Кровь Дезидерия

По мановению руки правителя появляется Падальщик, которого раньше здесь не было, он уже шипит, обнажая зубы, когда приседает передо мной на корточки. Он, блядь, создает их. Я вращаю своим обоюдоострым мечом перед собой, чтобы сдержать это, но мои тени начинают ускользать перед Эммой. Она отступает на шаг, видя, как моя хватка выскальзывает у меня из пальцев.

Я слышу пронзительный визг, наполняющий воздух. Финн, должно быть, убил одного из Падальщиков, но я отказываюсь смотреть вверх, когда зверь передо мной подкрадывается ближе. Я пытаюсь сосредоточить свою силу на Эмме. Но я не могу удерживать ее намного дольше.

Я слышу грубую насмешку в его голосе, вибрирующую в моих слабеющих тенях.

— Ты никогда не должна была рождаться, дочь.

В тот момент, когда слова слетают с его губ, мои тени неохотно падают, и Падальщик бросается на меня, щелкая острыми зубами, когда я уклоняюсь с его пути. Падальщик восстанавливает равновесие, снова поворачивается ко мне, и мы стоим лицом друг к другу, пока это единственное слово продолжает эхом отдаваться в моей голове.

Дочь.

У меня нет больше секунды, чтобы сомневаться в этом, поскольку я снова сражаюсь с Падальщиком, нанося лоу-кики и свайпы концами своего меча, вращая его, чтобы, надеюсь, попасть в цель. Один быстрый взгляд говорит мне, что остальные все еще сражаются, держась особняком, когда несколько куч пепла усеивают пол.

Пригибаясь низко, когда Падальщик на мне высоко подпрыгивает, я поднимаю свое тело вверх с клинком наготове и вонзаю его в брюхо, убедившись, что лезвие направлено к сердцу. Его тело наваливается на меня, лезвие скользит глубже в него, прежде чем дым вырывается наружу, и черная, огненная тень превращается в осколки тлеющих углей, которые рассеиваются. Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть Эмму, стоящую в шоке, молния сверкает в ее бурных глазах, когда она смотрит на свой кошмар. Тьма, витающая вокруг него, начинает кружиться и извиваться, образуя вихрь, вырывающийся наружу, чтобы обхватить ее своими ледяными руками.

— Эмма! — Я кричу, чтобы привлечь ее внимание, заставить драться.

Она застыла в страхе. В шоке от того, что ее кошмар — не просто дурной сон. Я сильно отталкиваюсь от земли, чтобы дотянуться до нее, но в следующую секунду появляется меч, удерживаемый призрачной рукой, которая наносит удар в мою сторону. Паника хватает меня за горло. Времени нет. Нет способа блокировать это. Ослепляющая боль пронзает меня изнутри, когда лезвие пронзает мою грудь, моя кровь вытекает наружу. Я задыхаюсь, пытаясь втянуть воздух. Мой рот открывается, я все еще пытаюсь снова выкрикнуть ее имя, умолять ее бежать. Но ничего не выходит. Жжение в моей груди охватывает все мое тело, такое чувство, будто я охвачен огнем изнутри.

Крик вырывается у Эммы, когда она тянется ко мне, ее глаза встречаются с моими в отчаянной мольбе. Страх, наполняющий их, ломает меня, я никогда не видел, чтобы ужас сиял так сильно, одна слеза скатывается по ее щеке. Я пытаюсь дотянуться до нее дрожащей рукой, но ее глаза все еще устремлены на меня, не видя монстра позади нее. Мои глаза расширяются. Я открываю рот, чтобы заговорить снова, попытаться предупредить ее, но вместо этого кровь булькает у меня в горле. В одну секунду она там, а в следующую ее проглатывают целиком, отправляя туда, куда ее унес ад.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

Эмма

Проблеск света начинает просачиваться внутрь, когда я начинаю открывать глаза, моргая от яркого света, вторгающегося в темноту, в которой я потерялась. Моя голова безжалостно стучит, осматривая окружающую обстановку, когда я немного прихожу в сознание.

Где я?

Страх охватывает меня, когда вспыхивают видения последних нескольких мгновений перед тем, как все погрузилось во тьму. Этот могущественный мужчина, который преследует меня в снах, утверждает, что я его дочь. От этой мысли у меня кружится голова, когда я приподнимаюсь на локте, обнаруживая, что лежу на холодном, влажном полу. Я благодарна, что не разделась догола, но я дрожу, когда неизвестная жидкость на полу просачивается сквозь мою одежду, делая мою кожу холоднее с каждым дюймом, по мере того как влага распространяется. Я изо всех сил стараюсь не обращать на это внимания, поскольку пытаюсь сосредоточиться на том, где я нахожусь и в каком состоянии. Я сразу замечаю, что мое оружие пропало. Я уже знала это, не проверяя, его отсутствие ощущалось как лишняя конечность, оторванная от моего тела.

Черт. Я нащупываю свою книгу и ключ к запретной библиотеке, но оба пропали. Я мысленно проклинаю, моя челюсть сжимается от раздражения.

Я прижимаю руку к голове, когда мое зрение расплывается. Он окутал нас торнадо теней, от его силы у меня закружилась голова, пока все вокруг меня не превратилось в размытое пятно движения, и чернота, танцующая вокруг моего зрения, поглотила меня. Теперь я нахожусь в какой-то камере, с цепями, украшающими мои лодыжки. Наручники врезаются в мою кожу из-за того, как туго они затянуты, и ирония не проходит мимо моего внимания. Тот факт, что двое мужчин, которые называли себя моими отцами, связали и заперли меня в клетке, как какое-то никчемное животное. Хуже всего то, что я все еще ничуть не приблизилась к тому, чтобы найти Пограничный Камень раньше моего отца, или, я полагаю, мне больше не следует его так называть. Теперь он всего лишь король Орен.

Хотела бы я отрицать, что призрачный правитель — мой отец, но то, как я почувствовала, как в его присутствии оживает частичка моей разбитой души, говорит об обратном. Как будто он показался мне знакомым. То, как часть меня встала на место, соединяя узы давнего, потерянного горя, о котором я не подозревала, давило на мое сердце. Поцелуй узнавания в моей крови. Я просто предположила, что король Орен был моим отцом, но это объяснило бы дистанцию, которую я всегда чувствовала по отношению к нему, даже до того, как он начал причинять мне боль.

Я снова оглядываю камеру, скрипя зубами. Мне хочется в отчаянии ударить кулаками по каменному полу, позволив ему взять верх. Позволив себе стать жертвой его ловушки, даже когда я услышала далекий крик Дрейвена, зовущего меня, я уже была погружена в туман замешательства. Ковер выметнулся из-под меня, вся моя жизнь превратилась в еще большую ложь. Но боль, которая разрывала мое сердце пополам, была при виде того, как Дрейвену пронзили грудь мечом. Я почувствовала слабое жало и колеблющийся пульс его силы, как будто она взывала ко мне. Я увидела агонию в его глазах, как свет в них потускнел, прежде чем меня забрали.

Я вытираю руками глаза, чтобы сдержать слезы. От мысли о том, что я не знаю, жив он или нет, моя душа разрывается на части. Я подавляю горе, думая о последних словах, которые услышала. Если слова, сказанные правителем Двора Пепла, правдивы… тогда кто я, блядь, такая?

Я вообще родственница королю Орену? Он знает?

Так много вопросов проносится у меня в голове. Один из них: как это возможно, чтобы моя жизнь стала еще более дерьмовой? По-видимому, может, поскольку я вижу настоящую гниль, окружающую меня, когда мои глаза полностью привыкли к темноте. В комнате холодно и затхло, от запаха мочи и чего-то гнилого к горлу подступает желчь.

То, что выглядит как пепел, разбросано в углу напротив меня, и я сворачиваюсь калачиком, сводя конечности вместе, чтобы обнять саму себя своими руками. Старые, потрепанные кирпичные стены, запятнанные, как я могу только предположить, засохшей кровью, занимают три стены, оставляя открытую секцию из ржавых железных прутьев, удерживающих меня с другой стороны. Обугленные останки составляют мне компанию в этой камере, заставляя задуматься, какие жертвы были схвачены до меня.

Снова одна. Запертая в грязи и оставленная на съедение порочной силе, которая хочет подняться внутри меня. Лишенная оружия и скованная вокруг лодыжек цепями, прикрепленными к стене. Я сильно дергаю, сотрясая железные кандалы с лязгающим звуком, но они сопротивляются. Крюки остаются прикрепленными к болтам в стене, когда я прекращаю свои попытки, позволяя своим конечностям безвольно упасть. Мои мышцы дрожат от слабости из-за дополнительного количества железа, закрепленного вокруг меня. Я тупо смотрю в пол, суровая правда моей ситуации оседает подобно якорю в моей груди, которая, кажется, придавлена камнем.