Кронос
Шрифт:
— Да вот, смотрю, и каждый раз изумляюсь — как ты чисто выбрит.
— Это ещё со времён Вьетнама. Я там бриться начал дочиста и часто, потому что жара стоит адская. Каждый волосок, как валенок.
Под ногами было не сухо, и не мокро а, скорее всего, промежуточное состояние. В этих местах царила сырость и плесень, как и во всех подобных строениях. Кристаллы весело сияли и, создавалось впечатление, что они подмигивают группе поиска.
— Среди нас есть тот, кто что-либо понимает в геологии, но на профессиональном уровне? — задал вопрос Комбат, который привёл компанию в недоумение.
Все опять замотали головами, но уже в отрицательном смысле.
— А зачем? — осведомился Почтальон. —
— Я! Я! — по-немецки, утвердил версию поисковик — затейник. — Мы же этнографическая экспедиция, а это уже классика.
— На самом деле, а зачем тебе геолог? — с неподдельным любопытством вмешался Пифагор.
— Да я и сам не знаю! — ответил Комбат, и постучал по стене пальцем. — Так, навеяло.
— Камень, как камень! — подумал Крон, но вслух сказал, не то, что думал, — Ты хочешь выяснить, из чего состоит порода? Так с первого взгляда видно — не гранит. И не базальт, а детали неважны, по моему мнению.
Лучи фонарей выхватывали из полумрака каждый уголок, не охваченный естественным освещением, если это понятие можно применить к источнику света, неопознанного происхождения. Ничего необычного, пока обнаружено не было, и все растерянно озирались по сторонам. Обойдя по периметру всю пещеру, так и не нашли: ни входа, ни выхода, за исключением одного места, где земля, похоже — просела.
— Я так и знал, что придётся снова браться за лопату, — сплюнул Почтальон.
Остальные деликатно промолчали, а Комбат с Бармалеем, отправился за шанцевым инструментом. Покопавшись в запасниках, на свет извлекли две лопаты и препроводили к месту археологических раскопок. К набору присовокупили маленький ломик, на всякий случай, и работа закипела. Бармалей, с интересом разглядывающий неизвестное приспособление на комбатовском рюкзаке, спросил:
— Ком, а что это у тебя за стержни на сидоре?
— Разборная титановая лестница — спецзаказ, — ответил товарищ. — Сунулся, как-то раз в развалины, а там шахты, хоть и не очень глубокие, но без приспособлений — недоступные. А вообще, вещь очень полезная. Тут и спорить, никто не будет.
Бульдозер, со стороны прислушивающийся к разговору, видимо позавидовал ручной технике, потому что, с грустью в голосе, пробормотал:
— На титан у меня денег не хватит, но чертежи я, пожалуй — куплю.
— Только, из дюрали, не делай, — смеясь, предупредил его Комбат. — Лестница, достаточно длинная в сборке, и под тобой, просто сложится пополам, так как размеры рассчитаны на титан. Нет — конечно, можно изготовить из металла, но таскать придётся, такую тягу…
— Пусть делает стремянку из легированной стали! — оживился Дед. — А ещё лучше, из осмия. Заодно, Буль лишний вес сбросит.
— Точно! — поддакнул Доцент. — Таскал же, знаменитый борец Поддубный двухпудовую трость, и когда в ресторане, за границей, к нему пристала местная шпана, он запустил в них, эту палку. Трость вдребезги расшибла дубовые двери, а местную рвань не задела. Это нападение, наверняка было заказным. Так что, лестница для тренировки пойдёт, как гиря, или штанга.
Куча грязи стояла нетронутой, и болтуны, ни на шаг не приближали раскопки к финалу.
— Всё-таки я привык, что ручные лифты, в таких заведениях, дело обычное и входит в комплектацию, как и бетон, — поделился своим мнением Сутулый.
Все опять промолчали, согласные с таким выводом, а оратору вручили в руки лопату. После этого, он сразу пожалел, что невпопад влез в разговор, и с грустью вспомнил старую, но мудрую поговорку, про язык и про врага. К удивлению многих, долго рыться не пришлось. Между разговором, землю потихоньку откинули, и лопата, с характерным скрежетом, звякнула о металл. На свет появилась крышка люка, как и все, ей подобные, изготовленная по единому
стандартному образцу. Тщательно очистив и осмотрев чёрную чугунную крышку, пришли к выводу о том, что люк обыкновенный, старого советского производства, каких по улицам, до сих пор стоит — тьма тьмущая. Коротко посовещавшись, решили вскрывать, предварительно смазав. Даже при беглом взгляде на компаньонов было видно, что внутрь лезть, никому не хотелось, но и оставлять дело незаконченным — никто не собирался. Уйти и не увидеть внутренности подвала, было не в их правилах, поэтому тянули время, и смазывали — не спеша.Доцент подошёл к железяке, и громко по ней постучал, чем вызвал всеобщую иронию.
— Зачем? — спросил Бармалей, не ожидая вразумительного ответа, но и промолчать — сил не хватило.
— На всякий случай, — ответил Док, — а вдруг, там кто-нибудь есть? Так у нас больше шансов и путей, к отступлению, чем в скрюченном положении на железной лестнице, которая неизвестно, какой высоты.
— Допустим — логично, — согласился Крон, — но кто тебе ответит, если бы тебя там ждали? Не глупи! Ловушки, для того и ловушки, чтобы об них не предупреждали.
— Ну что, готовы? — командирским голосом спросил Комбат.
— Хватит страхи нагонять! — сердито отозвался Пифагор. — Предыдущий люк, тоже не сулил ничего хорошего, и выглядел угрожающе, но ничего особенного не произошло. Кроме новогодних фонариков и заткнувшегося примуса, остальное — полный форшмак.
— Это и подозрительно, — вздохнул Дед, с тоской поглядывая на канализационную крышку.
— Ну, что ж, — Крон поднялся и расправил плечи. — Будем проникать в тайны подземелий. Я всегда мечтал попасть в секретные подвалы пирамиды Хеопса, или всего комплекса, трёх шатров хамовых.
— Как! — удивился Пифагор. — Там, разве есть подвалы?
— Ну, тебе этого, никто не скажет, — ответил Крон, и многозначительно поднял указательный палец вверх. — Раскопали и опубликовали, только данные о лодках фараона, что само по себе — не вызывает удивления: ни тот факт, ни другой. Не смущает ничего: ладья, которая должна доставить забинтованное чучело в страну мёртвых, построена, не в допотопные времена. Она хоть и древняя, но для тогдашних мастеров, вполне посильная задача. Ходят слухи, намекающие на то, что в лабиринтах подвала хранится такое… Это нечто, может перевернуть представление об официальной истории в корне, а переписывать учебники никто не собирается, по ряду причин, не касающихся материальных затрат, но затрагивающих мировоззрение — в целом.
— Поэтому и не публикуют? — спросил Кащей, ковыряясь в носу.
— Конечно! — подтвердил Крон. — Это заставит пересмотреть понятия об устройстве мира: окончательно повергнет в прах эволюционистов-дарвинистов и прочих лжеучёных. Принизит роль, как цивилизации, самих аборигенов, так как выяснится, что строили пирамиды, вовсе не они, а их предшественники. Тогдашние переселенцы, в своих скитаниях после Великого Потопа, их просто нашли и использовали, для личных нужд. Строили пирамиды люди-гиганты, с помощью высоких технологий, что отражено в иероглифах на стенах. Эти письмена, до сих пор на своих местах, и они не двусмысленны: не надо напрягать зрение, мозговые извилины и подключать фантазию, чтобы увидеть — вертолёт, это вертолёт, а танк, это танк. Можете сами посмотреть и убедиться. Птички-синички, составляющие древнеегипетский алфавит, встречаются часто и повсеместно, а эти рисунки — эксклюзив. Так что можно с уверенностью заявить — это не буквы, и не иероглифы, а наглядные картинки из прошлого. Бывший тогда, единый материк, который наши современники назвали Пангея, после потопа раскололся, и часть строений уплыла, вместе с Южной Америкой, а другая часть затонула, пребывая теперь под водой.