Кризисное сознание в контексте глобализационных процессов

Вопрос методологии нашего исследования не будет иметь достаточного основания и своего логического завершения, если мы не обратимся к творчеству гениального русского философа-логика Н.А. Васильева (1880-1940), создателя неаристотелевой логики, идущего наравне с самим Н.И. Лобачевским, создателем неевклидовой геометрии. Он в работе «Воображаемая логика» (1928) так описывает свой подход: «Неопределенные суждения суть леса, необходимые для научного зодчества, но они являются лишними, когда здание науки завершено. Они – материал, из которого создается наука, но не сама наука, эскизы научной картины мира, но не сама картина» [41, с. 21]. В науке наряду с общими суждениями могут иметь место только суждения частные: «Некоторые, не все S суть P». Но неопределенные суждения могут фигурировать только в качестве научной проблемы, а не научного решения. Сам автор отмечает: «Из трех суждений – утвердительного, отрицательного или акцидентального – одно должно быть истинно, а четвертого суждения образовать нельзя» [Там же, с. 49]. В этом и состоит суть его учения. Метод воображаемой логики заключается в построении иного отрицания, чем наше отрицание, в обобщении понятия отрицательного суждения. Главнейшая особенность воображаемой логики сводится к тройному делению суждений по качеству и к введению, наряду с 1) утвердительным и 2) отрицательным, нового суждения – 3) суждения индифферентного [Там же, с. 70]. В нашем исследовании исходя из «Воображаемой логики» устраняется закон противоречия, но не устраняется силлогистика. Принцип силлогизма не зависит от закона противоречия, но зависит от закона абсолютного различия истины и лжи.

Мы наряду с суждениями 1) утвердительными, 2) отрицательными, 3) безразличными (случайными) вводим суждение 4) различенное (закономерное, близкое по смыслу). Так, сознание и мышление коррелируют в суждении через установление между понятиями связи.

Однако в кризисном сознании связи между понятиями не явно «утвердительные» или явно «отрицательные», они становятся связями, «по смыслу» близкими, или связями, «по смыслу» отдаленными. Отсюда, опираясь не на законы «материального мира», а на законы «идеального мира», лишенного противоречий, мы можем анализировать кризисное сознание, невзирая на любое содержание, его наполняемое.

Выводы по первой главе

Таким образом, поставленная задача решена – сформирована методология нашего исследования. Методология, с одной стороны, обнаруживает общие методы исследования философии и общественно-гуманитарных наук, с другой – имеет собственную предметную область и механизм социально-философского анализа. Методология как тип рационально-рефлексивного сознания направлена на изучение, совершенствование и конструирование методов в различных сферах духовной и практической деятельности, подвергшихся кризисам. Среди всеобщих методов нами взяты на вооружение диалектический и метафизический методы. Историковедческую базу методологии изучения кризиса и кризисных явлений сознания составляют труды: а) зарубежных авторов Гераклита, Аристотеля, Р. Декарта, Б. Спинозы, И, Канта, Ф. Шлейермахера, Г.В.Ф. Гегеля, Ф. Энгельса, Г. Струве, Ж.П. Сар-тра, К. Хюбнера, Т. Куна; б) отечественных авторов С.А. Аскольдова, В.И. Вернадского, А.А. Богданова, С.Л. Франка, А.Ф. Лосева, Л.Н. Гумилева, Э.Г. Юдина.

К общенаучным принципам исследования относятся: системность, единство теории и практики, единство теоретического и эмпирического, детерминизм. Методология нашего исследования как система принципов, способов организации и построения теоретической и практической деятельности познающего субъекта по отношению к познаваемому объекту, подвергшегося кризису, реализуется посредством: 1) обнаружения и разрешения действительных противоречий между субъектом и объектом познания и 2) различения и сравнения категорий бытия и сознания, испытавших кризис.

Философский анализ сознания дополнен логическим анализом сознания в виде составных его частей – форм мышления – суждений. Обоснованно мы приходим к выводу о том, что законы сознания не идентичны законам внешнего мира. Опираясь на исследования русского философа-логика Н.А. Васильева, в которых он приходит к выводу о том, что принцип силлогизма не зависит от закона противоречия, но зависит от закона абсолютного различия истины и лжи, мы постулируем положение об «исключенном пятом».

Глава 2 Кризисные процессы общества как объект социально-философского анализа

§1. Кризис как социально-философское понятие

Задачи параграфа: 1) проанализировать работы зарубежных и отечественных авторов о кризисе и 2) систематизировать подход в определении кризиса. Проблема параграфа – противоречие между знанием о явлениях кризиса и незнанием о природе кризиса. Подход к решению проблемы – поиск оснований, которые приводят к нарушению обменных связей в системе космос-природа-общество-человек (далее мировое целое). В свою очередь, трансформация связей мирового целого и ведет к кризисам – нарушению целостности через деформацию связей. Человек в XXI в., преодолев свою локальность, живет в глобальном планетарном обществе, о котором мы говорим все чаще с использованием слова «кризис».

Аристотель в свое время писал: «Всем элементам свойственно от природы изменяться друг в друга, ведь возникновение есть переход в противоположное и из противоположного. Все изменяется из чего-нибудь во что-нибудь: из субстрата в субстрат, из субстрата в несубстрат и из несубстрата в субстрат. Изменение происходит из противоположностей или в противоположные стадии» [10, с. 162-163]. Так, древнегреческий философ, анализируя общество и мир в целом, выделил в них три состояния: устойчивость, изменчивость и переходные состояния (переходы). В нашем понимании это и есть кризисные явления, где устойчивость – это временное состояние, которое рано или поздно придет в упадок, сменится кризисом. Изменчивость – это субстанциальное свойство всего сущего, которое проявляет себя через кризисы. Переходные состояния – это собственно кризисы как способы проявления субстанциальных свойств мирового целого.

В качестве инструментов научного анализа мы заимствуем у Г.В.Ф. Гегеля законы диалектики: 1) отрицание отрицания, 2) взаимный переход количественных и качественных изменений, 3) единство и борьба противоположностей. Используя эти законы, мы предлагаем свой: закон кризисных переходов, основу которого образуют разрывы-соединения-трансформации связей и перемещения пространственно-временных границ между элементами, составляющими систему, где кризис – переход в новое качественное состояние или новое качественное состояние системы. Так, в работе «Феноменология духа» Г.В.Ф. Гегель приходит к выводу о том, что «на первых порах сознание есть только непосредственное единство неизменного, в качестве сущности; другое же, сложное переменчивое (многообразие изменений сознания. – Л.Д.) как несущественное» [55, с. 9]. Так, автор на примере сознания и форм его проявления полагает, что, с одной стороны, все сущее есть субстанциальная неизменность мирового целого, с другой – существует мировое целое в виде его многообразных форм проявления. В свое время К. Маркс, изучая материальные основы капитализма, отмечал в его развитии «фазы, следующие друг за другом, последовательно сменяющие друг друга» [172, с. 464]; «среднее оживление, процветание, перепроизводство, кризис и застой» [173, с. 571]. С одной стороны, взаимодействуя, наемный труд и капитал составляют неразрывную диалектическую пару; с другой – отношения между наемным трудом и капиталом претерпевают всякий раз качественные изменения и выражаются в кризисах. По мнению К. Маркса, кризисы капиталистического хозяйства имеют материальную, экономическую основу.

М. Вебер же доказывает, что общественные кризисы имеют духовное основание: «Общественные идеалы не могут быть раз и навсегда данными. Они развиваются и являют миру обновленные образы, которые регулируют настоящую общественную жизнь» [45, с. 145-153]. В работе «Протестантская этика и дух капитализма» М. Вебер на примере кризиса религии показывает, как общество с одними качественными характеристиками – католическим мировоззрением – переходит к обществу с протестантистским мировоззрением, где «мировоззрение теперь, как правило, определяется интересами торговой или социальной политики» [46, с. 91]. Он доказывает, что именно религиозная регламентация жизни общества и ведения хозяйства была первичной, а экономика и торговля – вторичной. «Один из конституционных компонентов современного капиталистического духа, – отмечает М. Вебер, – рациональное жизненное поведение на основе идеи профессионального призвания – возник из духа христианской аскезы» [Там же, с. 205]. Но по мере того, как аскеза перемещалась из монашеской кельи в профессиональную жизнь, она приобретала господство над мирской нравственностью и начинала играть определенную роль в создании грандиозного космоса современного хозяйственного устройства. «В настоящее время, – заключает автор, – стремление к наживе, лишенное своего религиозно-этического содержания, принимает там, где оно достигает своей наивысшей свободы, а именно в США, характер безудержной страсти, подчас близкой к спортивной» [Там же, с. 207]. Так, исследуя околорелигиозные источники, М. Вебер обосновал, что кризис в религиозной сфере – католицизме с его принципом «работай в поте лица, искупай свои грехи» – был преодолен принципом протестантизма «работай в поте лица, умножай свое богатство». По-разному определяя место и роль в жизни общества, духовное и материальное основания, оба автора едины в одном – общество развивается через кризисы материальной или духовной основы.

О. Шпенглер предлагает близкую по смыслу свою морфологическую версию истории, используя метафоры: «Любая культура смертна, и она проходит этапы: «молодость, зрелость, старение и смерть», а также ей свойственны превращения: «весна, лето, осень, зима» [306, с. 20]. Так, общество проявляет свою кризисную природу – развивается через кризисы и благодаря кризисам. X. Ортега-и-Гассет рассматривает кризис как «особую историческую перемену, смену поколений, однако сам остов мира сохраняется или только слегка модифицируется» [206, с. 295]. Он считает, что общество, сохраняя генетическую природу, выходит на мировую арену обновленным и неповторимым, предоставляя последующим поколениям материал для творческой работы. Э. Тоффлep, в свою очередь, полагает, что «кризисы в экономике – это не только предел развития, но и новый импульс для дальнейшего роста» [261, с. 18]. Кризисная природа общественной и экономической жизни – это реальность, в которой сегодня живет человек.

А. Тойнби писал о том, что каждая цивилизация проходит в своей эволюции пять основных этапов: «Зарождение, становление, надлом, разложение и гибель» [258, с. 296]. Согласно ученому, совпадая по форме, этапы в развитии общества, отличаются, по сути обнаруживая таким образом его кризисную природу – неустойчивость и подвижность, на смену которым приходят устойчивость и стабильность. Развитие общества – это не только динамические переходы и статические фиксации его устойчивости, но также и чередование хаоса и порядка. По мнению Т. Парсонса, «развитие системы в сторону повышения энтропии может начаться с утраты системой одной из ее функций. Важной является функция адаптации, отражающая гибкость системы, и определяет ее как процесс, в результате которого социальные единицы обретают больший выбор ресурсов, высвобождаясь в своем функционировании от некоторых ограничений, присущих их предшественникам» [211, с. 44]. Следовательно, в развитии общественных систем время от времени наступает кризисный период, когда они то выходят из-под контроля, то адаптируются к новым условиям, то создают новую среду своего существования.