Крокодильчик в перьях

– Понятия не имею.
– Мать-ехидна наконец успокоилась под руками своего защитника и тоже приняла человеческий облик.

На первый взгляд она выглядела чуть ли не моей ровесницей. И я поняла, от кого мне достались эти белые кудряшки.

– Наверное, так случилось потому, что полноценным не нужны блага цивилизации. Мы не мерзнем, обычно не болеем, не испытываем проблем с поиском и добычей пищи. Заснуть тоже можем в любой пещере или на скале, - с детской гордостью заявил братец, подставляя под мои поглаживания другую пушистую щеку.
– И вообще, инстинкты берут свое.

– И под каждым ей кустом был готов и стол, и дом. Да-да, и проблем с мозгами хоть отбавляй, - проворчала я.

– Так, маменьки и папеньки. Хватит дурью маяться. Идемте домой.

– Мы дома, - хлопнул огненными ресницами братец.

– Нет, вы не дома. Вы в вечной осаде в какой-то дыре, где даже ребенку поиграть не с кем, а родителям негде уединиться, чтобы других детей наделать. Хватит. Все уже всем доказали, какие они самостоятельные и умные. Можно расслабиться и немного пожить в нормальных, человеческих условиях.

– Не хочу!
– взвыл Арни и его перья вспыхнули. Но поскольку я держала его за пушистую щеку, я за нее и подергала, как непослушного ребенка за ухо.
– Ай! Там заставляют ходить в нору и сидеть неподвижно! И часами слушать какого-то незнакомого нудного врага! Даже спать не разрешают при этом, жестокие!

– Это называется школа и учитель, - разгадала я причину фениксового негодования.
– Да, учиться полезно, хотя иногда противно. Ничего, подберем тебе программу поинтереснее. Зато там можно веселиться с другими детьми.

– Не нужны мне другие!
– снова надул клюв молодой феникс.

– Угу, я вижу, как они тебе не нужны. И посмотри — мама с папой совсем не против пожить как люди. Неужели ты такой эгоист, будешь им мешать?

Хитрость и манипуляция. Но иногда без них в воспитании детей не обойтись.

– Я сильный! И уже был взрослым. Вот верну свой огонь и снова им стану.

– Конечно, вернешь. А пока можно играть с лисятами, например, есть конфеты и спать в мягкой кровати. Вы собрались?
– это я обернулась к резво шуршавшим у дальней стены «родителям».

Чудно, кто мешал им раньше съехать из этой норы и поселиться под куполом? Хотя догадываюсь, конечно. Но теперь точно не собираюсь оставлять все на самотек.

Этому миру давно пора повзрослеть. И если для этого нужна курица с образованием педагога дошкольного воспитания — так тому и быть.

– Тук-тук, - внезапно донеслось от входа знакомым голосом саламандра и секунду спустя в пещеру просунулась рогатая морда в лавовых трещинах.
– Курица тут? Я вот принес! Занимайся.

И перед нами поставили огромный короб, наполненный множеством самых разнообразных и разнокалиберных… яиц.

Дейлен Албаази

– Нет, - ужаснулся я, глядя на внушительную горку будущих чужих детей, сложенную прямо на пол возле кровати.
– Уносите это обратно. И вот этих тоже забирайте.
– Я попытался оторвать от своей шевелюры трех саламандрят.

Те оттуда так и не удосужились слезть.

– Я заберу, - хмыкнул незнакомый мне мужчина крупного телосложения и осторожно протянул руку к мелким.
– Оу!

Один из детенышей с удовольствием цапнул его за эту руку. Точнее, цапнула. Одна из самочек.

– Ладно, а если так?
– У мужчины в руках появился небольшой бурдюк из той самой серой ткани, в которую раньше была обмотана курочка.

– Отставить самоуправство, - сердито заявила чем-то сильно озабоченная Адэрин. Она явилась в академию всего пять минут назад, зато вся облепленная новой родней и чужими яйцами.
– Убери, им пока вредно.

– Откуда ты знаешь?
– начал было саламандр — я уже догадался, что это и есть настоящий папаша троицы.
– Понемногу — всем полезно. Я ж не дам им литрами лакать, как ты по дурости умудрилась.

– Я щас тебе самому по жопе дам!
– окончательно рассердилась Ада и так глянула на спорщика, что даже мой внутренний василиск прижал гребень к голове. Ого!
– Сначала нормальное питание, полное обследование и здоровый сон, а потом уже энергетическая подпитка. И не смей бухтеть, сам сказал, что я лучше всех в этом мире знаю, как обращаться с детьми!

– Бу-бу-бу, - сердито проворчал себе под нос саламандр и убрал бурдюк.

Выглядел он при этом не как нормальный взрослый мужик, каким казался еще минуту назад, а как обиженный младшекурсник.

– А что это за серая ткань?
– решил я перевести разговор, чувствуя некую мужскую солидарность.

Адэрин совсем на детях в последнее время помешалась.

– Это? Шкура моя. Сброшенная. Выглядит не очень, но свойства долго не теряет, - машинально пояснил мужчина, глядя, как его троица охотно перебирается с моей головы на руки к Адэрин.

И там по одному только слегка строгому взгляду превращается в человеческих детей, дает себя осмотреть, ощупать и обтереть неизвестно откуда взявшимся полотенцем.

– Вот шкурой и будешь расплачиваться, помимо всего остального, - заявила моя курочка, как только убедилась, что с детьми все в порядке, и обрядила всю троицу в детские комбинезончики, подсунутые кем-то из лекарей.

– За что? Это ты мне так-то денег должна за то, что почти весь эликсир вылакала и потратила на свое взросление, - хмыкнул мужчина.

– За детский сад!
– рявкнула на него окончательно выведенная из себя огненная курица.

Я только моргнул, а на месте милой девочки с белыми кудряшками уже раздулась от злости здоровенная очень пушистая птица цвета самого горячего пламени.

– Какой сад?
– спросили мы вдвоем.

– Угу, зачем детям деревья? Они их сожгут. Неумехи еще, - добавил саламандр.

– Я с вами с ума сойду.
– Так же мгновенно сменившая облик на человеческий курочка устало вздохнула и посмотрела на меня: - Любимый, спаси меня.

– Как?
– Я решил на всякий случай уточнить.

Потому что вряд ли она просит забрать и унести ее от всех этих чужих яиц подальше. Слишком уж носится с ними, будто с родными.

– Позови, пожалуйста, кого-нибудь вменяемого из взрослых. Наших взрослых, я имею в виду. Потому что чем дальше, тем больше мне кажется, что только под куполом для больных еще остались существа с нормальными мозгами. А внешние променяли способность нормально думать на пещеры и шкуры.