Кролик на последней станции

– Премного благодарю, моя тушка - это ценный проект Центра и не может быть переварена тем, кто обязан её холить и лелеять, - был надменный ответ. И всё же, он принялся за колбаски, грызя их с видимым удовольствием. Белые крепкие зубы работали исправно.

– Не холить и лелеять, - услышав последнее, кролик приостановился и Кира продолжила:

– А вовлечь в полноценную работу Маяка.

Он бы фыркнул, но что-то его остановило, и их глаза встретились над тарелкой.

– Может быть, это поможет тебе перейти в нужное состояние, - говорила меж тем Кира, умудряясь при этом есть, и не плямкать. Запястья у неё были широкие, и на одном кролик углядел перевязанный в несколько слов шнурок с болтающейся там побрякушкой.

– А может быть, и нет.
– Вдруг высказала она равнодушно мысль, которая ни в коем случае не должна была звучать вслух.

Тут кролик посмотрел на неё иначе, однако смотрительница выглядела до того вышколено безразлично, что он выставил вперёд зубы. Кто знает, может быть, в прошлой жизни это была бы насмешка.

– Моя задача не улучшать тебя, а обеспечить выполнение поставленных задач. Я не занимаюсь результатом - я обеспечиваю процесс.

– Стало быть, и над результатом ты никогда не задумываешься?
– спросил кролик.

– Это не моя задача.

– И я не твоя задача?

– Ты - элемент, вписанный в её выполнение.

Выглядел он при этом так, словно что-то понял, а потом с довольным видом принялся доедать колбаски и для поддержания работы Маяка, сгрыз так же все предложенные ему овощи.

Так завтраки и проходили день за днём, а за ними начинался утренний обход и проверка всех систем. Больше всего кролику полюбилось машинное отделение, не смотря на все глушители, механизмы всё же заставляли дрожать пол и их монотонный гул заползал ему под шкуру. Пару раз он даже забрался на капсулы для генерации первого поля Перехода и блаженно закатывал там глаза, пока всё его маленькое тельце ходило ходуном, и дрожал хвост. Открыл он глаза только после того как понял, что на него смотрят и даже ухом не повёл, Кира прошла дальше.

В другой раз он забрался в раковину и напустил туда побольше пены и долго выслушивал даже не выговор, а рассчитанное на двадцать минут увещевание, что всё здесь просчитано для выполнения своей функции и должно использоваться по назначению.

– Как ты, как я?
– насмешливо спросил в ответ кролик и с досадой вздохнул, она всё равно не поняла.

В другой раз он танцевал посреди залы передачи сигнала Туда. Но не для того, чтобы позлить смотрительницу, лапы уверенно перебирали по мощёному белой плиткой полу с редкими вкраплениями витиеватого чёрного узора.

В то время Кира тут же занималась отправкой отчётов.

– Нажми на кнопку кодировки данных, - не то попросила, не то приказала она и кролик вынужден был остановиться. Солнце убежало от него, а сам он пошёл в противоположную сторону, к той самой кнопке, до которой смотрительница могла дотянуться и без его помощи.

Однако стоит заметить, вовлечение его в процесс работы Маяка у неё вызывало так же мало энтузиазма. Кролик приблизился к пульту управления. Дневной свет ясно освещал всю приборную панель. Касательно назначения отдельных элементов его уже просветили. Нажал на указанную кнопку. На всякий случай потыкал лапой и в остальные, а когда они всё же не заиграли, с надеждой посмотрел на Киру.

– Если бы это сработало, сигнал был бы передан в другой системе исчисления и в Центр пришли бы не те данные. В расчеты бы закралась ошибка.

– Но они заблокированы, - протянул досадливо кролик.
– Неужели ты мне не доверяешь?

– А ты сам себе доверяешь?
– последовал вопрос.

– Один-один, - вынужден был признать он и при этом не выглядел в какой-либо степени задетым.
– Ладно, рассказывай, для чего тут всё?

И Кира наконец получила возможность говорить без заминки. Надо признать, своё дело она знала на отлично. Слова лились ровным потоком и даже не знающий основ Перехода кролик по истечении первых двадцати минут начал разбираться в сути процесса. Вообще, он заметил, что Кира очень любила эти самые "двадцать минут". Она делила ими всё подряд: приём душа, завтрак, зарядку, двадцать минут на кодировку, двадцать на взгляд за окно. И всё в одной и той же последовательности.

– Суть Перехода в передаче данных, но данные по Эту сторону и по Ту кардинальным образом различаются. Кодировка последней волны действенна только на планете, однако её единый стандарт обеспечивает ровных ход процесса поиска последних оставшихся. Мы кодируем окружающую действительность одним сигналом, чтобы находить в нём отличия. Так был и найден ты, к примеру.

Кролик молчал.

– Так вот, мой сигнал, который я посылаю с Маяка Туда, доходит до определённой точки и далее натыкается на...

– Говори уже, раз начала.

Некоторое время она сомневалась, не желая поддаваться на его видимую заинтересованность, однако соблазн поделиться своим делом был слишком велик.

– На что-то кардинально другое и оно принимает этот сигнал.

– Иными словами, ты не посылаешь людей непосредственно Туда, ты только перенаправляешь их до следующего пункта передачи, - подхватил мысль кролик, чем вызвал радостный взгляд смотрительницы.

– Да!
– быстро ответила она и заговорила, захлёбываясь словами:

– Дальше они трансформируются окончательно. Теряют те изменения, которые я вношу в них для Перехода и становятся другим.

– Может быть даже не собой, - сказал кролик.

– Они становятся лучше, - сказала смотрительница.

– И всё же - не собой.

Она не стала спорить.

– Хотя, с другой стороны, может там ты лишишься своей верблюжье шеи, такая длинная...
– мечтательно закончил кролик, не отрывая от Киры своего издевательски влюблённого взгляда.

– Говорил тот, у кого зубы больше глаз.

– Так я и не отрицаю, - равнодушно повёл тельцем он.

В другой раз он целый день ходил за Кирой и так внимательно на неё смотрел, что она принялась в каждом отражении искать, что же с ней приключилось неладного, ведь кролик замечал одни недостатки и радостно об этом тут же сообщал. Но тот так и продолжал ухмыляться до конца дня, а когда она не выдержала и почти зло воскликнула:

– Да чего тебе?!

Лишь показал зубы и залез в свою коробку.

– Десять вечера, - сказал кролик благостно, время спать.

И тут же система Маяка принялась отключаться, за окнами давно царил густой сумрак и не было слышно даже рёва водопадов, всё поглотила звукоизоляционная пелена.

Кире ничего не оставалось, как идти в ванную. Она пропустила свои двадцать минут на душ и теперь выбилась из графика. Кролик же в своей кровати лежал и всё так же блестел зубами в темноте. Сегодня собственная коробка не казалась ему такой уж и убогой.

Кролик знал, что для Перехода годились только достигшие определённой ступени развития люди, то есть, практически все. Была парочка другая отщепенцев вроде него, упорствующих в своих пороках, этим самым заслужившие решение Центра воспитать их до нужного уровня. Может быть, даже он когда-то будет стоять там, на самом высоком уровне Маяка под звёздным небом и смотреть в молочные энергетически ворота Перехода, готовясь стать совершенным не-собой.