и более запутывается. Однако природе энтропии постоянно противостоит жизнь, которая всячески противодействует разрушению и распаду, собирает и строит, накапливает и создает новое. Метафизика всегда служила жизни как научный метод или как обыденный способ интуитивного, чувственного, неосознанного восприятия мира. «Место, на котором должна возникнуть новая метафизика, – отмечает автор, – ныне занято постмодернизмом» [Там же, с. 114-116]. На переломе веков обнаружилась настоятельная потребность объяснить стремительно меняющийся мир на наших глазах, а также определить базис мировоззрения, разрушенный научно-техническим прогрессом. Так, например, Э. Гуссерль полагал, что «мир – это полная совокупность предметов возможного опыта и опытного познания, предметов, познаваемых на основании актуального опыта при правильном теоретическом мышлении» [73, с. 40]. Рассматривая свою «феноменологию» как систему элементов «жизненного мира» [74, с. 100] и как «дотеоретическую интуицию»[77, с. 83], автор задает один из центральных вопросов: «Если разорвать разум и сущее, то каким же образом познающий разум может определить, что есть сущее?» [75, с. 554]. В результате Э. Гуссерль приходит к выводу о том, что выход из тупика, обусловленного научно-техническим прогрессом, в обращении к первоосновам бытия и сознания общества. В свою очередь, С.Л. Франк рассматривал человека как «действующего субъекта в обществе, который в своем душевном соприкосновении с ними образует духовную жизнь» [277, с. 169-170]. Это положение он поясняет на примере деятельности гения как существа с наиболее ярко выраженной и сильной индивидуальностью. Чем глубже и богаче гений, тем более в нем живет человек вообще – вечное, всеобъемлющее существо человека; и о нем в высшем смысле может быть сказано, что ничто человеческое ему не чуждо [Там же, с. 169-177]. Обобщим суть применяемого нами метафизического метода словами И. Канта: «Мы можем лишь то, что мы сами способны произвести» [103, с. 551]; «но тот, кто хочет познать мир, должен вначале построить его, а именно – в себе самом» [104, с. 594]. Так, И. Кант признал «рассудок и разум по природе своей априорными», т.е. независимыми от какого бы то ни было опыта в смысле воздействия внешнего мира, и, более того, опираясь на «синтетические суждения», признал метафизику одним из способов бытия вообще и способов познания в частности. Проиллюстрированный метафизический метод, заслуживающий, безусловно, большего внимания и отношения к нему, мы признаём дополняющим и развивающим методологию, основанную на диалектическом методе всеобщей связи и развития.

Обращают на себя внимание при формировании методологии изучения кризиса естественно-научные открытия, объективно расширившие предметное поле философского анализа за последние десятилетия конца XX и начала XXI в., например энергоинформационный подход, принципы синергетики и т.п. В этой связи мы не могли обойти вниманием творчество русских философов-космистов. Так, Н.Ф. Федоров, создатель идеи «патрофикации», философ и религиозный мыслитель, опередил свое время в смелых философских и научных исследованиях и прогнозах. В «Статьях о природе» он пишет: «Природа нам враг временный, а друг вечный» [270, с. 483]. Поэтому задача сынов человеческих – восстановление жизни, а не одно устранение смерти. Идея автора о патрофикации нами понимается не дословно и примитивно как «воскрешение» отцов, предков, а как кризисные процессы взаимопревращений существ земных с одними качественными характеристиками в существа земные с другими качественными характеристиками, и земных существ в существа неземные, и, соответственно, наоборот. Современное человечество, предельно заселив Землю, максимально приблизилось к практическому освоению и заселению космоса, и идея «патрофикации» выглядит актуально.

В свою очередь, К.Э. Циолковский в работе «Космическая философия» пишет: «Не может быть, чтобы не было где-нибудь материи, времени и пространства. Они бесконечны, непрерывны и вечны. Так же не может быть, чтобы не было где-нибудь жизни. Она тоже вечна, непрерывна и вездесуща…» [292, с. 88]. Материальный взгляд на мир в целом перекликается с темами совершенствования человека и смысла человеческой жизни, которые так или иначе перекликаются с темой кризиса человеческой личности и понимания кризисных процессов. Разрешение противоречия между незнанием о вселенной и человеческой сущности и ограниченными знаниями о космосе и человеке возможны путем «накопления знания», которые в конечном итоге дадут ответы на вопросы «продолжения жизни и совершенствования». Согласно К.Э. Циолковскому, главный кризис – это разрыв между опытом, приобретенным человеком за историю своего существования на Земле, и теми ресурсами Солнца, солнечной энергии, которыми человек так и не смог воспользоваться в полной мере. Он писал: «Энергии сколько угодно! Вопрос только в том, как воспользоваться этой неистощимой энергией …» [Там же, с. 92]. В другой работе «Очерки о вселенной» К.Э. Циолковский отмечает: «Вселенная так устроена, что не только сама она бессмертна, но бессмертны ее части в виде живых блаженных существ. Нет начала и конца вселенной, нет начала и конца также жизни и ее блаженству» [293, с. 44]. Мир существовал и будет существовать всегда. С оптимизмом К.Э. Циолковский смотрит в будущее: «Но наступят времена высшего знания, когда новые виды растений и животных будут получать также легко, как печь блины» [Там же, с. 180-181].

В.И. Вернадский в работе «Научная мысль как планетное явление» так описывает кризис бытия и сознания человека глобального: «Под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера переходит в новое состояние – в ноосферу» [48, с. 20]. По мнению ученого, наступил кризис, связанный с переходом от «доглобализационного состояния» всего человечества к «глобализационному» состоянию. В.И. Вернадский заключает: «Ноосфера есть новое геологическое явление на нашей планете. В ней впервые человек может и должен перестраивать своим трудом и мыслью область своей жизни, перестраивать коренным образом по сравнению с тем, что было раньше» [Там же, с. 241]. Он указывает на «тесноту» и «предельность» человеческого существования на Земле, следовательно, наступает новая эра в освоении космоса, его заселение и обживание.

П.А. Флоренский в работе «Оправдание космоса» уверен: «С какой стороны ни подходим мы к вопросу о соотношении Человека и его Среды, мы видим, что, насилуя Среду, Человек насилует себя и, принося в жертву своей корысти Природу, приносит себя самого в жертву стихиям, движимым его страстями» [274, с. 185]. Отсюда проблема отношений «человека в мире» и «мира в человеке» [Там же, с. 186]. Путь разрешения этого противоречия – в познании законов взаимодействия «мира-и-человека».

Обратимся к трудам известного в России и за рубежом доктора Международной академии энергоинформационных наук, доктора философских наук, профессора А.Д. Московченко (Томский государственный университет систем управления и радиоэлектроники). Ученый отмечает: «Главный вопрос, в каком направлении необходимо менять фундаментальные основы человеческого бытия для того, чтобы «очеловечить» человека» [192, с. 8-9]. Продолжая традиции русских космистов, А.Д. Московченко считает: «По сути, В.И. Вернадский предлагает новый способ обмена веществом и энергией человека с окружающей средой» [Там же, с. 136]. Новый способ обмена (автотрофный) изменит технологическое и нравственное лицо человечества. Особенность автотрофного способа обмена (в этом уникальны возможности зеленых растений) заключается в прямом, непосредственном преобразовании природно-космического (прежде всего солнечного) вещества и энергии. «Беды человеческие заключаются в том, что современный человек слишком приземлен, не старается посмотреть на самого себя, на свою деятельность из космического далека» [Там же, с. 230-231]. Таким образом, основная идея русских космистов и академика А.Д. Московченко состоит в том, чтобы преодолеть инерцию и косность человеческой мысли и выйти на просторы вселенной, полагая, что человек – это часть вселенной со своим микрокосмосом.

Мы предлагаем следующие подходы в изучении кризиса:

1) интеграционный – позволяет увидеть целое через его части, как глобализацию и глокализацию или сознание и кризисное сознание;

2) дезинтеграционный – видит в тенденциях разъединения не крушение, а один из моментов развития, как дифференциацию и универсализацию;

3) кризисный – признает факт развития любой системы через кризисы и благодаря кризисам: техногенность и традиционализм;

4) глобализационный как синоним планетарного – полагает, что все происходящее сегодня требует исключительно глобального подхода в рамках реального времени;

5) установление уравновешенных и сбалансированных обменных связей в структуре взаимодействия космос-природа-общество-человек.

Принципы изучения кризиса:

1) социальной и гражданской ответственности философов и социальных мыслителей за процесс и результат исследований;

2) не сравнение, но различение объективного и субъективного в анализе общественных явлений;

3) учет всеобщих политических тенденций в мире не в ущерб локальным культурно-политическим тенденциям;

4) признание того факта, что сущность кризиса – разрыв-соединение-перестройка (трансформация) связей и отношений в сознании и бытии.

Парадигмальные установки, пропагандируемые в нашем исследовании:

1) доминирование в анализе понятий «часть»-«целое», «система»-«элемент»;

2) разрешение противоречия между сциентизмом и философской рефлексией посредством социально-философского анализа;

3) необходимость и возможность управления общественными процессами в условиях кризиса;

4) определение особой миссии философии как универсального и всеобщего взгляда на мир, которая формирует мировоззрение общества кризисного периода;