Кроличья нора, или Хроники Торнбери

«Какая мне разница до того, как я выгляжу? Как и всем остальным в этом доме…»

Около парадной двери стояли две оседланные лошади. Арабского вороного держал под уздцы старик Готлиб. Успокаивая норовистого скакуна, он нежно похлопывал его по атласному крупу и что-то шептал в ухо. На скромную Марту никто не обращал внимания. Гнедая воровато щипала стриженую траву газона.

«Как мы с тобой похожи, Марта… Обе члены команды неудачников, серые, посредственные приживалки… Щиплем травку, пока никто не видит…»

Сэр Фитцджеральд уже ждал меня у входа. Он быстро подошел и предложил свою помощь.

Я вежливо поблагодарила и согласилась.

Долгое время мы ехали рядом, не проронив ни слова. Я надеялась, что он заговорит первым, но прошло уже много времени, поместье скрылось с глаз, а хозяин продолжал хранить молчание, становившееся невыносимым.

«Зачем он позвал меня на прогулку? Что хотел сказать? Помолчать можно было и дома».

Наконец я не выдержала и спросила его о первом, что пришло в голову – о самочувствии леди Анны. Он резко развернул лошадь, спешился и подошел ко мне. Я смотрела с испугом, как мистер Коллинз протянул руку. Следом услышала его голос, хриплый и прерывистый:

– Мисс Элен, прошу вас сойти с лошади.

Вздрогнув от неожиданной просьбы, я протянула ему руку в ответ. И, перекинув ноги, уже готова была послушно спрыгнуть вниз, как вдруг сэр Фитцджеральд шагнул еще ближе и, аккуратно взяв меня за талию, снял с лошади сам.

«Что он делает?»

А потом произошло совершенно невероятное, совершенно немыслимое.

Время замерло, застыло.

Пока я тихо скользила вниз по его телу, минула, казалось, целая вечность, а он продолжал держать меня в объятиях и не разомкнул их даже тогда, когда моя щека нечаянно коснулась его горячей щеки и я почувствовала дрожание ресниц. Испуганное заячье сердце приготовилось выпрыгнуть из груди, оно колотилось как бешеное, отдавая эхом в висках.

«Что происходит?»

Я так и застыла в стальном кольце его рук, боясь шелохнуться. Стараясь не дышать, опасаясь, что со вздохом исчезнет иллюзия чуда.

Чувствовала сладкий запах его кожи, стараясь запомнить, наслаждалась теплом щеки и трепетом ресниц и никак не соглашалась осознать, что это происходит в реальности.

Наконец он тяжело, прерывисто вздохнул и заговорил. Я осмелилась заглянуть ему в лицо. Он говорил быстро, не выпуская меня из своих крепких рук и не отводя взволнованного взгляда:

– Мисс Элен, прошу простить меня, если напугал… но я более не могу… так не может продолжаться. Нет никакого смысла скрывать, сколь долго ни пытайся… Скрывать, что увлечен… словно… Господи… все не так. Хотел сказать не так… Мисс, умоляю, примите мою руку и сердце, прошу вас стать леди Фитцджеральд Коллинз, моей женой, – на одном дыхании, боясь сбиться, произнес он.

«Этого не может быть. Я ослышалась…»

Если бы в этот момент разверзлись небеса и ангелы запели райские хоралы, я была бы не так удивлена, как прозвучавшим признанием.

Потеряв дар речи, я не мигая смотрела на него, пока из глаз не покатились слезы. Постепенно смысл сказанного стал доходить до меня. Тело мое начала бить крупная дрожь. Мистер Коллинз еще крепче прижал меня к себе. Склонив голову ему на плечо, я безуспешно пыталась успокоиться.

Казалось, мы простояли так целую вечность. Я слушала частые удары его сердца и потихоньку приходила в себя. Первое потрясение миновало. Очнулся разум. Освободившись от объятий и отступив на шаг назад, я задала логичный вопрос:

– Сэр, а как же помолвка с леди Анной? Что теперь будет с ней?

На лицо сэра Фитцджеральда легла тень, прорезав на лбу глубокую продольную морщину, и он устало закрыл глаза:

– Я знал, что вы спросите об этом. Ответ прост – я разрываю помолвку. Не вижу смысла жениться на женщине, которую уважаю, но не люблю.

Этого объяснения явно не хватало.

– Сэр, я никто в этом мире, человек без рода и племени, я…

«Почетный член Клуба Неудачников».

– Что скажут о вас в обществе?..

Сэр Фитцджеральд шагнул ближе. Мне пришлось вновь отступить на шаг.

– Что вы такое говорите? Какое это имеет значение? Неужели вы так и не поняли, что мнение этих снобов для меня ничего не значит? Сейчас важно только одно – я влюблен и мне безразлично, из какого мира и даже времени вы явились. Наша встреча на той лесной дороге была предопределена судьбой.

Несколько мгновений он молчал, не отводя пристального взгляда. Потом повторил вопрос:

– Приятен ли вам союз со мной?

«По-моему, это происходит в действительности…»

Я видела, чувствовала, как волновался сэр Фитцджеральд, как блестели его глаза, дрожали губы. Меня переполняли противоречивые чувства – от нескончаемой радости до неверия в происходящее. И все же ангел не оставил меня в тот миг, заставил послушаться глупого женского сердца. Глубоко вздохнув, я осмелилась взять руку хозяина и осторожно прикоснулась к ней губами. У него была очень красивая рука, изящная и легкая, с длинными тонкими пальцами, она пряно пахла кожей от удил, солнечным теплом и скошенной травой, и мне было приятно поцеловать ее. Потом прижала ее к своей пылающей щеке и ответила:

– Сэр, я никогда не оставлю вас, сердце мое всегда будет биться рядом, клянусь Богом.

Мне хотелось поцеловать его дрогнувшие в улыбке губы, но, смутившись, я скромно опустила глаза. Волшебный момент утерян. Осмелев, прикоснулась к шершавой щеке, успела поймать губами скатившуюся слезу.

– Вы не должны плакать, мой дорогой хозяин. Если только от счастья!

Глава 12 Смотри не обожгись, держа в руках солнце!

После неожиданного признания в парке мы больше не расставались с сэром Фитцджеральдом. После завтрака он звал меня к себе, и только ночь разлучала нас, чтобы наступающий день соединил вновь. Тот нежный цветок, что некоторое время назад проснулся в моей душе, теперь расцвел в полную силу.

Признаюсь, я влюбилась в мистера Коллинза в ту самую минуту, как впервые на пороге дома окунулась в его необыкновенные глаза и поняла, что смогу рассказать правду о себе. Просто боялась поверить, что моя исстрадавшаяся и разочарованная душа еще способна кого-то любить. Не допускала, что это чувство может быть взаимным.

В моем мире я не встречала подобных ему людей, что неудивительно. Все мы – пленники огромного мегаполиса, который подчиняет, порабощает, меняет суть мужчин и женщин, смешивает понятия. Мы потерялись в огромном городе, стали его послушными и верными рабами, пронизанными инфантилизмом и безразличием друг к другу. Живем одной идеей, что кто-то другой, сильный решит все проблемы и укажет верный путь. А тот «другой и сильный» мучается еще больше нас, потому что не должен потерять завоеванный статус. Он пойдет на смертный грех, лишь бы не утратить – нет, не наше доверие, – а свое выстраданное, выслуженное, купленное положение. Сделает все, чтобы не лишиться выщипанных в пылу схватки за лидерство перьев. И лишь поэтому он во сто раз слабее тех, кто верит и надеется на него, потому что у нас хотя бы остается свобода.